Куда же могли деться два человека, явно нездешние? В какой дом вошли? И тут Демакова кто-то дернул за руку. Перед ним стояла женщина, а может, девушка в парандже. Она говорила быстро-быстро. Сарвар, знавший немного русский, перевел: в кишлаке душманы. Их немного и находятся сейчас в доме Абдулла-хана. Потом Сарвар сообщил Александру, что девушку, сообщившую им тайну, зовут Малика. Богатый горбун хотел купить ее за долги у родителей. Горе бедняку, если у него нет иного богатства, кроме дочери, да еще красивой и стройной, как маленькая серна. Но родители не захотели отдавать Малику. Тогда Абдулла-хан приказал избить палками стариков — родителей девочки. Но дал им время на раздумье.
Демаков, Сарвар и несколько афганских солдат подошли к дому богача. Прислушались к разговору, который доносился оттуда. Вначале Александр не поверил своим ушам: чистейший английский язык. Пришлось сильно пожалеть, что мало уделял внимания иностранному языку и в школе, и потом в училище.
Теперь ему стало понятным поведение местных жителей — в кишлаке отсиживались душманы, да ко всему прочему — с западными инструкторами. Кто они — американцы, англичане? Демаков в тот момент не знал. В одном был уверен: упускать их никак нельзя. Один из афганских солдат рванул дверь и что есть силы закричал:
— Руки!
Двое немедленно вскинули руки вверх, а третий побежал к окну. Солдат крикнул резко, гортанно:
— Дрешь! (Стой!)
Дал в потолок очередь из автомата. Бежавший замер на месте. А вскоре подоспевшие афганские солдаты помогли арестовать всех бандитов: их оказалось шесть. Двое — с европейскими лицами — оказались английскими советниками,
Демаков знал историю английской интервенции в Афганистане. Она началась еще в далеком 1838 году. Тогда английские колониальные войска, пройдя из Индии двумя колоннами через перевал Боланд и Хайберский проход, заняли Кабул. Здесь обосновался восьмитысячный отряд, а основные силы вернулись в Индию.
Восстание в Кабуле вспыхнуло в ноябре 1841 года. К повстанцам на помощь подошли племена. Английский гарнизон был вынужден покинуть город. Погода как раз наступила вьюжная, она и помогла афганцам полностью разгромить завоевателей. Лишь один человек из всего отряда — английский врач Брайтон — добрался до своих.
Но урок, что называется, не пошел впрок. В ноябре 1878 года английские войска снова заняли Кабул. А ровно через год в город Кандагар на загнанном коне прискакал командир бригады английский генерал Берроуз. «Это были семь часов ужаса», — рассказывал он о том, как афганцы близ деревни Мейванд наголову разбили его свободную бригаду, два полка кавалерии и три пехотных, среди которых — и 66-й королевский полк.
Третья их попытка, совершенная в 1919 году, так же оказалась безуспешной. Может, теперь, считают некоторые господа с берегов Темзы, удастся взять реванш? Вряд ли...
Эти двое англичан — Джон и Уилки — иностранцы. Демаков и его товарищи — тоже иностранцы. Но в том-то и суть, что Джон и Уилки были и останутся для афганского народа чужеземцами, даже врагами. А поступки советских людей, рискующих собственной жизнью ради счастья соседа, продиктованы чувствами уважения к афганцам, сопереживанием, интернациональным долгом.
Арестованных английских советников лейтенант Демаков передал тогда в руки работников ХАДа. А жителям кишлака, сразу же повеселевшим после происшедшего, пообещал еще одну встречу с агитбригадой.
Он продолжит с ними разговор и об отмене калыма, и о том, что специальным декретом бедняки полностью освобождались от задолженности помещикам и ростовщикам. А в конце его солдаты выступят с концертом художественной самодеятельности, как уже было не раз.
Да, чутье и в тот раз не подвело.
И теперь, размышлял Александр, все говорит о том, что банда прячется где-то неподалеку. Возможно, душманы уже ждут жертву и выбрали для нападения удачное место. Тихо он повторил фамилии тех, кто пойдет с ним: «Ниякин, Аллядинов, Караваев, Ягофаров, Варнавский, Валиев, Ибрагимов, Жадан и Антонян». Александр произнес фамилии в обычной своей манере — мягко, но в тоне его чувствовалась сталь.
Едва предполагаемые душманские разведчики скрылись за поворотом, бросив напоследок долгий, внимательный взгляд назад, группа Демакова была уже на ногах и быстро устремилась за ними. Солдаты бежали так, чтобы не создавать шума: вкрадчиво, бросая тело на носки. У каждого за плечами был опыт. Часы боевой учебы они не транжирили попусту, а брали все, что необходимо для действий в горах, при стычках с хитрым и выносливым противником.
Лейтенант бежал без напряжения. Тренированные с детства легкие не свистели, дышали легко и свободно. Здесь, в Афганистане, он не забыл своего увлечения спортом. Каждое утро его видели на физподготовке вместе с солдатами. На любом снаряде он мастерски владел своим телом, выполняя упражнения любой сложности. И этим заражал подчиненных, которые также увлекались спортом.
Расстояние около километра группа преодолела быстро. Пот едва успел выступить на лицах ребят, несмотря на полную выкладку, тяжесть оружия, послеполуденный зной. Остановились, и Александр поднял руку: внимание!
Крутой поворот дорога делала потому, что на ее пути встала отвесная скала. В незапамятные времена путешественникам приходилось торить путь подковой; делать изгиб. Скальные стены темно-коричневого цвета под лучами заходящего солнца отсвечивали багрово и были похожи на гигантские кровавые сгустки.
Используя естественные укрытия, лейтенант стал осторожно огибать подкову. За ним неотступно, готовые в любой момент открыть ответный огонь, следовали подчиненные. Что там за поворотом? Какой очередной «сюрприз» подготовили душманы? Сколько матерей, отцов, жен, сестер и братьев едва ли не в каждом кишлаке Афганистана с болью и гневом, с ненавистью и возмущением произносят это слово «душман».
Шаг за очередной выступ, и перед глазами лейтенанта встал заброшенный кишлак. Он начинался буквально в двухстах метрах. Видно было, что в нем никто не живет. Остались стены глинобитных домов, полуразрушенные дувалы — пристанище змей и пауков. Все утопало в цветущих гранатовых деревьях. Казалось, выйдут сейчас дехкане и начнут праздновать навруз — наступление весны. Это очень древний праздник, похожий на русскую масленицу. Но нет, знал Демаков, не выйдут. И не пойдет впереди праздничной толпы мулла, окуривая дымом трав пищу, выпрашивая у правоверных дань в пользу мечети.
Тех двух, за кем спешили, нигде не было видно. Словно растворились. И это еще сильнее озадачило Демакова. В какой из домов они спрятались и теперь ведут наблюдение? Если здесь бандиты, то сколько их? Надо обязательно найти, ведь совсем скоро проследует колонна. Александр только теперь по-настоящему и оценил, какое здесь удобное место для засады.
Кишлак возвышался над дорогой. Перед его верхними строениями она лежала как на ладони. Как ни смотрел лейтенант, ничего подозрительного не заметил и дал команду: «Вперед!» Группа вышла из-за укрытия и, рассредоточившись, направилась к кишлаку. На пути встретился арык. Он тянулся, словно окопная линия. Метрах в ста за ним стояла невысокая стена дувала. Может, за ней спрятались душманские лазутчики?
Справа чуть впереди шли Ягофаров и Варнавскии. Сержанты Аллядинов и Ниякин с рядовыми Жаданом и Антоняном сдвинулись влево. Рядом напряженно дышал Валиев. И до того каждый собранный, настороженный, теперь они стали похожи на взведенную пружину: тронь — в одно мгновение распрямится.