— Что ж, одним поручением меньше. Кто его захватил?
— То есть чей он теперь пленник? Не знаю. Но тот, кто его отсюда забрал, оказал нам превеликую услугу, — сказал капитан с видимым удовольствием. — Этот Крауч может с ума свести своей болтовней. Язык у него как помело. Так вы прямо сейчас едете?
Конечно же Лаймонд ехал прямо сейчас и, как он надеялся, Уилл Скотт тоже. Капитан был готов отпустить их, но при условии, что они зайдут на десять минут в штаб и поговорят с командующими.
— Несколько минут для вас не сыграют роли, а с меня Уортон шкуру спустит, если и Бэннистер не появится, и вас я отпущу.
Не слушая его, Лаймонд бодро шагал к воротам.
— То, что сделает Уортон с вами, — это мелочи по сравнению с тем, как возликует протектор, если полночи я проведу здесь. Сказано же вам: я уехал задолго до Бэннистера. В субботу мы выиграли сражение — вот все, что я знаю.
Капитан, не поддаваясь на уговоры, преградил ему путь.
— Идемте, дружище. Не подводите меня. Если вам нечего сообщить, вы сразу же уедете. — У капитана появились какие-то смутные подозрения, и настаивать было небезопасно. Без дальнейших возражений Лаймонд снова сел в седло, и они со Скоттом последовали за своим провожатым к центру Аннана.
Езда была нелегкой. Молодые лошади дрожали, пугаясь зарева, исходящего от пылающих соломенных крыш и деревянных перекрытий. Едкий дым висел над узким проездом и обжигал горло; на пустынных улицах повсюду валялись головешки, тряпье и черепки разбитой посуды. Скотт спрашивал себя с каким-то чисто академическим интересом, как Лаймонд собирается выпутываться из сложившегося положения.
Ближе к центру, где пожаров было меньше и во мгле неясно рисовались контуры каменных домов, их окликнул какой-то человек. Капитана вызывали к воротам.
Капитан Драммонд был человеком осторожным. Он собирался было пренебречь вызовом, но тут Лаймонд вывел его из затруднения:
— Может быть, Гарри, сын лорда Уортона, где-нибудь неподалеку? Когда-то я знал его сестру… Хотелось бы с ним встретиться. А он, возможно, сам проводил бы нас к его милости.
Это была счастливая мысль. Капитан с явным облегчением поговорил с человеком, который их остановил, и через несколько минут к ним присоединился Генри, младший сын лорда Уортона, командующего английской армией на западе. Драммонд изложил ситуацию и ушел вместе со своим человеком, а молодой Уортон повернулся к Лаймонду и Скотту.
— Конечно же я вас проведу. Это здесь, на площади, — тот дом, что посередине. — Энергичный, непоседливый Генри Уортон, в двадцать пять лет командующий кавалерией, стал показывать дорогу, попутно заведя длинный, полный новостей разговор о своей семье, который Лаймонду на удивление хорошо удавалось поддерживать. Но Скотт, начавший уже терять присутствие духа, подумал: «Господи, ничего у него не получится…»
В крытой галерее, ведущей к площади, царил полумрак; на саму площадь, светлую от пламени костров, падали тени высоких зданий. Темнота была полна движения, и три испуганные лошади теснились ближе друг к другу.
Там, где тени лежали гуще всего, Лаймонд бросился на Уортона. Раздался короткий крик и тут же смолк — слышалось только цоканье копыт метнувшейся в сторону лошади Уилла. В этот момент капитан Драммонд, исполнивший поручение, подъехал к ним сзади. Он резко крикнул:
— Что здесь происходит?
Скотт вовремя заметил свисток. Инстинктивно рука юноши рванулась к поясу — он нащупал оружие, привстал на стременах и бросил кинжал. Капитан коротко вскрикнул, упал на гриву лошади, а потом скатился на мостовую.
Внезапно сделалось очень тихо. Лошадь Уортона стояла морда к морде с гнедым Лаймонда и слабо пофыркивала, а на мостовую легла еще одна темная тень.
Прозвучал язвительный голос хозяина:
— Что, задремал?
— Ох!
Скотт быстро спешился. Молодой Уортон лежал лицом вниз, в горло ему был забит кляп, руки безжалостно заломлены за спину.
— Где Драммонд?
— Я его заколол. Он лежит на дороге.
— Так убери его с дороги. Шумные поминки нам ни к чему. Возьми двух лошадей и привяжи их где-нибудь. А капитана оттащи к стене. Он мертв?
— Не знаю, — ответил Скотт, едва соображая, что говорит.
Лаймонд был краток:
— Если жив, заткни ему рот, свяжи его, посади на свою лошадь и накинь на голову чепрак.
Говоря это, он снял моток веревки со своего седла и со знанием дела принялся связывать Уортона, оставляя свободными только ноги ниже колен. Потом поставил Уортона на ноги и, оправив на нем плащ, вытащил кляп изо рта.
Уортон хрипло прокаркал:
— Отпустите меня сейчас же, не то мои люди сожгут вас заживо!
— Если бы да кабы, — сказал Лаймонд и подбросил вверх что-то блестящее. — У меня тут есть маленький ножик, который говорит мне, что сейчас вы без лишнего шума отведете нас к вашему отцу.
Скотт, не веря своим ушам, вглядывался в темноту.
Уортон вскричал с пафосом:
— Никогда!
Лаймонд сделал движение локтем, и молодой человек конвульсивно дернулся.
— Сцена первая, акт второй, — сказал хозяин. — Прекратите ломать комедию, дурень, и ведите нас внутрь. Никто из тех, кого я знал, не мог дискутировать с ножом у ребер.
Вероятно, более всего молодого человека убедила полная уверенность в голосе Лаймонда. Крепко прижав руку к тому месту, куда ткнулся нож, он закусил губу и пошел вперед, хотя и с неохотой. Скотт, ведя двух лошадей, двигался позади.
Последовавшие далее события остались в памяти Уилла Скотта из Кинкурда как некое захватывающее, навеянное дурманом видение на грани лихорадочного бреда. Юноша смутно помнил, что они подошли к дому, где Лаймонд снова произнес свой странный пароль и потребовал, при молчаливом согласии Уортона, частной аудиенции у обоих командующих для себя, своего спутника и шотландского пленника, обладающего ценными сведениями.
Все прошло без сучка без задоринки. Один из стражников поднялся к их милостям, потом с грохотом спустился и указал наверх большим пальцем.
— Все в порядке, — сказал он.
И они пошли.
Мэр Аннана построил дом, достойный своего положения: стены кабинета, который заняли командующие вторгшейся английской армией, были обиты льняным полотном, а стол необычайно тонкой итальянской работы подвинут к самому камину, где ярким пламенем полыхал торф.
За столом сидел милорд Уортон, кавалер и член парламента, комендант Карлайла, шериф Камберленда, смотритель Западной Марки, человек проницательный и преданный, свято блюдущий на севере интересы английской короны. Он зачитывал вслух отрывки из бумаги, написанной его секретарем, время от времени прерываясь в ожидании комментариев. Светловолосый лорд Леннокс, стоявший нос к носу со своим отражением в темном окне, барабанил пальцами по подоконнику и вставлял остроумные замечания.
Томас, первый барон Уортон, был невысокого роста, плотный — настоящий англичанин, добившийся всего своим трудом. Лицо у него было смуглое, с резкими чертами, взгляд холодный и жесткий. Но лорд Леннокс был человеком совсем другого типа. Графы Ленноксы принадлежали к одному из старейших шотландских родов; этот Леннокс воспитывался во Франции и счастливо жил в своих обширных шотландских имениях, пока не решил, что богатства и власти легче достичь на юге. Мэтью Леннокс добивался титула короля-консорта Шотландии. Когда Мария де Гиз, вдовствующая королева, отвергла его, он попросту переметнулся к англичанам и взял в жены Маргарет Дуглас, племянницу короля Генриха VIII, которая сама имела весомые права на одну, а то и две короны.