Александр встал и с хмурым лицом поднял с пола одежду. Затем прошел в ванную, быстро принял душ и оделся. Отвлеченно подумал, что это случилось снова. Всякий раз, стоило Франческе лишь заикнуться о том. что она его любит, как словно туман обволакивал его мозг, а последующие события едва ли не наглухо стирались из памяти. Заметив в зеркало свое отражение, Александр уставился на него так, словно увидел незнакомца.
А вот ты — спросил он себя — стал бы кичиться достоинствами, которыми не обладаешь? Или ты настолько скрытен, что никто и не подозревает о твоей подлинной сущности?
Стоя перед окном кабинета своей квартиры в здании Олимпик Тауэр, Александр задумчиво рассматривал панораму Манхэттена, миллионы мерцающих огней, целое море искорок, которые поблескивали подобно драгоценным камням. Сам не зная почему он был втайне доволен, что Франческа вечером вылетела в Рим на самолете компании «Алиталия». Через два дня у неё начинались съемки в новой картине. Она уже согласна была отказаться от них и предложила остаться с ним в Нью-Йорке, но Александр не согласился. Слишком долго пребывать с Франческой он не мог — её общество начинало тяготить его. Уж слишком развиты были в ней собственнические инстинкты. Порой Александру казалось даже, что она пытается проглотить его живьем, с потрохами. Он прекрасно понимал, что актриса рвется за его замуж. Да она этого и не скрывала. Ей казалось, что они составят прекрасную пару. Александр никогда не признавался ей, что их отношения — с его стороны, по крайней мере, носят чисто сексуальный характер. Не без сожаления он припомнил, что и все прежние его увлечения всегда ограничивались лишь физической стороной. Через две-три недели острота чувств притуплялась и он, вконец охладев к очередной возлюбленной, оставлял её.
Хотя связь Александра и Франчески продолжалась уже второй год, они ни разу не проводили вместе больше одной или двух недель кряду. Даже при самой их первой встрече в Риме, когда Франческа пригласила его пожить с ней в её доме в Олгиате, Александр отказался и снял апартаменты в отеле «Эксельсиор» на Виа Венето. А вот в Нью-Йорке, он всегда снимал для Франчески апартаменты в «Плазе», хотя актриса не скрывала, что предпочла бы остановиться у Александра в его собственной нью-йоркской квартире. И правильно, подумал Александр. Франческу безопаснее держать на некотором удалении.
Актриса никогда не понимала подобного отношения с его стороны, но была вынуждена согласиться. Выбора у неё не было — Александр никогда не останавливался на полпути. Любые компромиссы претили его натуре. Этот человек жил по правилам, которые устанавливал сам.
Да, Александр Киракис никогда не любил ни одну женщину настолько, чтобы поставить её чувства и желания впереди своих собственных.
Стрелки часов на старинном ночном столе показывали четверть третьего. Лежа один в постели, Александр беспокойно ворочался, что-то бормоча. — Нет! — внезапно вскричал он, а в следующее мгновение резко сел и выпрямился: глаза его испуганно расширились, а губы приоткрылись в безмолвном крике. Его прошиб холодный пот, а тело сотрясала крупная дрожь. Несколько секунд он сидел неподвижно, пытаясь прийти в себя. Он прекрасно понимал, что вырвался из объятий кошмарного сна, но теперь, очнувшись, никак не мог его вспомнить. Осталось лишь ощущение какого-то кромешного ужаса. Нервно проведя одной рукой по волосам, Александр пошарил в темноте в поисках выключателя и позволил себе вздохнуть с облегчением, лишь когда спальня озарилась светом.
Господи, что же ему такое пригрезилось? Что могло так напугать его?
Выбравшись из постели, он, то и дело спотыкаясь, побрел в ванную и включил свет — две лампы по бокам от овального зеркала в золоченой раме, укрепленного над мраморной раковиной для умывания. Склонившись над раковиной, он пустил холодную воду и, подставив ладони, брызгал ею в лицо, пока дрожь не перестала. Затем выключил воду и тщательно вытерся полотенцем. При этом взгляд Александра случайно упал на зеркало, и вновь его охватило странное чувство, словно перед ним незнакомец. Лицо измученное, да и взгляд какой-то затравленный. Вдоволь насмотревшись на собственное отражение, он швырнул полотенце на пол и вернулся в спальню.
Понимая, что уже не уснет, он облачился в халат и прошел в кабинет. На столе лежала стопка документов, требовавших его рассмотрения. Не желая тратить время попусту, Александр уселся в кресло с высокой спинкой и, взяв верхнюю их стопки бумаг, погрузился было в её изучение, но довольно быстро понял, что сосредоточиться все равно не в состоянии. Все его мысли вновь и вновь возвращались в кошмарному сну, вызвавшему столь скверное пробуждение.
Александр в отчаянии отбросил бумаги прочь. А ведь это случалось не впервые. Насколько он мог вспомнить, один и тот же сон являлся ему вновь и вновь, мучил его снова и снова. И всякий раз он как ошпаренный подскакивал в постели и больше уже о сне не помышлял. Самое поразительное, что потом вспомнить сон он уже не мог.
Откинувшись на спинку кресла, Александр глубоко вздохнул. Хотя в его жизни было много женщин и в течение последних десяти лет он вел активную половую жизнь, он ни разу не провел целой ночи в постели какой-либо женщины и ни разу не приводил своих любовниц на ночь сюда. Он всегда говорил себе, что должен держать женщин на расстоянии, не допуская их к себе в душу. Только так можно, насладившись женским телом, затем без зазрения совести покинуть любовницу. Так он себя уверял. Однако правда заключалась в том, что Александр просто боялся уснуть после секса: он не хотел, чтобы кто-нибудь увидел его в момент пробуждения от очередного кошмарного сна.
Он вдруг ясно представил себе, как яростно предается любви с Франческой прямо на ковре её номера в отеле «Плаза». Даже сейчас он не мог точно понять, что случилось. Франческа призналась ему в любви, и это признание всколыхнуло в его мозгу нечто, вызвавшее ошеломляюще бурный гнев. Он не хотел выслушивать от неё слова любви.
Но почему?
Глава 2
Бербанк, Калифорния.
Мередит остановила свой голубой «эм-джи» с открывающимся верхом перед воротами студии «Центурион», терпеливо дожидаясь, пока охранник найдет её фамилию в списке пропусков. Выяснив у него, как проехать к офису Ника Холлидея, Мередит минуту спустя была уже на месте, где её подстерегала первая неожиданность. Офис, в который ввела её смазливенькая рыжеволосая девица лет восемнадцати, облаченная в полинялые джинсы, маечку и кроссовки, оказался крохотной каморкой, не убиравшейся, похоже, ни разу.
— Ник вас ждет, — поведала девица пронзительным писклявым голоском. — Он сейчас придет… пописать, наверное, выскочил.
Мередит сдержанно улыбнулась. — Спасибо. — Когда девчонка вышла, она огляделась по сторонам. Господи, ну и бардак! Стол завален сценариями, невскрытой почтой и газетными вырезками — рецензиями на фильмы, догадалась Мередит. Стены были увешаны афишами фильмов, которые ставил Холлидей. На немногочисленных стульях громоздились картонные коробки с каким-то киношным барахлом. На вбитом в стену крюке висела изрядно выношенная джинсовая куртка, а в углу на стойке высилась кипа старых журналов «Вэрайети». Да, этот кабинет принадлежит либо страшно занятому человеку, либо безнадежному неряхе, подумала Мередит. Хотя, одно другому и не противоречило.