Гвельвада вздохнул.
– Видите, друг мой, каким оказался конец Джаквеса. Я это знал.
– Нехороший конец, – отозвался Айлес.
– Подумайте сами, – хмыкнул Гвельвада. – Этот дурак думал, что люди, которые его наняли, станут опекать его в случае опасности. И вернулся за помощью. Идиот! Неужели он рассчитывал, что его оставят в живых?
Он встал, пересек комнату и толкнул другую дверь. Так оказалась спальня, небогатая, но удобная. Гвельвада указал в угол. На полу стояла небольшая рация.
– Все очень просто… Человек жил здесь. От него Джаквес получал инструкции. Превосходное убежище. Отсюда он мог связываться с начальством на материке. Мог узнать, что случилось с Джаквесом на Черной Багаме. А убийство Джаквеса заставило его сбежать. Интересно, куда. Может, я догадаюсь?
Айлес заметил:
– Должно быть, была вторая лодка.
– Конечно. Конечно, здесь была вторая лодка.
Гвельвада вернулся в гостиную и стал разглядывать останки Мервина Джаквеса. Потом буркнул себе под нос:
– Теперь у тебя есть время для раздумий, друг мой Джаквес. О том, каким ты был идиотом…
И повернулся к Айлесу.
– Пошли. Здесь нечего делать. Мне больше нравится на солнце.
В полдень Гвельвада допил вторую чашку кофе, встал, подошел к окну и посмотрел на залитое солнцем море. Потом прошел в спальню. Когда он вернулся, Айлес увидел в руках у него пакет.
Гвельвада потряс пакетом.
– Друг мой, вот корень зла! Ради этого люди жили, работали и умирали. В жертву этому принесена жизнь Стейнинга, здоровье его сестры, Гелерт и наш друг мистер Джаквес, который так неудобно валяется на столе где-то там.
Он посмотрел на часы.
– Дневной рейс в два тридцать. Вы улетите на нем. Возвращайтесь в отель, сложите вещи и пообедайте. В Майами будете после трех. Документы передадите миссис Лайон. Пусть хранит их как зеницу ока до дальнейших распоряжений. Я остаюсь.
– Вы вернетесь в Майами?
Гвельвада кивнул.
– Дня через два – три. Нужно кое-что выяснить, да ещё позаботиться о нашем друге Джаквесе. Нужно встретиться с комиссаром. Но я вернусь… может, завтра, может, послезавтра. До встречи, друг мой. И удачи.
Он швырнул пакет на стол, Айлес его забрал.
– ЛАдно, я лечу в два тридцать.
Гвельвада лукаво заметил:
– Как приятно снова видеть мисс Лайон, правда? Сегодня я буду думать о вас. Думаю, вы пообедаете с ней в комнате с видом на лужайку.
Он картинно зевнул.
– Смотрите, как занять время в самолете. Рейс продлится полчаса – достаточно, чтобы продумать атаку на восхитительную и очаровательную Тельму. Продумайте позицию. Вы приедете к ней героем – или почти героем. У вас есть документы, вы за неё успешно выполнили задание. Ей больше не нужно волноваться насчет начальства. Она будет счастлива. Более того, это расположит её к вам.
– Надеюсь, вы правы, – Айлес улыбнулся. – Как бы мне этого хотелось!
Гвельвада озорно улыбнулся.
– Будьте умницей. По дороге продумайте каждую льстивую фразу. Оттачивайте свое любовное мастерство. Будьте яростным и интересным, нежным и волнующим, – он вздохнул. – Хотел бы я быть на вашем месте, друг мой.
И снова вздохнул.
– Вы должны быть безумно счастливы.
Айлес усмехнулся.
– Почему бы и нет?
– И точно! А между делом вы будете следить за пакетом. Ведь вы его не потеряете, а?
– Нет, – сказал Айлес. – Это я обещаю. Ну, увидимся, Эрни.
– Можете не сомневаться, – ответил Гвельвада.
Айлес вышел.
Гвельвада стоял возле стола, пока не услышал стука двери внизу.
Ну, увидимся, Эрни.
– Можете не сомневаться, – ответил Гвельвада.
Айлес вышел.
Гвельвада стоял возле стола, пока не услышал стука двери внизу. Потом подошел к бару, смешал коктейль, вернулся к столу, сел, положил на него ноги и задумался.
Ему нравился Айлес. Англичане достойны восхищения. Хотя он ещё молод, но с характером, а с годами придет и опыт. Гвельвада представил Айлеса в самолете, как тот разрабатывает план атаки на Тельму и оттачивает фразы, с которыми пойдет на приступ.
Какая чушь… Проблема англосаксов в том, что игру с женщиной они не отличают от игры в гольф, где нужно тщательно обдумывать технику каждого удара, где нужна сила и тщательный прицел.
Он встал и потянулся. Усталость сказывалась. Потом зевнул, взял трубку и попросил соединить с комиссаром полиции.
На выжженном солнцем летном поле Гвельвада ждал рейса в два тридцать на Майами. Из удобной позиции под пальмами он видел таможенный зал, зал ожидания и полоску кустов, возле которой маленькими группками стояли прошедшие контроль пассажиры.
С краю, прислонившись к стене, стоял Айлес в безупречном бежевом габардиновом костюме, кремовой шелковой рубашке и коричневом в белый горошек галстуке. В левой руке он держал кейс; в правой – бокал рома со льдом, любезно предоставленный авиакомпанией.
Гвельвада вздохнул. Айлес будет счастлив, – подумал он, по крайней мере, удовлетворен. Его работа окончена. Волнения краткого визита на Черную Багаму позади, и он с нетерпением ждет встречи с Майами и Тельмой Лайон.
Эрнест ухмыльнулся. Даже такие умные и сообразительные ребята, как Айлес, временами бывают очень наивны. Когда они хотят свести жизнь к очевидным и простым понятиям – потому что в данный момент им так хочется – они неизменно умудряются загнать себя в мир собственных иллюзий.
Он пожал плечами. Такова человеческая натура. Сейчас Айлес верит, что существенно помог в работе, которую должна была выполнить Тельма Лайон. Верит, что она будет благодарна. Вопреки природному цинизму, он уже представляет себя героем в её глазах. Возможно, даже видит сцену своего приезда, когда она станет выражать свою признательность…
Гвельвада снова ухмыльнулся. Очень немногие, – подумал он, – понимают Тельму Лайон. Очень немногие – за исключением тех, кто, подобно ему, проникает в помыслы женщин – понимают, что она блистательна, умна, упорна и безжалостна. Иначе она бы не продержалась у Квейла долгие годы войны, когда её жизнь, как и жизнь Гвельвады, много раз висела на волоске, и все лишь ради того, чтобы выполнить задание, за которое не будет ни вознаграждения, ни почета; разве, если повезет – сухая, неохотная похвала Квейла.
Айлесу многому надо учиться, – думал Гвельвада, – но если пока ему нравится рай для дураков – почему бы нет?
«Клиппер», сверкая обшивкой, вырулил на дорожку, развернулся перед знанием аэропорта и остановился. Из него вышли пилот, штурман и стройная темноволосая стюардесса. Началась посадка. Айлес с кейсом под мышкой поднялся на трап последним.
Пилот со штурманом забрались в кабину; самолет разогнался, оторвался от земли и огромной серебряной птицей стремительно набрал высоту.
– Ну, удачи, Айлес… смешной романтик, – подумал Гвельвада и зашагал к машине. Интересно, увидит ли он Айлеса снова?
В три часа дня он затормозил перед воротами управления полиции, пересек выжженный солнцем двор и вошел в здание.
Фалстид сидел за столом в кабинете в белой форме и белой панаме на затылке.
– Добрый день, Гвельвада. Что за очередная встряска?
Гвельвада вытащил сигарету из пачки.
– Встряски, я думаю, подходят к концу, мой дорогой майор. Айлес только что улетел в Майами. Так сказать, улетел в синеву…Проклятье… иногда мне хочется быть на его месте.