Лощина - Агата Кристи 12 стр.


Внезапно ей пришло в голову, что это минута ее наивысшего счастья. Никогда природа не казалась ей более красивой, более совершенной, никогда раньше Генриетта не испытывала чувства такого слияния с ней Возобновив путь, она прошептала:

- Никогда уже я не буду так счастлива, как сейчас, никогда!

Когда машина приблизилась к дому, Мидж приветственно помахала Генриетте с террасы. Тут же вышла леди Эндкателл.

- А вот и вы, Генриетта! Отведите своего скакуна в конюшню, завтрак уже готов!

Мидж прыгнула на подножку машины и проводила Генриетту в гараж. Генриетта обратила внимание на слова Люси.

- Какое верное замечание! Вы знаете, у меня нет такой любви к лошадям, как у моих ирландских предков. Я выросла среди людей, которые говорили только о лошадях. Поневоле начинаешь гордиться, что не впадаешь в эту крайность. Люси напомнила, что я отношусь к своей машине так же, как мои предки - к лошадям. Она права!

- И ты права! Люси иногда просто поражает. Сегодня утром она разрешила мне быть здесь такой грубой, как мне захочется.

Генриетта сначала не поняла, потом энергично кивнула.

- Конечно! - воскликнула она. - Из-за магазина!

- Правильно! Каждый день я должна быть на работе исключительно вежливой. Я должна улыбаться плохо воспитанным женщинам, называть их "мадам", помогать им надевать платья, терпеть все, что они смеют мне говорить! Некоторые полагают, что быть прислугой более унизительно, чем работать в магазине. Они ошибаются! Продавщице в магазине приходится выносить гораздо больше обид, чем прислуге в хорошем доме.

- Это, вне сомнения, омерзительно. Ну, что же делать, если ты такая гордая и хочешь обязательно сама зарабатывать себе на жизнь!

- Во всяком случае, Люси - ангел! Поверь мне, я никого не пощажу!

Генриетта вышла из машины.

- Кто еще будет здесь?

- Ожидают Герду и Джона Кристоу. - Немного помолчав, Мидж добавила:

- Только что приехал Эдвард.

- Эдвард?.. Браво! Как долго я его не видела! Кто еще?

- Дэвид Эндкателл. Люси очень рассчитывает на тебя. Она надеется, что ты помешаешь ему проявить несдержанность.

- Совсем напрасно! - воскликнула Генриетта. -

Я не люблю заниматься тем, что меня не касается, и я уважаю причуды людей!

- И еще, - продолжала Мидж, - от тебя ожидают, что ты будешь любезна с Гердой.

- Вот за это я бы возненавидела Люси, если бы была Гердой!

- А завтра в гости придет господин, специальность которого - раскрывать преступления. Это сосед.

- Надеюсь, мы все же не собираемся разыгрывать тут убийство?

К молодым женщинам подошел Эдвард - большой, высокий и худощавый. Генриетта радостно ему улыбнулась. Она отметила, что больше, чем могла бы предположить, рада его видеть. Она забыла, что так к нему привязана.

***

После завтрака Эдвард и Генриетта пошли прогуляться. Они направились по тропинке, причудливо извивающейся между деревьями. Генриетта подумала о лесах Айнсвика, так похожих на эти. В памяти воскресли старые воспоминания...

- Вы помните нашу белку? - спросила она. - Бедняжка сломала себе лапку, а мы ее лечили и ухаживали за ней.

- Конечно! Мы ей дали такое смешное имя. Как это.

Как это...?

- Холмонделли-Марджорибэнкс!

- Точно!

Они рассмеялись.

- А старая экономка, мисс Бонди, предсказывала, что белка убежит через дымоход.

- Нас это очень сердило!

- И она ведь действительно сбежала через дымоход.

- По вине мисс Бонди! Она внушила белке эту идею! Помолчав, Генриетта спросила:

- Айнсвик сильно изменился? Я его представляю себе таким, каким знала...

- Почему вы не приезжаете? Могли бы сами посмотреть. Давно вы там не были...

- Я знаю.

Почему она туда не ездит? Трудно сказать Она занята своими делами, новыми связями...

- Вы всегда желанный гость в Айнсвике.

- Спасибо.

- Я очень рад, что вы его любите.

- Это самое красивое место в мире!

Она представила себя в Айнсвике в те далекие и прекрасные дни. Длинноногое худое создание с черными растрепанными волосами. Беззаботная девчонка, не имевшая никакого представления о том, что приберегла для нее жизнь. Как хорошо было ничего об этом не знать! Если бы можно было все вернуть...

Она спросила:

- Игдрасил еще там?

- Нет, в него ударила молния.

Жаль. Имя Игдрасил она дала большому дубу. Если молния свалила даже этот дуб, то ничто не может уберечь от ударов судьбы. Лучше не возвращаться назад!

- Вы помните, - спросил Эдвард, - приметы этого дуба?

- Игдрасил не был похож ни на одно дерево. Я рисовала его, где только могла, на всяких клочках бумаги... Я его прекрасно помню! Дайте мне карандаш!

Он протянул ей карандаш и блокнот. Смеясь, Генриетта изобразила смешное дерево.

- Да, это он, - кивнул Эдвард, - Игдрасил.

Они пришли на вершину холма. Генриетта села на поваленный древесный кряж, Эдвард устроился рядом.

- Вам не кажется, что "Долина" - это маленький Айнсвик, Айнсвик в миниатюре? - спросила она. - Может быть, именно поэтому Люси и Генри здесь обосновались.

- Очень возможно.

- Совершенно невозможно догадаться, что происходит в голове Люси...

Решив изменить тему, Генриетта спросила, что он делал со дня их последней встречи.

- Абсолютно ничего, Генриетта.

- Это звучит весьма мирно.

- Мне никогда не удавалось что-то сделать, чего-нибудь добиться...

Эдвард произнес эти слова таким странным тоном, что она внимательно на него посмотрела. Он улыбнулся, и она снова ощутила, что очень привязана к нему.

- Может быть, это даже мудро!

- Что именно?

- Ничего не делать.

- И это говорите вы, вы - преуспевающая женщина!

- Я преуспеваю? - возмутилась она. - Вы что, смеетесь надо мной?

- Нет, что вы. Вы - художница, вы можете собой гордиться.

- Многие мне это говорят, но они не понимают, и вы, Эдвард, тоже не можете понять! Скульптуру начинают не для того, чтобы преуспеть. Художник не может иначе, потребность ваять сидит в тебе, какой-то демон преследует и изводит тебя до тех пор, пока ты его не удовлетворишь.

Назад Дальше