Именно с таким человеком мне хотелось жить в изысканной нью-йоркской кооперативной квартире.
Я решительно оттолкнула от себя эту мысль. Я всегда считала, что, сталкиваясь на улице с бедой, лучше заскочить на тротуар и пропустить её.
Потом Ли Баркер предложил мне составить им компанию за ленчем и поделиться моими идеями относительно издания и раскрутки книги. Во время ленча я почувствовала, что Билл - обращаясь друг к другу, мы уже пользовались именами - явно заинтересован мною, хотя большую часть времени он обращался к Ли Баркеру. Стоило мне взять сигарету, как писатель тотчас протягивал зажженную спичку, оберегая пламя своими руками. Узнав, что я пью только вино, он заказал бутылку французского шампанского. Ничто не помогает в такой ситуации лучше "Хайдсекского дудочника"1.
Пока я пила шампанское, легкомысленно наслаждаясь уделяемым мне вниманием и чувствуя себя красавицей, в мое сознание периодически возвращалась досадная мысль: Забудь об этом. Он женат.
Спустя несколько дней Билл заглянул в офис, чтобы узнать, может ли Ли Баркер обсудить с ним за ленчем план рекламной кампании. К сожалению, Ли Баркер уехал на какое-то совещание. А вы можете отправиться со мной на ленч? - спросил Билл.
Это - работа, подумала я. От ленча вреда не будет.
Билл не просто оказался очаровательным собеседником - ему удавалось без всяких комплиментов поддерживать во мне ощущение, что я являюсь самым очаровательным собеседником, каких он когда-либо встречал.
Я узнала, что на самом деле в настоящий момент он расходится со своей женой. В течение нескольких лет Билл и его супруга принадлежали к миллионам пар, формально состоящих в браке и при этом "разведенных" в духовном, душевном и физическом отношениях. Я почувствовала себя сидящей в каноэ, которое несется к водопаду.
Вечером Билл позвонил мне домой - я жила в Гринвич Виллидже. Он пригласил меня на обед.
Приняв это предложение, я поняла, что дороги назад нет.
ВОСХИТИТЕЛЬНЫЕ СТРАНСТВИЯ
Читатель, я вышла за него замуж.
Вскоре два книжных клуба назвали роман Билла "книгой года", и он перестал редактировать телепередачу "Защитники", чтобы полностью отдаться писательскому труду.
Мы тотчас отправились в двухгодичное турне. "Купил пишущую машинку путешествуй". Эта фраза стала девизом Билла. Мы могли жить в любом месте, где Билл находил уголок для работы. Мы побывали в Лондоне, Париже, Венеции, Риме и Ирландии. Мы жили на Барбадосе, на острове Сэнибел возле Флориды. Провели два лета на Кейп-Коде в бывшем эллинге, превращенном в живописный коттедж.
Я не могла мечтать о чем-то лучшем. Это был медовый месяц длиной в два года.
Мы не расставались с Биллом круглые сутки. Даже когда он не был со мной, я слышала доносившийся из соседней комнаты стук его пишущей машинки. Я редактировала и перепечатывала рукописи, научилась готовить. Я всегда считала себя неспособной приготовить даже омлет, но мне так хотелось радовать Билла, что я стала искусным кулинаром. Я ходила повсюду и говорила себе: "В мире столько интересного, что, по-моему, мы все должны быть счастливы, как короли!"
Я думала, что наша идиллия никогда не закончится. Конечно, это произошло. Мы путешествовали два года, перевозя с места на место практически всю нашу собственность, включая письма, книга, записи доходов, горы рукописей, одежду и личные вещи. Прибыв в новый город, мы нанимали два такси - вторая машина везла наш багаж. Мы жили в меблированных квартирах, пользуясь чужими полотенцами и посудой. Наш быт чересчур усложнился. Пришла пора бросить якорь.
Я не представляла, на какую глубину он уйдет.
СЕРДЦЕ ЕКНУЛО
Мы обосновались в Лос-Анджелесе.
Сняли очаровательную виллу с садом и всеми атрибутами калифорнийской жизни, включая огромный плавательный бассейн, джакуззи, спортивный зал, стол для пинг-понга и бильярд. Возобновили старые знакомства и завели новых друзей. Мне нравилось принимать гостей, мы устраивали вечеринки один или два раза в неделю. Ходили на просмотры всех стоящих фильмов в клуб писателей.
Мы по-прежнему получали удовольствие от нашего общения, Билл оставался для меня самым интересным и привлекательным мужчиной на свете. Я гордилась им. Его романы хорошо принимались читающей публикой. Он отказывался от высокооплачиваемой работы на телевидении отчасти потому, что она заставляла бы его надолго разлучаться со мной. Он мог писать романы в более спокойном темпе, находясь постоянно со мной.
Я тоже хотела постоянно находиться с ним и при этом сохранить волшебство первых лет нашего брака. Может быть, такие надежды просто наивны, и сохранить такое счастье невозможно?
Почему? - спросила я себя. Почему праздник должен смениться рутиной? Почему я не могу и дальше испытывать восхитительный трепет, возникавший прежде в моем животе всякий раз, когда я видела идущего ко мне по улице Билла? Обидно получить так много и потом довольствоваться меньшим.
Я не могла сформулировать, что именно испортилось, но что-то явно произошло.
Я вдруг испугалась, что в конце концов мы превратимся в одну из многочисленных супружеских пар, жизнь которых состояла из скуки и сна. Я часто смотрела на таких людей и не могла представить себе, что они находили когда-то друг в друге. Какие арфы пели в ту пору? Какие колокольчики звенели?
Однажды мы с Биллом возвращались с премьеры фильма. Как обычно, мы обсуждали сюжет и актеров. Я сказала, что занятая в картине начинающая актриса не умеет играть и далеко не красавица, поэтому у неё определенно нет будущего. Билл возразил мне.
"Она будет звездой. Она обладает тем, что мужчины ищут в женщине."
"Чем же?" - спросила я, смутно сознавая, что могу услышать скрытое послание.
"Чувственностью, - ответил он. - Без чувственности женщина, какой бы красивой она ни была, остается ледяной скульптурой."
Не хочет ли он сказать, что мне недостает "чувственности"? Мне говорили, что я весьма привлекательна. Ли Баркеру приходилось мириться с множеством шуток по поводу того, что у него такая сексапильная помощница. И Билл до этого момента никогда не давал понять, что я кажусь ему недостаточно привлекательной. Напротив, он часто делал мне комплименты, казался ненасытным...
Подождите!
ЖИЗНЬ РЕАЛЬНАЯ И ЭКРАННАЯ
Когда в последний раз он делал мне подобный комплимент? Он часто шутил по поводу моего грудного голоса ("Удивительно, что мужчины не ползут к тебе по телефонному кабелю."), говорил, что ему нравится следовать за мной по улице на некотором расстоянии и наблюдать, как люди смотрят мне вслед. ("И я их нисколько не виню в этом!") Когда в последний раз он был действительно готов к романтическому вечеру?
Такого не случалось уже несколько месяцев.
На данном этапе моих размышлений я была склонна защищать себя. Неужели он на самом деле сравнивает меня с женщинами из фильмов? Он должен знать, как широка пропасть между жизнью реальной и экранной.
И почему только я должна быть "чувственной"? Подобная критика обоюдоострое лезвие. Разве он сам не несет ответственности за то, что наша жизнь стала однообразной, предсказуемой, монотонной? Мы по-прежнему могли дарить друг другу наслаждение, как актеры, назубок заучившие свои роли и способные удовлетворительно играть их без репетиций. Но достаточно ли этого?
ДОБРОТА И УКЛОНЧИВОСТЬ
Я благоразумно и терпеливо дождалась вечера, когда мы, удобно устроившись у себя дома, стали в двенадцатый раз смотреть по телевизору "Касабланку".
"Ингрид Бергман очень красива, правда?"
"Совершенно верно.