Вы плачете. А ты, моя Мегара,
Ты вся дрожишь! Пустите же меня!
Зачем вы, мальчики, в меня вцепились?
Не птица ж в самом деле ваш отец,
Что вдруг возьмет да улетит; и разве
Я убегу от вас, моих любимых?
О господи!
Ведь не пускают! Как клещи впились
Руками в перекидку! Что тут делать?
Что? Очень напугались? Ну, вперед!
Я заберу вас всех троих и буду
Большой корабль, а вы за мной, как барки,
Потянетесь.
(Поднимает их и идет в ворота. Мегара и отец за ними.)
Да, люди всюду те же:
Те побогаче, эти победнее,
А дети всякому свои милы.
ВТОРОЙ МУЗЫКАЛЬНЫЙ АНТРАКТ
Хор
Строфа I
Хорошо человеку, как молод!
Тяжела ему старость.
Словно Этны тяжелые скалы
Долу голову старую клонят,
И не видит он божьего света.
Дай нам на выбор:
Трон ассирийский,
Золота горы,
Старость с костей,
Молодость спросим:
В золоте молод,
В рубище молод,
Да не завистлив.
Завейте вы, буйные вихри,
Несите вы горькую старость
Далеко, на синее море!
Пусть будет зарок ей положен
В жилище входить к человеку,
Пусть вечно, земли не касаясь,
Пушинкой кружится в эфире.
Антистрофа I
Если б боги людей различали
В провидении мудром,
Мог бы добрый две юности видеть,
После смерти весной насладиться.
А дурные, в ком нет благородства,
Так бы и были:
Отжили век свой,
Да и в могилу.
Как мореход
Через туманы
Звезды считает,
Правду на смертных
Мы бы читали.
Могли бы тогда различать мы,
Кто истинно был благороден:
Печатью бы злые клеймились…
Нет божьего знака на людях;
Кружит колесо нас: то склонит,
То в гору поднимет, и только
Богатый вверху остается.
Строфа II
Нет, не покину, Музы, алтарь ваш;
Вы же, Хариты, старца любите!
Истинной жизни нет без искусства…
Зеленью плюща белые кудри
Я увенчаю. Лебедь весь белый,
Но не мешайте петь ему, люди!
Пусть он былому песню слагает,
Пусть он победы славит Геракла.
Когда ж польется в чаши
Дар Вакха благодатный,
Иль понесутся звуки
Цевницы семиструнной,
Иль заиграет флейта,
Оставив хороводы,
Побудь со мною, Муза!
Антистрофа II
Гимном победным сына Латоны
Славят, кружася, Делоса девы,
Праздничной пляской бога встречают;
Я ж, одряхлевший, возле чертога
Голосом слабым славлю Геракла.
Лебедь весь белый, но не мешайте
Петь ему, люди: песня годится,
Если он славит то, что прекрасно.
В герое кровь Зевеса,
Но выше крови знатность
Дела ему стяжали:
Без бурь на белом свете
Прожить теперь мы можем,
И под могучей дланью
Чудовища смирились.
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ
Лик (с прежней стороны), за ним Амфитрион (из дворца).
Лик
Ну, наконец-то ты, Амфитрион,
Пожаловал! Не торопились, видно,
Для смерти наряжать вы Гераклидов
Да погребальные покровы выбрать…
Ну, поскорей зови сюда Мегару,
Пускай детей ведет: решили вы
Без споров подчиниться мне, не так ли?
Амфитрион
Лик! Я нуждой придавлен, и меня
Легко преследовать, над беззащитным
Ругаться; поскромней бы надо быть
Тебе, хоть и сильнее нас теперь ты.
Царь нашей жизни требует? Ну что ж,
Конечно, мы должны повиноваться…
Лик
Да где ж Мегара? Где ее приплод?
Амфитрион
Дверь заперта. Насколько можно слышать…
Лик
Что слышать?.. Коли начал, говори!
Амфитрион
У очага с детьми Мегара плачет.
Лик
Но слезы бесполезны ей, старик!
Амфитрион
Взывает к мужу там она, и тщетно.
Лик
Геракла нет, откуда ж он придет?
Амфитрион
А если боги воскресят героя?
Лик
Оставь, старик. Сноху сюда веди!
Амфитрион
(раздельно)
Ты мне велишь вести на казнь Мегару?
Лик
Все эти тонкости, почтенный, не для нас.
Я мать с детьми сейчас и сам доставлю.
Эй вы, приспешники! за мною во дворец!
Пора нам с плеч свалить обузу эту.
(Уходит со стражей.)
ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ
Те же без Лика.
Амфитрион
Ушел… Небось обратно не придет.
Туда тебе, злодею, и дорога!
Там полностью получишь свой расчет…
Друзья мои! Подлейший из тиранов
В железную теперь попался сеть;
Остривший меч сам от меча погибнет.
Пойти, полюбоваться, как его
Уложат. Сладко нам смотреть на кару
Злодея и увидеть смерть врага.
Хор
Строфа I
Довольно бед!
Из адской тьмы холодной
Пришел наш царь природный
На вольный божий свет.
И новая жизнь покатилась веселой волной.
О, будьте вы, правые боги, со мной!
Корифей
Недолго Лик поцарствовал, и жизнью
Заплатит он за поруганье добрых.
Хор
Слез не могу сдержать,
Радости светлых слез.
Смел ли я ждать тебя?
Ты ли со мной,
Царь мой, природный царь?
Корифей
Подумаем о том, что там, в чертоге:
Свершается ль души моей желанье?
Лик
(за сценой)
Ой… ой…
Хор
Антистрофа I
Постой, старик,
Склони-ка долу ухо:
Там кто-то стонет глухо,
А что? Ведь это Лик!
Стоны продолжаются. Слышно падение тела.
Отрадно нам слушать, как жалобно стонет тиран,
Как валится наземь, терзаясь от ран.
Лик
(за сценой)
Все, все ко мне, я в западне, убит я!
Ой, лихо мне! Ой, смерть!
Корифей
Убит убийца. По делам награда:
Не сетуй же, – лишь равным бог воздал.
Хор
Жалкий безумец ты,
Если на миг дерзнешь
В мысли кощунственной
Слабым признать
Бога всесильного.
Корифей
Друзья! Умолкли стоны, и тиран
Убит, восславим же свободу!
ТРЕТИЙ МУЗЫКАЛЬНЫЙ АНТРАКТ
Хор
Строфа II
Завивайтесь кольцом, хороводы,
Пируйте, священные Фивы!
С солнца счастья сбежали тени,
И вернулись светлые песни.
Больше нет над нами тирана.
Адский мрак нам вернул героя:
То, что было безумною сказкой,
Непреложной истиной стало.
Антистрофа II
Беспредельна власть олимпийцев
Над добрым и злым человеком.
Часто смертного манит злато,
К высям славы мечты уносят.
Но лишь палицу время подымет,
Задрожит забывший про бога;
И летит с высоты колесница,
Вся обрызгана грешною кровью.
Строфа III
Венком уберися, Исмен мой!
Вы, улицы Фив, развернитеся шире для пляски сегодня;
Приди к нам на праздник и ты,
Диркея, из темной пучины,
И ты приводи своих дочек, Асоп!
Пускай эти нимфы
Нам хором согласным споют
Про славные битвы Геракла!
А вы, геликонские рощи,
Где Музы живут,
Откройтесь для звуков победных,
Звучите фиванскою славой,
Исконною славой ее земнородных князей!
Те спарты в тяжелых доспехах
Священные Фивы потомкам
На славу свою сберегли.
Антистрофа III
Рожденье Геракла чудесно:
К Персеевой внуке на ложе бессмертный и смертный входили;
Обоих прияла она.
Я верил всегда, что в герое
Течет небожителя славная кровь.
Но кто же из смертных
Дерзнет сомневаться теперь,
Когда олимпиец, так живо
Из адского мрака исторгнув,
Геракла явил,
Что точно он зачат был богом?
Ты царь мой, ты истинный царь мой.
И Лик этот жалкий ничтожен в сравненье с тобой:
Недаром, мечом пораженный,
На опыте горьком познал он,
Что в небе есть правда и бог.
ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ
Набегает мрак. Глухие раскаты грома. В воздухе, над домом Геракла, показывается Ирида, крылатая молодая богиня, в шафранном пеплосе, и Лисса, страшное, худое созданье, в черном, со змеями в черных волосах и с отвратительным лицом.
Корифей
Га! Что это?
Иль буря новая грозит нам, старцы?
Смотрите, призраки над домом поднялись…
Один из хора
Беги! Беги!
Ох, уносите, ноги старые, беги!
Второй из хора
Царь Аполлон!
Владыка, сохрани от наважденья!
Ирида
(жестом успокаивая стариков)
Смелее, люди! Зла мы не хотим
Ни вам, ни городу. Со мною Лисса,
Рожденная от Ночи, я ж – Ирида,
Богов посланница. А ополчились мы
На смертного, который позволяет
Себя звать сыном Зевса и Алкмены.
Пока он не свершил своих трудов
Тяжелых, все судьба его хранила;
О нем заботился отец Зевес, и нам,
Мне с Герой, не давал его в обиду.
Но порученья Еврисфея он
Окончил, и теперь охрана снята.
Угодно Гере, чтоб обиду, ей
Гераклом нанесенную, он кровью
Своих детей сегодня заплатил.
Угодно Гере так, и мне угодно.
(Лиссе.)
Ты ж, брака не познавшая, ты, дщерь
Глубокой ночи, собери всю злобу
В груди безжалостной! Теперь на мужа,
Для Геры ненавистного, должна ты
Наслать безумье яркое. Пусть ноги
Танцуют танец сумасшедший, мозг
Его горит от бешеных желаний
Детоубийцы: разнуздай его,
Заставь своей рукой в пасть жадной смерти
Толкать детей цветущих. Пусть познает
Он ненависть царицы – и мою
Оценит! Что бы стало с вами, боги,
Когда б для кары вышних человек
В величье оставался недоступным?
Лисса
От крови знатной я, и из утробы
Я вышла благородной. Мой отец
Был Небосвод, а мать зовется Ночью.
Но, как богине, мне досталась доля,
Противная бессмертным. И самой
Мне горько посещать обитель дружбы.
Ирида, прежде чем вас допустить
До роковой ошибки, я должна вам
Сказать: одумайтесь! Тот человек,
Чей дом ты указала мне, недаром
Известен на земле и славен в небе:
Он сушу непролазную, он море
Суровое смирил и отдал людям,
Восстановил служение богам,
Разбойников преступными руками
Смятенное, – все он один. Так Гере,
Да и тебе, Ирида, мой совет
Не трогайте Геракла: это дурно.
Ирида
Геры план, мое решенье ты не призвана судить.
Лисса
Но стопы твои на правый путь хочу я обратить.
Ирида
Да на что ж теперь нам с Герой доброта твоя, скажи?
Лисса
Солнце вышнее, ты слышишь? Расскажи же, солнце, людям
Что в Гераклов дом вступаю не своей я вольной волей:
Так царица захотела, и Ирида приказала,
И бегу я, как собака, что за дичью посылают.
Молния и гром.
А теперь – за дело, Лисса! И клянуся я, что море
Так не выло в непогоду, волны тяжкие сдвигая,
Так земля не содрогалась и, по небу пролетая,
Столько ужаса и смерти стрелы молний не носили,
Сколько ужаса, и воя, и безумных содроганий
Принесу я в грудь Геракла. Я чертог его разрушу,
Размечу колонны дома. Но сперва детей убьет он;
Да, своей рукой малюток умертвит он без сознанья…
Долго, долго после будет сон его кровавый длиться.
…Видишь, видишь, – началося. Голова от гнева ходит;
Сам ни звука, точно скован. Только белые шары
Все по впадинам катает, да высоко и неровно
Ходит грудь его скачками. Точно бык, готов он прянуть…
Вот из сдавленного горла воздух вырвался со свистом.
Грозным ревом смерть зовет он. Скоро, скоро, – погоди,
Дикий танец затанцуешь, бледный страх флейтистом будет…
На Олимп лети к бессмертным, благородная Ирида!
Мне же надо невидимкой в этот царский дом спуститься.
Обе исчезают.
Хор
Увы мне! Увы мне! Увы мне!
Ты плачь и стенай,
Эллада, Эллада!
Срезан серпом твой цвет;
Вот он, твой славный вождь,
Адскому визгу внимая,
Носится в пляске безумной.
Вот и она
На колеснице,
Царица слез.
Бешено мчат ее кони.
Сама же дочь Ночи, Горгона,
Подъятым стрекалом
Их колет и дразнит;
А змеи и вьются и свищут
Средь угольно-черных волос.
Трудно ли богу счастье разрушить?
Долго ль малюткам детоубийце
Души отдать?
Амфитрион
(за сценой)
О, горе! О, горе мне!
Хор
Горе, о Зевс!
Сын твой лишится сейчас сыновей.
Он грянется наземь, осилен
Духами бешеной злобы и кары,
Хищным отродьем подземного царства.
Амфитрион
(за сценой)
О, горе дому нашему!
Хор
Вот в хороводе кружиться пошел;
Только тимпанов не слышно,
Тирсов не видно, что Бромию милы.
Амфитрион
(за сценой)
О, сень моя!
Хор
Вот он готовится жертву заклать…
Но не козленка для жертвы
Жаждет, безумный, не Вакховой влаги.
Амфитрион
(за сценой)
Бегите, дети! Шибче, шибче, дети!
Хор
Крики-то, крики-то!
Безумный ловец,
По дому он ищет детей…
О, Лисса недаром пришла пировать:
Без жертвы не будет.
Амфитрион
(за сценой)
О, злые бедствия!
Хор
Горе тебе,
Старый отец!
С матерью горькой,
В муках на муку родившей,
С матерью плачу я.
ЯВЛЕНИЕ ОДИННАДЦАТОЕ
Амфитрион на минуту показывается из дворца, где с треском рушатся колонны и падают стены.
Один из хора
В чертогах буря, валятся колонны.
Несколько подземных ударов, и затем продолжительный гул. Огромный призрак Паллады с копьем и в шлеме входит во дворец.
Хор
О, боги! Но ты,
Чего же ты ищешь в чертогах,
Дочь Неба, Паллада?
Ты тяжко ступаешь…
Так некогда в битву
С гигантами шла ты,
И так же дрожала земля
До недр сокровенных.
ЯВЛЕНИЕ ДВЕНАДЦАТОЕ
Вестник выбегает из дворца.
Вестник
Вы, старцы белые…
Хор
Ты, ты зовешь меня?
Вестник
О, что за ужас там!
Хор
Надо ль угадывать?
Вестник
Убиты мальчики…
Хор
Горе нам, горе нам!
Вестник
Да, плачьте: это стоит слез.
Хор
Как страшен
Детоубийца был, я думаю!
Вестник
Как страшен был, не спрашивай, старик:
У пережившего нет слов для описанья.
Хор
(настойчиво)
Коль видел ты гнусный тот грех,
Отца и детей поразивший,
Нам все без утайки теперь расскажи:
Как, насланный богом, вошел
Злой демон в царевы чертоги,
Как детские жизни сначала,
А после и стены разрушил.
Вестник
У алтаря Зевесова Геракл
Готовился свой двор очистить жертвой
От крови Лика пролитой, тирана,
Которого он только что убил.
Его венцом прекрасным окружали
И сыновья, и мать их, и старик
Отец. А мы, рабы их, тесно
Вкруг алтаря толпились, и в ходу
Уже была корзина, уж молчанье
Хранили мы благоговейно. Взяв
Горящий уголь, господин сбирался
Его в воде священной омочить
И вдруг остановился, озираясь…
И замолчал. И дети и старик
Смотрели на него, и весь он будто
Стал сам не свой. Тревожно заходили
Белки в глазах и налилися кровью,
А с губ на бороду густая пена
Закапала, и дикий, страшный смех
Сопровождал слова его: "Зачем же
Здесь это пламя чистое? Он жив,
Аргосский царь. Два раза, что ль, Гераклу
Одну и ту же жертву приносить?
Вот голову добуду Еврисфея,
Тогда зараз всю пролитую кровь
От рук отмою. Эти возлиянья,
Корзину эту – прочь; а мне, рабы,
Подайте лук со стрелами! А где же,
Где палица моя? Иду в Микены;
Мне ломы надобны и рычаги:
Киклопы пригоняли аккуратно
По ватерпасу камни, и киркой
Придется, видно, стены разворочать".