— Может быть, в «Лачуге моряка»? — предложила она. — Это…
— Я знаю, где это. В два часа дня. В это время там не слишком людно. Как я вас узнаю?
— Я сама вас узнаю, — ответила она. — По фотографии.
— Буду ждать у дверей, — пообещал Ник. — Но предупреждаю: если вы не та, за кого себя выдаете, — лучше не появляйтесь.
7
Зайдя в туалет в офисном здании возле ресторана, Саманта бросила на себя последний взгляд в зеркало.
Несколько часов она бродила по Бостону, так и не зайдя в отель и не переодевшись перед встречей с братом. На ней была коралловая блузка с длинными рукавами, легкие брюки, черные босоножки, шейный платок. Для Горячих Ключей — изысканный наряд, для Бостона — едва ли. А для встречи с братом, которого не видела много лет?
Однако платье осталось в отеле, а возвращаться туда Сэм не хотела. Из предосторожности — возможно, излишней. Она боялась, что там ее будут ждать.
Паранойя? Быть может. Но, как говорится, «если у вас паранойя, это еще не значит, что за вами не следят».
Саманта взглянула на часы. Без двадцати два.
Проверив в сумочке фотографии и свидетельства, она сделала глубокий вдох и вышла из своего убежища — навстречу судьбе.
На улицах было полно народу: одни идут на обеденный перерыв, другие прогуливаются по магазинам. Многолюдность города заставила Саманту еще острее ощутить свое одиночество.
Он, как и обещал, ждал ее в дверях ресторана. Даже если бы Сэм не видела фотографии, она узнала бы его из тысячи. Лицо, в котором, словно в чуть кривоватом зеркале, странно отразились ее собственные черты. Синие глаза, темные, почти черные, с легким рыжеватым оттенком волосы.
Взгляды их встретились. Ощущение было внезапным и острым, словно удар ножом: может быть, только сейчас Саманта в полной мере ощутила реальность происходящего. Все ее чувства кричали: да, это он. Ее брат.
Встретившись с ней взглядом, Ник мгновенно напрягся; взгляд его словно заледенел. Он протянул ей руку — но тут же отдернул.
— Мисс Кэрролл?
Саманта кивнула, догадываясь, что сама пожирает его глазами так же, как и он ее.
Ник потряс головой, как будто отгоняя галлюцинацию. Затем, опомнившись, кивком подозвал метрдотеля. Мгновенно нашелся столик, хотя в этот обеденный час ресторан был переполнен.
Когда они сели, Ник долго молчал, не сводя с Саманты пристального непроницаемого взгляда.
— Действительно, сходство есть, — заметил он наконец. — Но черные волосы и синие глаза — не такая уж редкость. Им нетрудно было бы подобрать похожую женщину.
— Кому — «им»?
Уголки губ Ника изогнулись, но это выражение едва ли заслуживало названия улыбки.
— «Семье», — пожав плечами, пояснил он.
Опустив глаза, Сэм заметила, что рука его, сжимающая бокал с водой, побелела. Этот человек явно чувствовал гораздо больше, чем хотел показать: в нем ощущалось страшное напряжение… и скрытый гнев.
— Я понимаю ваши чувства, — в который раз повторила она. — Сначала — неверие, невозможность поверить. Затем — ярость. Чувствуешь себя обманутой, преданной… — В горле у нее пересохло, и Саманта потянулась за водой, но тут же отдернула руку. Рука у нее дрожала, а Мерриту незачем это было видеть. — Я тоже долго не могла поверить.
— Почему же поверили?
— Потому что мать все подтвердила. Но главное… Если бы вы видели,как она об этом рассказывала. Мне пришлось буквально вытягивать из нее каждое слово, и такого горя, такой скорби я у нее никогда не видела… даже после смерти отца.
Он уставился на нее немигающим взглядом, и Саманта поняла, что надо объяснить.
— Человека, которого я привыкла считать своим отцом. Мать вышла за него замуж после того, как… — Саманта вдруг заметила, что машинально комкает салфетку, и поспешно положила ее на стол.
— После того, как бросила отца и меня, — угрюмо закончил Ник. — Вы это хотели сказать? Честно говоря, моя версия привлекательнее.
— Какая «ваша версия»?
— То, что рассказывали мне. Что мои мать и сестра погибли в автокатастрофе.
Сэм закусила губу Жесткие, даже жестокие слова — но она его понимала. Трудно даже представить, что чувствует человек, внезапно узнавший, что мать, которую он потерял ребенком, не умерла, как он все это время думал, а попросту бросила его и ушла, не оглядываясь.
— Простите, — неловко пробормотала она.
— Вам-то за что извиняться? Вы здесь ни при чем. Если, конечно, все это правда.
Саманта не нашла что ответить.
— И что же она вам рассказала? — бесстрастно поинтересовался он.
— Что у меня был брат-близнец, что она была замужем за Полом Мерриттой и вынуждена была бежать, чтобы спасти… — Она остановилась.
— Чтобы спасти вас? — Ник холодно усмехнулся. — Что ж, теперь мы знаем, кого из своих детей она любила сильнее. Если, конечно, все это правда.
Опять это «если»! Но Саманта его не винила. Она молча достала из сумочки фотоснимки и свидетельство о рождении, положила на стол и подтолкнула к нему.
Ник внимательно просмотрел все бумаги: лицо его осталось непроницаемым.
— Мне этого недостаточно, — заявил он. — Я поверю, только когда увижу результаты генетического теста.
Лицо его — красивое, чеканное, словно лицо полководца на старинной монете — застыло, как маска; губы сурово сжались, глаза отпугивали ледяным холодом. Саманта догадывалась, что он сейчас чувствует. Она сама так и не привыкла к тому, что у нее есть брат, что ее мать была замужем за гангстером, а ему только предстоит свыкнуться с мыслью, что мать бросила его во младенчестве.
— Не думаю, что у матери был выбор, кого взять с собой, — проговорила она, желая хоть немного смягчить его невидимую, но ясно ощущаемую боль. — Если бы она могла спасти обоих, то, конечно…
— Я договорюсь о проведении теста, — перебил он ее. — Завтрашнее утро вас устроит?
— Конечно, — ответила она. — Мне тоже нужно подтверждение. За этим я сюда и приехала.
На самом деле она уже получила подтверждение, которого так желала. Но тот путь, который она проделала, Нику только предстоит.
Саманта потянулась за документами, но Ник накрыл их рукой.
— Я хотел бы оставить их у себя. На какое-то время. «Хочет сделать копии», — поняла Саманта. Что ж, сама она первым делом скопировала все бумаги. Как видно, осторожность у них — черта семейная.
У столика появился официант. Саманта заказала рыбу, Ник — бифштекс. С уверенностью, до которой ей самой было далеко, он выбрал бутылку вина — как подозревала Саманта, очень дорогого.
— Что же дальше? — спросила она.
— Понятия не имею, — холодно ответил Ник, пододвигая к себе бумаги. — Зачем вы приехали? Вы знаете, кто такой мой отец?
— Читала о нем кое-что в Интернете. Статьи в бостонских газетах. — Она смело встретила его взгляд. — Я уже сказала вам, зачем приехала. Чтобы узнать правду. Чтобы увидеть вас. С самого детства меня преследовало смутное чувство потери, и теперь я хочу знать, что именно я потеряла.
В его непроницаемых глазах блеснуло какое-то чувство — блеснуло и тут же погасло. Саманта не стала спрашивать, чувствует ли он то же самое: Ник пока был явно не готов отвечать на такие интимные вопросы.
— Он действительно гангстер? — спросила она вместо этого. — Крестный отец… Не знаю, как это называется.
— Так пишут в газетах, — чуть приподняв бровь, ответил Ник. — И федералы думают так же.
— Я не всегда верю всему, что пишут в газетах.
— Очень разумно с вашей стороны. — Он бросил на нее еще один долгий взгляд. — И все же трудно поверить, что вы приехали сюда без всякого… без всяких мыслей о возможном наследстве.