Языки развязались, бойцы болтали, пели и бранились.
– Верное дело, – заметил Питух. – Вот как следует обращаться с пленными.
– Скажи, Питух, – спросил изрядно накачавшийся Бомба, – а куда подевался Бедняк со своим «пауком»?
– Капитан дал ему задание… Нас это не касается. Нам поручено сторожить этих молодчиков. Нельзя терять бдительность… Налей-ка еще!
Бедняк – веселый, жизнерадостный малый, любящий пошутить и посмеяться. Но что касается службы – здесь он оказывался самым серьезным и дисциплинированным человеком.
Ему поручили стеречь «паука», пойманного уродца, и Бедняк выполнит приказ, что бы ему это ни стоило. До палатки Ртути он тащил пленника на себе, бормоча под нос:
– Однако он не тяжел, этот ацтек… Но надо быть начеку: иногда и в маленьких бутылочках содержится яд.
Бедняк уложил карлика на походную кровать, лицом вверх. Крепко связанный пленник не шевелился и не стонал. Каким же он оказался страшилищем! Маленькая костлявая головка походила на череп, обтянутый желтым пергаментом кожи. На висках – глубокие впадины, челюсти выдавались вперед. Между бледными, узкими губами виднелись снежной белизны зубы, острые, как у волка.
Француз с брезгливым любопытством разглядывал урода, кривоногого, с неровными плечами, с длинными худыми руками. Ногти напоминали звериные когти… Одет мексиканец был в черный бархат, талия перетянута поясом из красной кожи с пряжкой, украшенной рубинами [66] . На нем были драгоценные серьги и кольца.
– Ну и чудище! Как он не боялся сломать себе шею… Необходимо разоружить эту ядовитую тварь, а то хлопот не оберешься!
Бедняк вытащил из-за красного пояса бесчувственного пленника нож с рукояткой, украшенной узорами и драгоценными камнями. Из карманов извлек пару пистолетов – настоящие произведения искусства.
– Что за создание? – бормотал волонтер, продолжая обыскивать врага. – Богач… Жил бы припеваючи при таких деньжищах. Так нет, воюет! Слава Богу, больше он не доставит хлопот!
Бедняк наклонился над карликом.
– Ох, веревки, должно быть, больно врезаются ему в тело… Может, их стоит ослабить. Он наверняка в обмороке, лежит как мумия!
Француз был добрым малым и не мог видеть чужие страдания. Он безуспешно попытался ослабить путы и отступил. Интуитивно он чувствовал, что этот сморчок очень опасен.
«Ртуть сказал, что я отвечаю за него головой. Не будем делать глупостей! Тем более, я представляю, как интересно будет поговорить с этим типом».
Человек лежал на спине с закрытыми глазами, неподвижный и безучастный. Если бы не чуть слышное биение сердца, его можно было бы принять за покойника. Бедняк уселся на стул, скрестил ноги и решил не спускать глаз с пленного. Он только закурил трубочку, чтобы скрасить свой досуг, и принялся рассуждать. «Неужели войне конец? Если хорошенько поразмыслить, вряд ли осталось больше одного-двух месяцев. Мехико едва ли сможет долго сопротивляться, а Веракрус наши уже взяли, значит, уже завоевано целых три больших города. Мексиканцы долго не продержатся, им придется покориться…»
Бедняк, почувствовав что-то, бросил взгляд на свою жертву.
Пленник по-прежнему не шевелился, но глаза его были открыты.
«Какие странные глаза! – подумал Бедняк. – Зрачок узкий, как у кошки. Чего это он смотрит и смотрит на меня! Не надейся, старик, я не такой парень, чтобы опустить глаза… Я тебя пересмотрю. Какой все-таки странный взгляд!»
Из глаз мексиканца, казалось, исходили лучи, они обволакивали и притягивали. Бедняк не мог отвести взгляд от пленного. Его охватило необъяснимое чувство, как будто в голову впивались огненные острия. Он ощутил необыкновенное воздействие, которому не мог противиться.
Бедняк постарался напрячь свою волю, но нервы и мускулы не слушались.
Хотел заговорить, услышать звук собственного голоса. Это избавило бы его от тяжелого оцепенения, которое все сгущалось. Как бы отвести взгляд? Не выходит! Как будто глаза прикованы невидимой цепью.
Самым ужасным было то, что Бедняк находился в полном сознании. Он понимал, что этот человек применял против него таинственное, фантастическое оружие. Нужно было броситься на врага, схватить за горло, убить… Но нет сил и воли. Поручение Ртути останется невыполненным, Бедняку будет стыдно за себя.
Затем его пронзила боль, словно ему буравили мозг. Невыносимая пытка! Нужно встать, позвать на помощь!
Вдруг все оборвалось, перед глазами пронеслись искры, воздуха не хватало… Конец!
– Бедняк, дружочек, я заставил тебя ждать! Меня задержал командир. Темно! Эй, Бедняк! Где ты! Что за чертовщина?!
Ртуть достал спички, зажег огонь… и испустил страшный крик.
Бедняк сидел на стуле подобно восковой статуе, голова его запрокинулась, глаза закатились, как у мертвеца.
– Бедняк, милый Бедняк! Ты слышишь меня? Это я – Ртуть, твой друг и брат!
Капитан кинулся в угол палатки, взял кувшин с водой, обмакнул платок и смочил другу виски. Затем раздвинул ему ножом зубы и влил в рот несколько капель водки.
Никакого результата! Капитан не решался отойти, чтобы позвать врача, и вдруг вспомнил о пленном. Мексиканец исчез! Негодяй, отравитель!
Ртуть выскочил из палатки.
– На помощь! Бедняк при смерти!
Товарищи поспешили за врачом. Тот осмотрел пострадавшего, жестом отстранил толпящихся.
– Господин Ртуть, поддержите его, чтобы он не упал.
Врач коснулся лба пациента, делая пассы [67] , пошевелил пальцами, потом надавил на глазные яблоки и сильнодунул. Бедняк вздрогнул.
– Внимание! – крикнул врач.
Внезапно больной вскочил как ошпаренный. Он так резко откинулся назад, что непременно разбился бы, если б Ртуть не держал его. Потом открыл глаза и в страхе торопливо осмотрелся.
– О, я несчастный! Бандит убежал!
Бедняк упал в объятия Ртути, который старался его утешить. Врач тем временем все объяснил: случай абсолютно ясный – магнетизм [68] и гипноз [69] .
– О, эти глаза! – вскричал Бедняк. – Демонический взгляд!
Вдруг Ртуть заметил на кровати листок бумаги. Он поднял записку и прочел вслух:
– «Французским псам от Бартоломео Переса – смертельная ненависть!»
Часть вторая
В ТАМАУЛИПАСЕ
ГЛАВА 1
Немного истории. –НаполеонIIIи его советники. –Император Максимилиан. –Нио и Базен. –Иллюзии и пробуждение.
Прошел год. Взятие Пуэблы решительно повлияло на судьбу Мексики. Французская армия без боя вошла в Мехико. Президент Хуарес вынужден был поспешно покинуть свою резиденцию [70] .
Десятого июня 1863 года генерал Форей телеграфировал военному министру в Париж, что французские солдаты буквально утопали в цветах. Подобный триумф [71] сравним разве что со вступлением армии в столицу четырнадцатого августа 1859 года после итальянской кампании.
За провал пятого мая 1862 года отплатили сполна. По мнению генерала, военный вопрос был закрыт, оставался вопрос политический. Генерал обратился к мексиканцам с мудрыми советами, проповедуя согласие, отказ от разделения партий на либеральные [72](партия Хуареса) или реакционные [73] , которое лишь ослабляло нацию, призванную создать новое правительство для восстановления всеобщего благоденствия.
Если бы Толстяк или Булочка спросили тогда горниста, сержанта Питуха, о политическом положении, тот оказался бы, наверное, в большом затруднении и не смог бы объяснить молодым зуавам, почему победившая Франция отдала исполнительную власть в руки архиепископа [74] Мехико Лабастиды и самых реакционных генералов Альмонте и Саласа.