То, что говорил Кравчук, было интересно и наверняка важно для Мазина, но еще более интересен был он сам, заполнявший почти всю кухню громоздким телом, большими руками и бородой, засыпанной хлебными крошками. Тяжелый, бугристый лоб Кравчука нависал над неожиданно светлыми серыми глазами, которые смотрели на Мазина непрерывно и почти не моргали. Вообще, голова его казалась грубо скроенной из разных кусков. Из-под бороды виднелись крепкие красные щеки, привыкшие к непогоде, а лоб был бледным, с четко прорезавшимися морщинками и совсем интеллигентскими залысинами.
Упорный взгляд малоподвижных глаз мешал Мазину рассмотреть всего Кравчука, не давал возможности оторваться от его лица, и Мазин подумал сначала, что геолог пытается сбить, смешать его мысли, но потом понял, что это просто такая манера, как и речь Кравчука, его короткие, рубленые фразы. И все-таки иногда Мазину становилось не по себе - когда Кравчук вдруг совсем останавливал свой взгляд, и начинало казаться, будто смотрит он уже не на Мазина, а мимо него или даже сквозь него, на стену за спиной.
- Значит, и Светлана Ивановна мало знала отца?
- Мало. Наверняка мало. Но дочь, однако. Чти родителя.
- А знаете ли вы что-нибудь о близких ему людях? С кем он дружил, встречался, переписывался?
Кравчук дернул бородой:
- Переписывался? Не знаю. Нет. - И налил вина в простой граненый стакан.
Вино Кравчук пил, как воду. Запил рыбу - и все. Не морщась и не крякая. Запил и, перевернув стакан, накрыл им пустую бутылку.
- Ну, а квартирантов вы тоже не знаете?
- Одного знаю. Стояновского. Я прописал его. Перед отъездом. Вместе были в партии. Заболел парень. Легкие слабые. На Север нельзя. Остался здесь. Работал.
Вообще-то Мазин не был сторонником "ошеломляющих" приемов, но ему захотелось встряхнуть массивного геолога.
- У нас есть основания подозревать Стояновского в убийстве вашего тестя.
Наконец-то пригодился Мазину этот прямой, немножко жутковатый взгляд Кравчука. Его не пришлось ловить. Кравчук не спрятал глаза. Он только заморгал.
- Борис? Ерунда.
- Почему?
- У нас собака была. В тайге. Ощенилась. Говорю: "Борька, утопи щенят". - "Жалко". Так и не стал. А вы говорите, убил. Ерунда!
Мазин мог бы рассказать об убийце, который держал дома ежика и поил его молоком, но он не стал рассказывать. Он думал, почему Кравчук категорически отмел Стояновского: в самом ли деле не знает он ничего о Дубининой или просто не хочет о ней говорить. И вообще многие "почему" связывались у Мазина с зятем Укладникова.
- Убивают не только жестокие люди. Все дело в мотивах преступления, в обстоятельствах. Кстати, Стояновский - человек вспыльчивый...
- Все уже знаете?
- К сожалению, не все. Но есть серьезные улики.
- Арестован?
- Пока нет.
- Правильно. Ошибетесь.
- Он не арестован потому, что скрылся.
Геолог прореагировал неопределенно - то ли обрадовался, то ли изобразил удивление.
- Куда ему скрываться? Ерунда! Не верю. Какие улики?
Мазин решил рискнуть.
- Мы нашли его окровавленную рубашку.
- Борькину?
- Да, Стояновского.
- При чем тут тесть? Не понимаю.
- Рубашка была выброшена. От нее пытались избавиться.
Кравчук почесал бороду:
- Мир приключений.
- А вы отрицаете приключения? - Мазин попробовал разрядить обстановку.
- Почему? На меня медведь нападал.
- Вот видите. И что от него осталось?
Кравчук чуть хохотнул:
- Хотите, шкуру подарю?
- Спасибо. Не нужно. Я люблю зверье. На охоте в воздух палю.
- Водку пить ходите?
Мазин принял мяч:
- На этот вопрос имею право не отвечать.
- По закону?
- По закону.
- А по-человечески?
- Это насчет водки?
- Нет. Про Борьку я.
- Про него скажите лучше вы.
Кравчук опять взялся за бороду.
- Бедолага. В детдоме рос. Нервный, правда. Но не он убил.
О детском доме Мазин не знал.
- Почему Стояновский попал в детский дом?
- Сирота. А может, и нет. Потерялся во время войны.
- Пытался отыскать родителей?
- Еще бы. Не нашел.
Что ж, кое-что удалось узнать и о Стояновском. Важны ли эти сведения - покажет будущее, а пока Мазина заинтересовал сам Кравчук.
- Все это может иметь значение, - сказал он. - Зайдите завтра, пожалуйста, к нам в Управление. Нужно записать ваши показания. Вы, кстати, надолго в город?
- Думали провести отпуск со Светланой. Квартиру привести в божеский вид. Но теперь лучше повременить. Дня через два поеду в Тригорск. И она следом. Там отдохнем.
"Тригорск? Дубинина?.. Или это случайное совпадение?"
- Есть где остановиться?
- Дикарями. Снимем комнату.
Мазин поднялся: "Для начала, пожалуй, хватит".
- Но к нам зайдите обязательно. Квартиру оставите на Семенистого?
- Не видал его еще. Посмотреть нужно.
- Не видели?
- Нет. Приехал - его нет.
"Вот он - второй ключ". Мазин с трудом сохранил невозмутимость.
- Разве Семенистый оставляет ключ у соседей?
- Нет. СвRй у меня. Замок-то сам делал. Слесарничаю на досуге.
Мазин не стал расспрашивать о ключе. Ему сегодня и так повезло больше, чем можно было ожидать. Но оставался вопрос, который нужно было выяснить хотя бы отчасти.
- Почему вы задержались? Ведь телеграмму мы послали немедленно, как только обнаружили исчезновение вашего тестя.
- В Москве был. На конференции.
Это Мазин знал. На первую телеграмму ему ответили: "Кравчук действительно работает в Заозерном, но в настоящее время находится в Москве, на конференции геологов".
Потом сообщили: "Кравчук вернулся из Москвы пятнадцатого апреля. В командировочном удостоверении дата выезда из Москвы - четырнадцатого апреля".
Тогда Мазин запросил Москву...
- Ну ладно, Константин Акимович, простите, что нагрянул неожиданно. Это, между прочим, случайно получилось. Но удачно. Надеюсь, вы поможете прояснить нам кое-какие детали.
- Боюсь, что бесполезен. Ничего не знаю.
- Почему же? В отношении Стояновского вы проявили большую уверенность.
- С Борисом напутали. Ищите настоящего.
- Бывает, и мы ошибаемся. Спокойной ночи. До завтра.
- До завтра.
Перед тем как выйти, Мазин посмотрел в окно. Нет, Кравчук не мог видеть его из освещенной комнаты. И не мог он знать, что на запрос Мазина из Москвы ответили: "Установлено, что Кравчук отметил командировочное удостоверение четырнадцатым апреля, за два дня до окончания конференции, но четырнадцатого на конференции не присутствовал и в гостинице не ночевал".
VI
"Разыскивать женщину" Козельскому не пришлось. Букет белых цветов оказался последней его удачей. Ничего больше о Стояновском узнать не удалось. Зачем остановился он в Береговом? Кому предназначался букет? Действовал Стояновский по заранее продуманному плану или под влиянием обстоятельств? Заезжал ли в Береговое после убийства? Все эти вопросы оставались пока без ответа. Так хорошо тянувшаяся цепочка фактов прервалась. Лейтенант нервничал. Звонок начальника застал его в номере гостиницы.
- Вадим, это вы? - услыхал он в трубке голос Мазина.
- Я, Игорь Николаевич, слушаю вас...
- Удачно я вас разыскал. Как успехи?
- Неважные.
Козельский уже забыл, что собирался хвастаться.
- Ничего. Вместе разберемся. Выезжайте немедленно.
- Слушаюсь.
Вадим опустил трубку и достал из кармана пачку сигарет. Курил он редко, сейчас ему захотелось глотнуть дыму. С одной стороны, вызов открывал выход из тупика, в котором оказался лейтенант. Но в то же время по тону Мазина Вадим понял, что выяснилось нечто неожиданное и его работа в Береговом приобрела, видимо, второстепенное значение.
Последнее предположение было не совсем верным.