— Я пришел помочь вам выпутаться из этого положения, — продолжал мэтр Эвриан, упершись руками в колени и глядя мудрецу прямо в глаза.
— Вы, стало быть, можете ссудить меня деньгами? — полюбопытствовал старик.
— Разумеется, — отвечал мэтр Эвриан.
— И много вы могли бы мне одолжить?
— Сколько пожелаете.
— Дьявольщина! — вскричал старик.
— Как? — переспросил мэтр Эвриан.
— Что вы сказали?
— Прошу прощения, мне показалось, что это вы мне что-то сказали.
— Какой залог от меня требуется? — спросил мудрец.
— Да так, сущая безделица.
— Какая же?
— Я прошу душу первого, кто войдет в церковь после ее освящения, и только!
— Так вы, стало быть, дьявол? — опуская очки на нос и с любопытством глядя на мэтра Эвриана, проговорил мудрец.
— К вашим услугам! — привстав со стула, с поклоном отвечал Сатана.
— Очень рад знакомству, — поднимаясь и кланяясь в ответ, заметил старик.
— И что вы скажете?.. — продолжал Сатана.
— Скажу, что дело может сладиться, — молвил философ.
— Так я и думал, — обрадовался Сатана.
— А деньги у вас при себе? — полюбопытствовал старик.
— В этом кошеле, — отвечал Сатана, похлопывая себя по мошне.
— Вашему дьявольскому величеству угодно посмеяться: чтобы окончить строительство собора, мне понадобится больше миллиона, а в этот кошель едва ли войдет пятьсот золотых экю.
— Ваше философское величество шутит, — подхватил Сатана, — ведь вам известно, что мы, бедные дьяволы, владеем множеством секретных фокусов, неведомых человеку.
— Объяснимся начистоту! — предложил философ.
— С удовольствием! — кивнул Сатана.
— Я вас слушаю.
— Вам известна история Вечного Жида?
— У которого было при себе всегда пять грошей? Отлично известна!
— Ну, так мой кошель сделан из той же материи, что и подкладка его кармана; отличие заключается в том, что вместо пяти грошей в нем пятьсот золотых экю.
— Иными словами: сколько из него ни доставай…
— …они не убывают.
— Понимаю, понимаю…
— Ну и отлично!
— …однако сомневаюсь…
— Будьте осторожны: сомнение едва не погубило Фому-неверующего.
— Ну да; правда, Фома сомневался в словах Господа, а уж каково было бы его неверие, ежели бы он имел честь беседовать с дьяволом!
— Справедливо! — согласился Сатана.
— Уж он бы сразу потребовал доказательства, — продолжал философ как бы между прочим.
— Доказательства? — подхватил Сатана. — Извольте!
Он три раза кряду опорожнил кошель на стол перед стариком; тот с величайшим вниманием пересчитал деньги: оказалось ровнехонько пол торы тысячи золотых экю.
— А они не фальшивые? — на всякий случай спросил старик.
— Уж не за жида ли вы меня принимаете? — усмехнулся Сатана.
— Очень хорошо! Полагаюсь на слово вашего величества. Когда же мы заключим договор?
— Уже готово!
— Как так?
— Взгляните сами! — предложил Сатана, подавая ему черный лист, испещренный красными буквами. — Это наш договор, составленный по всей форме и без обмана.
— Вижу, вижу, — кивнул старик. — А ежели случится так, что в моих руках кошель потеряет волшебную силу?
— Сделка будет расторгнута.
— Не угодно ли вам будет отметить это на полях?
— С удовольствием, — улыбнулся Сатана.
Он сделал пометку, как того требовал старик, и подписался первой буквой своего имени; потом он передал договор придворному мудрецу со словами:
— Теперь дело за вами.
— Итак, мы уговорились, — повторил старик, — что вы забираете душу того, кто первым зайдет в церковь?
— Ну да, таков уговор.
— Хорошо, хорошо, — закивал старик, — вам угодно любую душу, не так ли; ежели после того, как я подпишу, вы потребуете у меня душу папы или императора, можно будет счесть вашу просьбу чрезмерной.
— Любую душу! — подтвердил Сатана.
— В преисподней один — значит один, а душа папы или императора, как бы ни были тот и другой могущественны, за две не сойдет.
— Значит, любая душа! — повторил философ.
— Любая, — отвечал Сатана.
— Я вижу, вы великодушны. Вот вам моя подпись.
— А вот — полный кошель, — сказал Сатана.
— Ну, стало быть, до свидания, мэтр Эвриан!
— До свидания, господин философ.
— Проводите гостя! — крикнул придворный мудрец ожидавшему в передней лакею.
— Не стоит труда, — молвил Сатана. — Вы же знаете поговорку: «Все дороги ведут в Рим».
С этими словами он топнул, провалился сквозь каменные плиты, покрывавшие пол в кабинете мудреца, и исчез раньше, чем лакей успел отворить дверь.
— Чего изволите? — спросил лакей.
— Ступай за архитектором, — приказал мудрец. Лакей вышел, а старик сейчас же принялся пригоршнями черпать из мошны золото. Дьявол исполнял свое обязательство на совесть: не успевал старик опорожнить кошель, как тот снова становился полнехонек; когда явился архитектор, мудрец дал ему столько золота, что его хватило бы не только на то, чтобы окончить строительство собора, но и чтобы построить целый дворец. Архитектор не мог прийти в себя от изумления: такого чистого золота ему в жизни своей еще не приходилось видеть; правда, оно попахивало серой; впрочем, чтобы это почувствовать, надо было поднести его к самому носу.
Поскольку никогда до этого архитекторы не отказывались от золота по той причине, что оно попахивает серой, работы, приостановленные было на некоторое время, немедленно возобновились с новой силой, и вскоре колонны выросли, словно грибы, в небо взметнулся купол, а решетки засияли позолотой, как по волшебству; одним словом, спустя полтора года были построены не только собор, но и дворец.
И было самое время: король Карл возвращался из Саксонии и приказал передать, что заедет в Ахен поглядеть, в каком состоянии порученное ученому мужу строительство. Мудрец просил ему ответить, что король может приезжать, когда пожелает, и выразил надежду, что его величество останется доволен.
Карл Великий еще издали заметил сверкающий купол и крышу великолепного дворца на том самом месте, где, когда он отправлялся в поход, был лишь дремучий лес; король был так удивлен, что не мог поверить своим глазам: ведь он в глубине души отлично знал, что денег, которые он оставил мудрецу, должно было хватить едва на половину собора.
Но каково же было изумление короля, когда мудрец, приняв своего господина в дверях дворца, повел его по покоям, показывая великолепные драпировки и дорогую мебель; после осмотра комнат он пригласил его в погреба и показал запертые на три замка дюжину бочек, полных золота. Ради этого несчастный старик целый месяц только и делал, что доставал деньги из кошеля по мере того, как тот наполнялся золотом.
Королю Карлу казалось, будто он грезит; придя в себя от изумления, он спросил славного мудреца, как тому удалось раздобыть такие деньги.
— Государь! — отвечал старик. — Когда приказывает такой грозный повелитель, как вы, приказание должно быть исполнено. Вы приказали мне сделать золото — я его сделал.
Сколь бы неправдоподобным ни казался королю Карлу такой ответ, ему ничего не оставалось, как его принять: впрочем, у него не было причин не верить старику.
Король Карл порешил, что торжественное открытие собора произойдет в праздник Богоявления в следующем году, и пригласил своего брата Льва III, занявшего папский трон в году 795-м от Рождества Христова, приехать для его освящения; папу должны были сопровождать триста шестьдесят пять архиепископов и епископов его королевства.
Приближался день торжественной церемонии.