Вообще, я никогда в эту историю с пяткой не верил, - признался я. - Слишком глупый прокол.
- Допустим, - согласился Одиссей. - Может, она его вообще не за пятку держала, а, скажем, за волосы. И куда его разить в таком случае?
- Туда, куда вода не затекает, - посоветовал Диомед, прикладываясь к вину. - В задницу, например. Одиссей богоравный, муж, преисполненный козней различных и мудрых советов, в зад Ахиллесу Пелиду копье он нацелил, и поразил гада в самое срамное место…
Одиссей расхохотался.
- Между тем, в этом предложении присутствует логика, - сказал я. - Конечно, выглядеть это будет не совсем эстетично, и удар очень сложно сделать смертельным, но если копье отравить…
- Я - лучник, - сообщил Одиссей. - По копьям у нас Тидид главный.
- Я, конечно, главный, - согласился Диомед, - Особенно по копьям. Но меня никто не просил, между прочим. Ни Зевс, ни наместник его Агамемнон.
- Я тебя попрошу, - сказал Одиссей.
- Нет, - сказал Диомед. - Бить в спину… Может быть, так и ведут себя басилеи занюханных островов, но ванакту Аргоса такое не пристало.
- Не в спину, - уточнил Лаэртид. «Занюханный остров» он поминать не стал. - Чуть пониже.
- Я безмерно уважаю Клеада, своего оруженосца, и не могу представить, как он будет отмывать мое оружие после такого удара.
- Возьмешь другое.
- Поищи лучше другие пути, друг.
- Основа надежности любого предприятия в его простоте, - заявил Одиссей. - Тут все просто. Ахиллес уязвим для копья. Ты - копейщик. Чего еще искать?
- Я отказываюсь, - сказал Диомед. - Пусть меня об этом лично попросят заинтересованные стороны.
- Тебе нравится идея бесконечной войны?
- Я сейчас еще вина выпью, и мне все будет по приапу.
- Выпей вина и вколоти копье ему в зад.
- Столько даже я не выпью.
Дэн
Академик Северов, светило науки, приносящей миллиарды долларов телевизионному магнату, выглядел затравленным зверем. Он похудел на пару килограммов, а поскольку и раньше не обладал тучной фигурой, то сейчас выглядел как жертва концлагеря. Одежда пребывала в полном беспорядке, на лице - недельная щетина, а в глазах - бездна тоски.
- Мне больше не с кем здесь поговорить, Данил, - признался он, закрывая дверь в мой кабинет. - Оборудование зафиксировало еще три сильных энергетических скачка, никак не связанных с графиком передачи данных, но это никого, кроме меня, не волнует. Я прорубил туннель во времени, а теперь по нему туда-сюда шастает что-то большое и непонятное.
- Вы на самом деле думаете, что кто-то шастает?
- Я уже не знаю, что мне думать. Кстати, вы тоже не слишком хорошо выглядите, Данил. У вас проблемы?
- Я тоже вижу что-то непонятное, - признался я. - Правда, больше всего мне непонятно то, чего я не вижу. Слово «Италия» вам что-нибудь говорит?
- Это название какой-то европейской провинции?
- Нет. Хотя можно сказать и так.
- Тогда я не знаю.
- А Рим?
- Что-то такое вертится в памяти… Извините, не помню.
- Конечно, поздно об этом спрашивать, но вы не думали о том, что существование туннеля может вызвать временные парадоксы?
- Нет. Прошлое - это то, что уже свершилось, и настоящее незыблемо. Я не вижу никаких изменений.
- В том-то и соль, что, если эти изменения произошли, мы не могли их увидеть.
Я не вижу никаких изменений.
- В том-то и соль, что, если эти изменения произошли, мы не могли их увидеть.
ГЛАВА 17
Полковник Трэвис
Коренастый пожилой мужчина в простой тунике и сандалиях шел по ахейскому лагерю, и встречные расступались перед ним, как волны перед авианосцем. Никто не осмеливался заступить ему дорогу, никто не пытался заговорить с ним, зато все воины провожали его взглядами.
Все разговоры стихали при его приближении.
Буйные, чуть тронутые сединой волосы, брови, напоминающие грозовые тучи, властный взгляд и руки в следах застарелых ожогов. От него пахло озоном.
А я не удивился. Чему тут удивляться? После Ареса, Аполлона и Гермеса увидеть их общего предка было только логично.
Вопреки моим ожиданиям мужчина прошел мимо шатра старшего Атрида и двинулся в сторону лагеря аргосцев. Поскольку все камеры в пределах прямой видимости потеряли управление и попадали на землю, я двинулся вслед за ним самолично. У шатра ванакта Аргоса, в котором скрылся мужчина, я столкнулся с хитроумным Одиссеем, сверлившим ножом дырку в плотной ткани.
Испуганный Клеад вылетел из шатра, словно за пятки его кусал сам Цербер.
- Радуйся, смертный, - сказал Зевс Диомеду.
- Радуйся, что бессмертный. - Ванакт Аргоса был пьян.
- Мой сын умер, - сказал Зевс.
- Который? - небрежно спросил Диомед.
- Арес. Мой нелюбимый грозный сын Арей Эниалий, чье покрывало сшито из кожи убитых им воинов и чей конегривый шлем вселял ужас в сердца его врагов. Он умер после удара твоего копья.
- Как это может быть? Я не раз видел его в поле после того, как он получил мой удар.
- Это был не он. Гефест по моей просьбе надел его доспехи и показывался на поле битвы.
Теперь понятно, почему после схватки с Диомедом Арес не пытался добраться ни до меня, обидевшего его брата, ни до Диомеда. Раньше такое поведение бога войны казалось мне нелогичным, по идее он должен был пылать жаждой мести и пытаться заколоть Диомеда, но теперь все, включая и хромоту, вставало на свои места.
- Прими мои соболезнования, - сказал Диомед. - Мне жаль тебя, как было бы жаль любого отца, потерявшего сына. Но я не прошу у тебя прощения, ибо я не заколол твоего сына из-за угла, не ударил в спину, а сразил в честном бою. Каждый, кто берет меч и идет на битву, должен знать, чем он рискует.
- Он думал, что бессмертен.
- Я тоже думал, что он бессмертен. Выходит, мы оба ошибались.
- Я мог бы убить тебя прямо сейчас, - заявил Зевс.
Диомед, шатаясь, проковылял до выхода из шатра и глянул вверх.
- На небе ни облачка.
- Молнией, копьем, мечом или собственными руками. Я мог бы убить тебя.
- Что тебя останавливает?
- Ты дерзок для смертного, богоубийца и ванакт Аргоса, - сказал Зевс. - Или твоими устами говорит сейчас неразбавленное вино?
- Сейчас и всегда моими устами говорит Диомед, сын Тидея, и никто другой.
- Ты убил моего сына, - повторил Зевс. - И значит, ты должен мне выкуп.
- И чего ты хочешь, Кронид?
- Жизнь за жизнь.
- Чью жизнь ты хочешь взамен? Если тебе нужна моя, приходи завтра на поле боя вместе со своими молниями. Посмотрим, достану ли я тебя копьем.
- Твоя жизнь мне не нужна. Иначе я взял бы ее прямо сейчас.
- Тогда чья?
- Патрокла.