– Агрессивные попались фантазии, – констатировал я.
– Гнусик, молчать! – рявкнул Пусик. – Говорить буду я.
– Если сомневаешься в своем рассудке – значит, нормален, – начал вспоминать я читанное когда‑то определение шизанутости человеческих индивидуумов.
– Ш‑ш‑ш... тихо, – произнес голос. Раздались шаги, по мосту кто‑то прошел.
Когда шаги затихли, Пусик начал разъяснять мне суть происходящего.
– Мы, Трое‑из‑Тени, – не плод чьего‑либо воображения... здесь ты себе явно льстишь... мы редчайшее природное явление. Невероятное, но случившееся... В давней давности, лет двести тому, произошло событие, потрясшее законы бытия и...
– Вымерли динозавры? – предположил я. – Только палеонтологи считают, что это случилось намного раньше...
– ...и приведшее к появлению нас.
– Ну, ребятки, это вы лучше скажите спасибо папе с мамой.
Пусик тяжело вздохнул, демонстрируя крайнюю степень своего терпения, и продолжил повествование:
– Некая ветреная особа из глухого селения...
– Мать. Наша, – уточнил Гнусик.
– ...как‑то, по лесу гуляючи, встретила Чудо Гороховое.
– Чудо‑Юдо, что ли? – спросил я.
– Ты че, стукнутый? – Более наглый из Троих‑из‑Тени двинул меня по затылку. – Чудо‑Юдо с Чудом Гороховым спутать невозможно.
– Извиняюсь. Просто у меня с зоологией в школе проблемы были.
– Гнусик, не влезай! – прикрикнул на брата Пусик. – Чудо‑Юдо – это та многоглавая образина, которую ты видел в светлице царской, а наш папашка – совсем другое дело. Красавец писаный, хотя с головой проблема. Вернее, целых три. По одной на каждую голову... Видишь ли, Чудо‑Юдо, независимо от количества голов, будь их шесть, девять или все двенадцать – является одной личностью. В его теле находится всего одно «я», хотя и премерзкое, должен заметить. Чудо Гороховое – три головы и три независимых духа в одном теле. Три личности, три индивида, но в одной обители...
– Да, при таком раскладе квартирку не разменяешь...
– Полюбила матушка наша, на то время девица юная, в самом соку страстном, папашу нашего. И, как водится, – шмыг в стожок, под ракитовый кусток... Прошел срок положенный, и появились на свет мы. Не сами по себе, а при теле.
– При каком?
– Необычном. От матушки нам досталась одна голова, а от папани – три сущности. Вот и вышло, что у одного хозяина образовалось три тени.
– Вы, что ли? – догадался я.
– Мы, – скромно согласились Трое‑из‑Тени.
– Вы – тени?
– Не просто тени, а уникальные...
– Да‑да... слышал. Уникальные, особенные и вообще – нонсенс в области квантовой физики. Вопрос в другом – тени не говорят, обычно...
– Говорят. Но лишь друг с другом.
– Почему же никто не слышит?
– Потому, что они говорят молча, – пояснил Гнусик.
– А вы, значит, говорите вслух? – догадался я.
– Частично.
– Но слышу вас только я?
– Точно.
– Круто... – Если я псих, то на моем случае целый НИИ докторскими диссертациями себя обеспечит на сто лет вперед. Но притворимся пока, что все в порядке. – Хорошо. Вашу родословную я изучил, но зачем вы за мной увязались? Может, в гости к кому сходите?
– Лишь в одном случае, – сообщил Пусик. – Если ты околеешь, то мы сможем найти нового хозяина.
– И это если умрешь в темноте, – добавил Гнусик, – иначе.
.. Вот такая история.
– А как же моя тень?
– Пустышка.
– Это почему?
– По кочану, – ответил мерзкий братец.
– По той простой причине, – пояснил более воспитанный голос из‑за спины, – что живая тень весьма редкое явление среди людей. То ли дело древние существа: лешие, тролли или те же упыри – вот где расцвет теневой жизни.
– Упыри – это вампиры, а у них тени совсем нет, – возразил я. – Тоже мне эзотерики теневые.
– В какой‑то мере вампиры и упыри имеют общие корни, – согласился Пусик, – но отстоят так же далеко друг от друга, как ты от свиньи.
– Но‑но... без намеков. Хрюшки, между прочим, ближе всего к человеку на генном уровне.
– Хрю‑хрю! – раздалось за спиной, но я не стал уточнять, кто произвел эти звуки.
– И что мне с вами делать?
– Радоваться.
– Ага, щас гопака изображу...
– Пусик, – невинным тоном поинтересовался у брата Гнусик, – можно я его стукну?
– Но‑но... – возмутился я.
– Не надо, – поддержал меня более мягкий по характеру Пусик. – Если много бить по голове, то мозги у него съедут набекрень. А зачем нам идиот?
– Чему там съезжать?
– В общем, так, – возмутился я, – либо вы начинаете относиться ко мне с должным уважением, либо я...
– И что будет?
– Засажу вас в зеркало и буду дальше жить со своей пустышкой.
– Ха!
– Может, и «ха», но, к вашему сведению, я волхв.
– Ой! Забыл...
– Вот так‑то.
– Прости нас, волхв...
– Убедите, что от вас польза будет, – оставлю, а нет – не обессудьте.
– Пусик, говори ты, – предложил Гнусик, кардинально меняя тональность речи.
– Говори, говори, – подбодрил я.
– Наш богатый опыт позволяет давать полезные советы.
– Угу. Если это и все...
– Да я... да мы... Можем за спиной следить.
– Уже лучше. Поподробнее.
– Мы можем сообщать о том, что происходит сзади. А еще можем защищать спину.
– Сможете остановить меч?
– Если повезет.
– Что еще?
– Мы можем летать.
– А...
– Вместе с телом.
– То есть с вашей помощью я могу передвигаться по воздуху?
– Да, но...
– Разумеется, – вздохнул я, – всегда имеется это «но».
– Не очень высоко и далеко.
– Насколько не очень?
– Перенести через крестьянский домик сможем, наверное, а через царские хоромы – нет.
– А через реку можете?
– В этом месте – вполне.
– Хорошо. Вы мне подходите.
– Ура!
– Заключим договор о сотрудничестве на взаимовыгодных условиях. И никаких подписей кровью. Где я вам донора найду?
Глава 10
ЗАСАДЫ БОЯТЬСЯ – ДОМОЙ НЕ ИДТИ
Почему, если это сделает мудрец, говорят, что он добился этого умом, а если дурак – повезло?
Простой деревенский дурачок
Перемещаясь короткими перебежками‑перекатами и петляя при этом наподобие зайца, я пробираюсь к своей избе, одновременно опробуя новоприобретенные благодаря Троим‑из‑Тени способности. А именно – левитацию, то бишь способность перемещаться по воздуху посредством усилия воли, без применения посторонних технических сил.