– В настоящее время у нас свободных должностей нет, – сказал я, – но вы можете оставить номер своего телефона. Только не звоните – мы позвоним
сами…
– Очень остроумно! – фыркнула незнакомка. Избавившись от шубки, она положила ее на спинку кресла, явив моему взору довольно изящные формы,
хорошо гармонировавшие с лицом и ножками.
– Хорошо, – кивнул я. – Теперь ваша очередь.
– Меня зовут Тамми Бакстер, – промурлыкала она. – Сокращенно от Тамирис. Я еще не решила, какое имя выбрать в качестве театрального псевдонима.
Что вам больше нравится – Тамми или Тамирис?
– Это зависит от вашей роли. Для главной роли в мюзикле больше подходит Тамми. А вот в пьесе Юджина О'Нила звучнее, на мой взгляд, Тамирис.
– Скорее я буду девушкой на побегушках в одном из ночных клубов, – улыбнулась она. – Одной из тех, что в решающий миг вскакивают и говорят:
«Хватит, Билл, пошли отсюда!» – Она небрежно махнула затянутой в перчатку рукой. – Впрочем, какое вам до этого дело? Почему вы не спрашиваете,
что мне от вас нужно?
– Я стараюсь отдалить эту минуту, поскольку всерьез опасаюсь, что у меня этого нет.
– Хорошо сказано, молодец. Только нужно было еще чуть чуть выдержать паузу после слова «минуту». Вот постарайтесь. Произнесите эту фразу еще
раз.
– Вот еще! Я произнес ее так, как ощущал. Вы, актрисы, все одинаковы. Я уже совсем было к вам проникся, а вы меня сразу отбрили. Итак, что вам
от меня нужно?
Она рассмеялась; смех у нее был грудной, приятный.
– Я вовсе не актриса, а только собираюсь ею стать. И ничего особенного я от вас не требую – хочу только узнать про свою домовладелицу, мисс
Эннис. Мисс Хетти Эннис. Она здесь была?
Я приподнял одну бровь.
– Здесь? Когда?
– Сегодня утром.
– Я спрошу. – Повернув голову к двери, я громко заорал: – Фриц!
В коридоре послышался дробный топот; когда Фриц вырос в проеме двери, я спросил:
– Приходил ли кто нибудь к нам, кроме этой дамы, в мое отсутствие?
– Нет, сэр. – Когда у нас посетители, Фриц всегда называет меня «сэр», сколько я ни пытался его отучить.
– А телефонные звонки были?
– Нет, сэр.
– О'кей. Благодарю вас, сэр.
Фриц отбыл восвояси, а я обратился к Тамми Тамирис:
– Похоже, что нет. Как вы сказали – ваша хозяйка?
Она кивнула.
– Очень странно. А что, вы просили ее зайти к нам?
– Нет, она сама мне сказала. Она сказала, что прихватит с собой… кое что и пойдет к Ниро Вулфу. Насчет чего именно – она умолчала. После ее
ухода меня охватило беспокойство. Значит, она так у вас и не была?
– Вы же сами слышали, что сказал Фриц. А что вызвало ваше беспокойство?
– Вы бы меня поняли, увидев ее воочию. Она почти никогда не покидает дом, да и тогда дальше чем на квартал не отходит. Я бы не сказала, что она
сумасшедшая, но у нее точно не все дома: вот почему я хотела пойти с ней. Она не от мира сего. Мы все стараемся ее оберегать. Дом ее больше
напоминает постоялый двор, но зато любой актер или даже человек, только пробующий себя в шоу бизнесе, всегда может снять у нее комнату всего за
пять долларов в неделю, иногда даже и в рассрочку. Вот почему мы так к ней относимся. Остается только надеять… – Она оборвалась на полуслове и
спросила: – Если она объявится, вы позвоните мне?
– Непременно, – пообещал я.
Тамми Тамирис продиктовала мне номер, который я послушно записал, после чего подержал ей шубку, помогая одеться.
Тамми Тамирис продиктовала мне номер, который я послушно записал, после чего подержал ей шубку, помогая одеться. Честно говоря, я был озадачен.
Помочь ей было нетрудно, но вот стоило ли? А вдруг ее на самом деле волновал Великий Могол, который Хетти умыкнула у нее из под матраса? Я бы с
удовольствием предложил ей до прихода домовладелицы посидеть в гостиной и полистать журналы, но не посмел рисковать, когда на карту могла быть
поставлена судьба драгоценного камня стоимостью в один миллион долларов.
С другой стороны, я прекрасно отдавал себе отчет в том, с какими трудностями столкнусь, пытаясь уломать Вулфа встретиться с Хетти Эннис, а
присутствие еще одной женщины в гостиной, безусловно, сведет мои шансы на успех к нулю. Одну женщину под своей крышей он еще иногда способен
вынести, но двоих – ни за что.
Ровно в одиннадцать часов послышалось жужжание лифта и последовавший знакомый лязг, с которым этот допотопный механизм останавливается в
прихожей.
Вулф вошел в кабинет, пожелал мне доброго утра, протопал к столу, разместил свою одну седьмую тонны в исполинском, сделанном по особому заказу,
кресле, просмотрел почту, кинул взгляд на настольный календарь и спросил:
– Чек от Бригема пришел?
– Да, сэр. – Я развернулся на своем вращающемся стуле лицом к нему. – Без каких либо пояснений. Я уже отнес его в банк. А вот моя старинная
слабость проявилась вновь, правда, в новом качестве.
– Какая еще слабость? – недовольно пробурчал он.
– Женщины. Приходила одна незнакомая особа, и я сказал ей, чтобы она вернулась в четверть двенадцатого. Беда в том, что прежде я бы на такую ни
за что глаз не положил. Неужели у меня так вкус испортился? Я этого не переживу. Словом, мне необходим ваш совет.
– Пф! Детский лепет.
– Нет, сэр, я вправду не на шутку встревожен. Вот посмотрим, что вы сами скажете, когда ее увидите.
– Я не собираюсь на нее смотреть.
– Тогда мне крышка. Она источает какое то непостижимое обаяние. А ведь люди почему то перестали верить, что ведьмы привораживают. Я и сам не
верю. Кстати, встретиться с вами она хочет для того, чтобы показать вам некую вещицу, за которую обещано крупное вознаграждение. А пришла она к
вам, а не в полицию, потому что всем сердцем ненавидит легавых. Что это за вещь и как к ней попала – я не знаю. Впрочем, это все ерунда – вы то
с ней за пару минут управитесь, а вот мне что делать? Может, я уже околдован?
– Да, – буркнул Вулф и потянулся к верхнему конверту в стопке почты – письму охотника за орхидеями из Венесуэлы. Я развернулся к своему столу и
принялся затачивать и без того остро заточенные карандаши. Жужжание точилки действует ему на нервы.
Я взялся уже за четвертый карандаш, когда послышался рык:
– Как, ты сказал, ее зовут?
– Мисс Хетти Эннис. Тут тоже, кстати говоря, закавыка: не нравится мне это имя.
– Кто она такая?
– Она не сказала, но я и не спрашивал. Это еще более усугубляет положение.
– Она придет или позвонит?
– Придет.
– Я уделю ей ровно две минуты, – сказал он капризным тоном.
Вы оцените мой подвиг по достоинству только в том случае, если знаете, до какой степени Вулф не выносит незнакомых людей, особенно женщин, и
насколько он ненавидит впрягаться в работу, а тем более после того как только что получил чек на вполне приличную сумму. Ну да ладно. Итак, я
сидел и предвкушал, как перекосится физиономия Вулфа, когда он увидит Хетти Эннис. Еще я подумал, что можно пока забрать сверток из под дивана в
гостиной и переложить в ящик моего стола, но потом отказался от этой затеи.