Человек, который улыбался - Хеннинг Манкелль 7 стр.


Валландер поймал себя на том, что не удивился. Прочитав объявление, он сразу понял, что Стен Торстенссон умер не от внезапной болезни.

— Во вторник вечером его застрелили в конторе. Понять ничего нельзя. Ужасная трагедия. Отец погиб несколько недель назад в автокатастрофе. Ты этого тоже не знал?

— Нет, — соврал Валландер.

— Выходи на работу, — сказал Мартинссон. — Нам без тебя будет трудно с этим делом. И с другими тоже.

— Нет. Я уже решил. Объясню, когда увидимся. Истад маленький город, рано или поздно встретимся.

И быстро повесил трубку, потому что, сказав это, он понял, что все изменилось.

Он стоял в прихожей около телефона минут пять, не меньше. Потом допил кофе, оделся и спустился к машине. В половине восьмого Курт Валландер впервые за полтора года переступил порог здания полиции. Он кивнул дежурному и твердым шагом проследовал в кабинет Бьорка. Бьорк поднялся ему навстречу. Он похудел. Валландер видел, что Бьорк не знает, как себя вести.

«Я облегчу ему задачу, — подумал Валландер. — Но он, конечно, сразу ничего не поймет. Во всяком случае, не больше, чем я сам».

— Мы, понятно, очень рады, что ты чувствуешь себя лучше, — сказал Бьорк неуверенно. — И, само собой, очень хотели бы, чтобы ты остался с нами.

Он развел руками:

— Мне сегодня надо ответить на запрос — что я думаю о введении новой формы. А также на абсолютно непонятный циркуляр об изменении разделения обязанностей в региональной полиции. Ты об этом что-нибудь слышал?

Валландер отрицательно покачал головой.

— Куда мы идем? — горестно произнес Бьорк. — Если предложение о новой форме пройдет, полицейский будет выглядеть как нечто среднее между плотником и кондуктором.

Он явно ждал, что Валландер разделит его возмущение, но Валландер молчал.

— В шестидесятые годы полиция стала государственной, — сказал Бьорк. — Теперь опять все собираются переделать. Риксдаг хочет ликвидировать региональные полицейские управления и создать нечто под громким названием «национальная полиция». Но полиция и так национальная, какая же еще? Законы для всех общие, теперь же не средние века, когда каждое графство имело свои законы. И как вообще можно работать, когда тебя каждый день заваливают памятками и циркулярами, в которых сам черт ногу сломит? К тому же мне приказано подготовить доклад для какой-то никому не нужной конференции на тему «Техника удаления». В переводе на шведский это значит, что речь идет о том, как высылать из страны лиц, не получивших вид на жительство. Как их сажать в автобусы, пароходы и самолеты, чтобы не было шума и сопротивления.

— Я понимаю, как тебе достается, — сказал Валландер и подумал, что Бьорк не изменился. Ему всегда с трудом давалась роль начальника полиции.

— Может быть, это ты и понимаешь, — сказал Бьорк, — но ты не понимаешь, как нам сейчас нужен каждый толковый работник.

Он тяжело опустился на стул.

— Все бумаги у меня, — продолжил он. — Тебе достаточно поставить подпись, и ты уже бывший полицейский. Как это мне ни тяжело, я должен уважать твое решение. Надеюсь, ты не против, если я созову в девять пресс-конференцию. Ты за последние годы стал знаменитостью, Курт. Должен признаться, что, несмотря на все твои выкрутасы, ты сделал очень много, чтобы поддержать нашу репутацию. Говорят, что в Школе полиции есть курсанты, которых твои подвиги вдохновили на работу в полиции.

— Это, разумеется, неправда, — сказал Валландер. — А пресс-конференцию отмени.

— Даже не заикайся, — Бьорк не мог скрыть раздражения, — это твоя обязанность по отношению к коллегам. О тебе будет статья в «Шведской полиции».

Валландер подошел к столу.

— Я не ухожу, — сказал он. — Я снова приступаю к работе.

Бьорк оторопело уставился на него.

— И никакой пресс-конференции не будет. Я сегодня же начинаю работать. Позвоню врачу и закрою больничный лист. Я чувствую себя хорошо и хочу приступить к работе.

— Ты меня не разыгрываешь? — неуверенно спросил Бьорк.

— Нисколько. Произошли кое-какие события, и я передумал.

— Никак не ожидал.

— Я сам не ожидал. Час назад я был уверен, что моя полицейская карьера завершена. Но у меня есть просьба.

Бьорк выжидательно кивнул.

— Я хочу заняться делом Стена Торстенссона. Кто сейчас руководит следствием?

— Все подключены. Сведберг и Мартинссон формируют следственную группу, я им помогаю. Пер Окесон берет на себя прокурорский надзор.

— Стен Торстенссон был моим другом, — сказал Валландер.

Бьорк встал:

— Ты и в самом деле передумал?

— Я же сказал.

Бьорк обошел стол и остановился рядом с Валландером.

— Самая лучшая новость за… не знаю даже, за сколько лет, — сказал он. — Значит, мы рвем к чертовой матери эти бумаги. Представляю, как обалдеют твои сотрудники.

— Кто сидит в моем кабинете? — спросил Валландер, стараясь избежать лишних эмоций.

— Ханссон.

— Если можно, я бы хотел получить его назад.

— О чем речь! Тем более Ханссон эту неделю на повышении квалификации в Хальмстаде. Можешь идти туда прямо сейчас.

Они дошли по коридору до дверей его кабинета. Таблички с именем «Валландер» на двери не было. Это неприятно резануло его.

— Мне нужно часок побыть одному, — сказал Валландер.

— В половине девятого оперативка по делу Торстенссона. В малой совещательной комнате. Так ты серьезно возвращаешься?

— А почему бы нет?

Бьорк помялся:

— Надо сказать, что твои действия выглядят, мягко говоря, не очень продуманными. Ты как капризный ребенок.

— Не забудь отменить пресс-конференцию, — сказал Валландер.

Бьорк пожал ему руку:

— Добро пожаловать!

— Спасибо.

Валландер закрыл за собой дверь и огляделся. Стол другой, видимо, Ханссон притащил свой. Но стул тот же, его стул.

Он снял куртку и сел.

Тот же запах. То же моющее средство, тот же сухой воздух, тот же слабый аромат несчетного количества поглощенного в этой комнате кофе.

Он довольно долго сидел неподвижно.

Больше года он мучительно пытался разобраться в самом себе и определить свое будущее. Медленно, очень медленно созревало решение — как ему казалось, зрелое и продуманное. А утром он открыл газету, и все изменилось.

Первый раз за очень долгое время он чувствовал себя по-настоящему хорошо.

Теперь наконец он принял настоящее решение. Правильное или неправильное — время покажет. Да это и не так важно.

Он достал блокнот и написал всего два слова.

Стен Торстенссон.

Он снова приступил к работе.

3

В половине десятого, когда все собрались в комнате для совещаний и Бьорк закрыл дверь, у Валландера появилось странное чувство, что он никогда и не оставлял службу. Их словно бы и не было, этих полутора лет. Он как будто очнулся после глубокого сна, а во сне времени не существует.

Много раз собирались они за этим овальным столом. Поскольку Бьорк не сказал еще ни слова, все, как догадывался Валландер, ждут от него короткой речи и благодарности за годы совместной работы. Потом он покинет комнату, а они вновь углубятся в свои записи и документы — следствие об убийстве Стена Торстенссона шло своим чередом.

Валландер машинально сел на свое обычное место, слева от Бьорка. Рядом с ним стул пустовал, словно никто не хотел сидеть рядом с бывшим товарищем по работе. Напротив сидел Мартинссон и звучно сморкался. Валландер попробовал вспомнить хотя бы один день, когда у Мартинссона не было насморка. Рядом с Мартинссоном сидел, покачиваясь на стуле, Сведберг и глубокомысленно почесывал ручкой лысину.

Назад Дальше