Господь Иисус Христос Такумо. Представляешь себе?
Маг кивнул.
– Разве «такумо» – это не монстр какой-то?
– Ты знаешь японский язык?
– Нет, просто мой дядя Данте пишет ужастики, и я в них немного разбираюсь. – Он оглянулся на беспомощно извивающуюся ладонь. – Жаль, что его здесь нет.
Такумо улыбнулся.
– Видишь ли, кумо – значит паук. Хирата-кумо – это паук-охотник, вроде тех, что бросаются паутиной, как лассо, только величиной в целый ярд. Тотатэ-кумо – паук такого же размера, который предпочитает сидеть в засаде. А тебя как зовут?
– Маг. Микеланджело Гаэтано Магистрале.
– Маг? Как в «Мудреце с востока»?
– Я из Нью-Йорка, – признался Маг. – А мудрость, наверное, предоставляется только избранным.
– Успокойся, тот, кто уехал из Нью-Йорка, мудрее многих. – Такумо посмотрел за окно: небо было беспросветно, как отчаяние.
– Четыре утра, – сказал Маг.
– Три пятьдесят семь, – ухмыльнулся Такумо, с гордостью демонстрируя электронные часы, устроенные даже сложнее, чем любой швейцарский нож. – Шедевр японских технологий. Что ты собираешься делать с ладонью?
– А что?
– Солнце встает, – мягким голосом пропел Такумо. – Мне почему-то кажется, что если она не вернется к хозяину до рассвета, то начнет истекать кровью. Тебе хочется объяснять всем, откуда взялась кровь?
Маг уставился на обмякшую под ножом ладонь. Лезвие ножа было окровавлено, но сама рана и срез на запястье выглядели сухими, а несколько капель крови на полу были его собственными. Один взгляд на них удесятерил боль в укушенном трицепсе.
– Как считаешь, может, нам просто открыть окно и выпустить ее? – спросил он.
– Выпустить? Ты хотел сказать, выбросить и опустить раму побыстрее? Ты прав, без головы она вряд сумеет сама выбраться отсюда. Кстати, когда рассвет?
– Не имею ни малейшего понятия. Я никогда не был бойскаутом.
* * *
Юкитака сидел в «тойоте», барабанил пальцами по рулю и ждал. Каждые несколько минут он нервно поглядывал на жгут, стягивающий левую руку. Небо было еще темным, но до рассвета оставалось меньше часа. Юкитака на секунду представил себе беспрерывный кругосветный полет с ночной стороны Земли и едва заметно улыбнулся. Таменага мог себе это позволить и, вполне возможно, именно так и поступил бы на его месте. Или он предпочел бы сохранить лицо, навсегда лишившись руки?
Легкий укол просигналил о том, что из ладони вытащили нож, но боль терзала Юкитаку куда меньше, чем унижение. Ладонь шлепнулась на землю и засеменила по заледеневшему асфальту к сидевшему в «тойоте» хозяину, который продолжал изводить себя мыслями о позорном провале. Он посмотрел на часы и выругался. Можно было бы долго рассказывать, за что Юкитака Хидэо не любит английский язык, его сложную грамматику и идиотскую орфографию, но за ругательства он был благодарен. Юкитака открыл дверь и вышел на ночной мороз.
Ладонь взлетела на запястье, как птица на руку сокольничему, и Юкитака торопливо стянул кожаную перчатку. На месте соединения не осталось ни следа. Он, как умел, перевязал ладонь, ослабил жгут и поехал в отель.
Солнце взошло, кровь хлынула по порванным венам, и Юкитака, парковавший машину, не сдержал крика.
Маг и Такумо понаблюдали за первым рассветным лучом и, впервые за ночь ощутив себя в безопасности, устало побрели к своим койкам.
Доброе имя
Сон был прерван радиопризывом к завтраку, и Маг обрадовался пробуждению. Он присел на край койки, тут же увидел подпирающий дверь стул и бегом кинулся убирать его. Такумо осмотрелся затуманенным взором и снова закрыл глаза. Фотограф бросил взгляд на стойку кровати, на след от ножа, покачал головой и начал одеваться.
Его охватило сильное желание забыть обо всем происшедшем ночью, как о кошмарном сне, но Маг никогда не забывал то, что видел собственными глазами.
В столовой, где ему удалось сласти несколько блинчиков от обязательного утопления в кленовом сиропе, он нацедил себе из автомата кофе в кружку, и, даже не глядя на свободное место напротив хорошенькой девушки, сел за пустующий столик. Такумо, только что из душа, с влажными волосами и налитыми кровью, но широко открытыми глазами, появился позже, чтобы засвидетельствовать почетную гибель второй кружки кофе.
– Доброе утро.
Такумо кивнул.
– Я записал нас на уборку мусора. Надеюсь, ты не возражаешь. – Маг только крякнул. – Так мы скорее закончим и свалим отсюда.
– Куда?
– В университет, в библиотеку.
– Согласен. А дальше куда?
– Туда, куда могла бы отправиться твоя подружка.
– Она никогда не была моей подружкой.
– Как же ты прикажешь называть ее?
– Не знаю, – ответил Маг, вяло обдумывая вопрос, – ни как ее называть, ни куда она могла деться. Куда угодно. В Ванкувер? В Эдмонтон? В Штаты? Или назад, в Тотем-Рок?
– Разве они не будут там ее искать?
– Они везде будут ее искать.
– Или ждать, пока ты сам их к ней не приведешь.
Выпитый кофе внезапно решил совершить обратное путешествие по пищеводу. Несколько сидящих в столовой человек обернулись посмотреть, как Маг вытирает рот бумажной салфеткой и пытается улыбнуться.
– Извини.
– Допустим, ты прав, но что мне остается делать?
– Забудь о ней.
– Она не из тех, кого так просто забыть, – горько улыбнулся Маг.
– Притворись, что забыл.
– Тогда они подумают, что я нашел это не пойми что.
– Волшебное бобовое зернышко.
– Что-что?
– Извини, просто вся эта история отдает сказкой про Джека и бобовое зернышко.
Маг сделал очередной глоток горячего кофе.
– Я буду продолжать поиски.
– Но почему? Ты видел Аманду один раз в жизни.
Маг опять потянулся к кружке кофе, чтобы дать себе время подумать. Он не сомневался, что обязан найти Аманду Шэрмон, но не мог выразить это осмысленными словами. Он не влюбился в нее, поэтому такое объяснение отпадало. Возможно, Магистрале просто не знал, куда бежать... нет, дело было не в этом.
– Мне все это надоело, – последовал наконец ответ. – Терпеть не могу загадки.
– Понимаю, – улыбнулся Такумо. – Итак, откуда она родом?
– Отсюда.
– Откуда ты знаешь?
– Аманда ехала сюда в больницу.
– Что с ней не так?
– Не знаю... что-то серьезное, но не заразное, значит, не СПИД. Наверное, рак.
– Она выглядела больной?
– Нет. Испуганной, но не больной.
– Хм. Какой-нибудь акцент?
– Канадский.
– Западный? Восточный?
– Не знаю. Она может быть откуда угодно, кроме Квебека. Извини, я плохо различаю акценты. Она студентка, возможно, бывшая, сказала, что едет из Ванкувера... Кстати, куда ты собирался отсюда направиться?
– Домой.
– В Лос-Анджелес?
Такумо кивнул, осушил остатки своего чая и встал.
– Идем.
* * *
Мусорные контейнеры стояли в глухом закоулке, затененном даже в полдень. Маг тихо завернул за угол и остановился так внезапно, что Такумо споткнулся о брошенный Магом мешок с мусором и едва не упал.
– Эй, ты!..
Маг бросил на землю второй мешок и указал на контейнер. Из него свисала длинная прядь светлых волос. Такумо неуверенно моргнул.
– Проклятие!..
Еще несколько секунд прошло в молчании.
– Ты когда-нибудь видел японский фильм ужасов, – начал Маг срывающимся голосом, – в котором самурай возвращается домой к жене, а от нее осталась только прядь волос, и сама она стала призраком, и...
– Семь раз, – кивнул Такумо. – Он называется «Квайдан».
– Семь раз?
– Да, я работал киномехаником на фестивале. Маг кивнул. Такумо тоже бросил свои мешки на землю, и оба сделали пару неуверенных шагов к контейнеру.
– Знаешь...