Яростное проклятие вырвалось у Толстяка: его ранило в плечо. Тогда Питух крепко схватил мексиканца за запястье, притянул к себе, ткнул носом об стол и расквасил ему физиономию.
Началась потасовка. Негр творил чудеса: он за ноги хватал caballeros и размахивал ими, как дубинками. Бедняк же старался сделать невозможное – прекратить драку. Ведь был дан приказ избегать трений…
Наконец Бедняк осадил «ртутистов» и выступил вперед.
– Давайте по-честному, один на один, – предложил он мексиканцам. – У каждого – нож и одинаковый шанс на победу!
– Черт возьми! – крикнул верзила. – Я вспорю тебе брюхо, кладбищенский кролик! [99]
Решение Бедняка никого не удивило: такие поединки традиционны в Мексике. Свалка тут же прекратилась.
Мексиканец обернул левую руку накидкой и приготовил наваху. Бедняк вытащил из кармана типично французский нож, короткий, удобный, с кольцом на рукоятке. Один из caballeros выступил судьей поединка.
Образовался круг. Дали сигнал начинать. Раз, два, три!
Мексиканец принялся медленно кружить вокруг противника, пытаясь улучить момент для нападения. Бедняк отшучивался, пересыпая французские слова испанскими:
– Фу, какой ты противный! Что выкатил зенки? Хватит вертеться, как цирковая лошадь!
Великан скрипел зубами, ругался последними словами и старался взять противника измором. Но француз, едва заметно передвигаясь, не давал себя обойти и держал нож наготове: он был осторожен и не собирался нападать первым.
Мексиканец начал нервничать. Наконец он решился и очертя голову бросился на врага, пытаясь поразить навахой. Бедняк, готовый к атаке, легонько отклонился, и наваха скользнула по его куртке. В это время лезвие французского ножа вспороло руку мексиканца. Бедняк хотел лишь проучить дерзкого, а не убивать. Тот завопил и выронил свое оружие.
Бедняк пнул ногой упавшую наваху.
– Мотай отсюда, сволочь, или я тебя прикончу!
Побежденный выхватил в отчаянии окровавленной рукой пистолет из-за пояса и разрядил его в упор. Бедняк поднес руку к груди, пошатнулся и упал на одно колено…
Подлый поступок мексиканца поразил не только «ртутистов» и свидетелей, но даже и тех, кто относился враждебно к Colorados. Сам Реверди нарушил нейтралитет и приказал смутьянам убираться.
Оскорбленные мексиканцы вступились за верзилу. Снова началась общая потасовка с выстрелами и криками…
Внезапно какой-то человек бросился в самую гущу. Можно было подумать, что он видел в темноте. Мощнейший кулак метко крушил обидчиков, падавших один за другим. Ножи сверкали вокруг героя, как стальная корона. Казалось, он был неуязвим. Кости врагов трещали словно под кулачными ударами. Уцелевшие мексиканцы в страхе бежали, площадь опустела в мгновение ока. В этот момент и появились наконец-то полицейские с факелами.
Унтер-офицер остановился перед Ртутью и грубо спросил:
– Что здесь происходит? Когда же вы, наконец, перестанете издеваться над бедными жителями?
Ртуть взял нахала за грудки, бережно приподнял и посадил на стол, потом посоветовал:
– Сеньор caballero, убирайтесь туда, откуда пришли. А если хотите поработать, подберите, пожалуйста, этих почтенных горожан. Я не сомневаюсь, они предоставят вам нужные сведения.
Реверди храбро добавил:
– Сеньор Colorado прав… Все из-за вас: зачем вы допускаете в город бандитов-провокаторов?
Полицейский был вне себя. Но хозяин кафе пользовался большим авторитетом, пререкаться с ним не стоило: тут же в суд полетит жалоба, и алькальд [100] не погладит за это по головке. Унтер-офицер слез со стола, стараясь сохранить достоинство, шепнул пару слов своим подчиненным и направился к гражданам, оставшимся после потасовки лежать на мостовой.
Их бесцеремонно растолкали, подняли и убедились, что эти «бедные жители города» прекрасно известны полиции, по ним давно плакала тюрьма.
Реверди тоже узнал бандитов.
– Уберите их отсюда, – приказал он. – Только место занимают.
Посетители кафе хором поддержали хозяина, все встали на сторону смелого капитана Ртуть. Полицейские увели оглушенных в драке.
– Их отпустят на углу соседней улочки, – с досадой пробормотал Реверди сквозь зубы.
В это время Ртуть поднял Бедняка и перенес его под крышу. За ним последовали обеспокоенный Питух и его товарищи. У «ртутистов» горячие головы и добрые сердца, они жестоко сражались и готовы были друг за друга отдать жизнь.
Капитан устроил Бедняка на кровати. Тот был очень бледен, веки его посинели, глаза закатились, но дыхание слышалось отчетливо. Ртуть осторожно расстегнул ему рубашку: на груди ни капли крови!
– Значит, – промолвил капитан, и голос его задрожал, – ранение в живот, самое скверное!
Одним махом капитан Ртуть перерезал красный пояс Бедняка, несколько раз обернутый вокруг талии. Раздался негромкий стук. Что-то упало на пол.
Питух нагнулся.
– Пуля! И немаленькая!
– Точно! – подтвердил Ртуть, продолжая осматривать раненого. – Бедняк хранит в поясе денежки, пулю задержала монетка в сто су [101] .
Тут послышался голос, еще неуверенный и дрожащий:
– Черт возьми! Я бы охотно принял стаканчик водочки! – Бедняк приподнялся и сел. Реверди побежал исполнять заказ, обрадованный тем, что в его кафе никого не убили. Ртуть горячо расцеловал товарища.
– Жив! Ты жив!
– Похоже! – отозвался Бедняк. – Ну и получил я оплеуху – аж дыхание перехватило!
– Держите, друг мой. – Почтенный Реверди принес стакан чистейшей первосортной водки. – Сделайте глоток!
Наступила торжественная, почтительная тишина. Бедняк поднес стакан к глазам, щелкнул языком и шикарным жестом опрокинул содержимое себе в глотку. Серьезного ранения у него не оказалось, только сильный ушиб в области живота.
– Сказать правду, мне повезло. Но все равно негодяй ответит за свою подлость. Виданное ли дело: драться на ножах и выхватывать пистолет?! И что это вообще за сброд?
Реверди покачал головой.
– Матадоры! Всё эти матадоры! Господин Ртуть, вы человек образованный, вы должны понять… Мексиканцы не хотят подчиняться ни французскому императору Наполеону Третьему, ни австрийскому императору Максимилиану. Это ясно… Им навязали войну – они защищаются. Это их право… Но здесь, как и повсюду, есть отпетые негодяи. Пока другие мексиканцы сражаются за свободу родины, эти грабят и убивают, прикрываясь патриотизмом. Отряд матадоров – один из самых опасных. А эта донья Альферес – сущий дьявол…
Ртуть отвел в сторону хозяина кафе.
– Не могли бы вы рассказать мне подробнее об этой девушке? Правда, что она дочь Бартоломео Переса? А он что из себя представляет?
– Отпустите ваших людей, – сказал Реверди, – поболтаем с глазу на глаз…
Подобная предосторожность была естественна.
Ртуть вернулся к товарищам. Бедняк выглядел бодрее, у других тоже не обнаружилось серьезных ранений.
Капитан сделал выговор своим воякам за то, что те засиделись в кафе. Упрек был заслуженным, и провинившиеся, не исключая Бедняка, понурились. Тогда Ртуть сменил гнев на милость и отдал дальнейшие распоряжения: в четыре часа утра десять человек должны ждать его у Рио-Зарзеис.
Капитан вернулся к Реверди. Разговор за бутылкой старого портвейна шел неспешно. Ртуть проявил огромный интерес к малейшим деталям, которыми снабдил его умный собеседник.
Быстро летело время. Пробило три часа. Капитан вскочил. Он чуть не забыл о встрече, которую назначил своим солдатам!
– Вы при оружии? – осведомился Реверди. – Будьте осторожны. На улицах неспокойно…
Ртуть небрежно махнул рукой.