Быть может, нарочно Мегрэ принял нелепый вид мелкого буржуа, случайно попавшего в аристократическую гостиную. Черты его лица стали как будто тяжелее, взгляд - тупым.
Мэр дождался, пока вышел лакей, и начал:
- Вы сами понимаете, комиссар, что эта цепь преступлений должна быть прервана... Давайте подсчитаем... Вот уже пять дней как вы в нашем городе, и каждый день...
Мегрэ неторопливо вытащил из кармана свою клеенчатую, как у прачки, записную книжку.
- Разрешите, господин мэр... Вы сказали "цепь преступлений" Позвольте заметить, что все жертвы здоровы, за исключением мосье Ле-Поммерэ...
Стало быть, смертельный случай пока всего один!.. Что касается таможенника, то сами понимаете: если бы кто-нибудь покушался на его жизнь, он вряд ли стал бы стрелять в ногу... Место, откуда стреляли, вам известно: увидеть стреляющего нельзя, у него вполне хватило бы времени прицелиться... Хотя, может быть, он никогда раньше не держал в руках револьвера?
Мэр удивленно посмотрел на Мегрэ и взял стакан с виски.
- Стало быть, вы полагаете...
- Что таможенника хотели ранить в ногу. Во всяком случае, любую другую гипотезу вам придется доказывать...
- Быть может, мосье Мостагэна тоже хотели ранить в ногу?
Мэр не скрывал иронии. Его ноздри вздрагивали. Он хотел быть вежливым и приветливым, как это подобает хозяину, но голос его стал скрипучим.
Мегрэ продолжал с видом исправного служаки, отчитывающегося перед начальством:
- Вполне возможно... Не угодно ли вам, господин мэр, прослушать мои записи по порядку? Я начал их с пятницы седьмого ноября... Из почтового ящика нежилого дома произведен пистолетный выстрел в мосье Мостагэна.
Заметьте, что решительно никто, даже сам потерпевший, не мог предвидеть, что ему придет в голову подняться на крыльцо, чтобы укрыться от ветра и закурить сигару... Не будь в тот вечер сильного ветра - преступление не состоялось бы!.. И тем не менее за дверью находился человек с пистолетом в руках... Одно из двух - или это был сумасшедший, или поджидали не мосье Мостагэна, а кого-то другого, кто должен был прийти... Обратите внимание на время! Стреляли в одиннадцать часов, то есть когда в городе Конкарно все уже спят. Все, кроме завсегдатаев кафе "Адмирал"...
Не будем торопиться с выводами. Рассмотрим возможных убийц.
Приходится сразу исключить господ Ле-Поммерэ, Жана Сервьера и Эмму, поскольку они были в кафе.
Остаются доктор Мишу, который вышел из кафе за четверть часа до выстрела, бродяга с огромными ступнями и один еще не установленный персонаж;, которого мы условимся называть Иксом. Согласны?
Отметим в скобках, что Мостагэн не умер; через две недели он будет на ногах. Переходим ко второй трагедии.
На следующий день, в субботу, я и инспектор Леруа находимся в кафе, собираемся пить аперитив с господами Мишу, Ле-Поммерэ и Жаном Сервьером.
Доктор смотрит в свой стакан, и у него зарождаются подозрения... Анализ показывает, что перно в бутылке отравлено.
Возможные виновники - господа Мишу, Ле-Поммерэ, Сервьер, официантка Эмма, большеногий бродяга - он мог незаметно проникнуть в кафе днем и отравить перно - и снова наш незнакомец, которого мы условно назвали Иксом. Продолжаем:
В воскресенье утром исчезает Жан Сервьер. Неподалеку от его дома обнаруживают испачканную в крови машину. Еще до этого газета "Фар де Брест" получила подробное описание этих событий, явно рассчитанное на то, чтобы усилить панику в Конкарно.
Неподалеку от его дома обнаруживают испачканную в крови машину. Еще до этого газета "Фар де Брест" получила подробное описание этих событий, явно рассчитанное на то, чтобы усилить панику в Конкарно. Однако Сервьера потом видели в Бресте, а позже в Париже, он не пытался скрыться и, очевидно, находился там по доброй воле.
Здесь может быть только один виновный - сам Жан Сервьер.
В то же самое воскресенье мосье Ле-Поммерэ пьет аперитив с доктором Мишу, возвращается домой обедать и умирает, отравленный стрихнином.
Возможные виновники: если Ле-Поммерэ отравлен в кафе: Эмма, доктор Мишу и наш Икс. Бродягу здесь приходится исключить - кафе не пустовало ни минуты. Кроме того, на этот раз была отравлена не вся бутылка, а лишь один стакан. Если его отравили дома, то виновными могут быть домовладелица, бродяга и все тот же неизменный Икс... Еще немного терпения, господин мэр, мы подходим к концу.
Сегодня вечером таможенник, проходя по безлюдной улице, был ранен в ногу... Доктор находится в тюрьме, под бдительным присмотром...
Ле-Поммерэ мертв... Сервьер в Париже, в руках Сюрте Женераль... Эмма и бродяга в этот час на моих глазах сначала обнимались, потом ели курицу...
Остается один возможный виновник - таинственный Икс.
Имеется, стало быть, еще одно лицо, с которым мы пока не столкнулись в процессе следствия. Оно могло совершить лишь последнее преступление, а могло совершить и все...
Но мы не знаем его. Мы не знаем даже, как он выглядит. У нас есть одна-единственная примета - этому человеку нужно было, чтобы сегодня ночью разыгралась новая драма... Ему это было крайне необходимо!.. Мне ясно, что выстрел в таможенника не был случайным.
Во всяком случае, господин мэр, больше не требуйте от меня арестов.
Поймите, что любой житель Конкарно, а также все те, кто знает лиц, замешанных в этой истории, в частности любой из завсегдатаев кафе, могут быть взяты на подозрение... Даже вы сами, господин мэр!..
Последние слова Мегрэ произнес легким, шутливым тоном. Он развалился в кресле и протянул ноги к огню. Мэр едва заметно вздрогнул:
- Надеюсь это лишь маленькая месть с вашей стороны... Мегрэ внезапно поднялся, выколотил трубку в камин и принялся шагать по библиотеке.
- Отнюдь!.. Хотите выводы?.. Пожалуйста! Я просто хотел показать вам, что такое дело, как это, не является примитивной полицейской операцией.
Его нельзя вести, сидя в кресле и раздавая приказания по телефону... И поэтому, господин мэр, при всем своем уважении к вам, я должен сказать следующее: когда я берусь за дело, я, черт возьми, прежде всего требую, чтобы мне не мешали вести его так, как я считаю нужным!
Это накапливалось уже давно и прорвалось совершенно неожиданно. Чтобы успокоиться, Мегрэ отхлебнул из стакана виски и посмотрел на дверь с видом человека, который сказал все, что собирался сказать, и теперь ждет лишь разрешения уйти.
Собеседник его довольно долго рассматривал белый пепел на кончике своей сигары. Затем стряхнул его в пепельницу синего фаянса и медленно поднялся, стараясь поймать взгляд комиссара.
- Послушайте, комиссар. - Видимо, слова эти дались мэру нелегко. Он говорил запинаясь.
- Возможно, что по отношению к вам я был не прав, проявляя нетерпение.
Признание было неожиданным. Особенно в этой обстановке, где мэр со своими белоснежными волосами, в пиджаке, обшитом шелковой тесьмой, и серых панталонах с негнущимися складками казался еще более породистым, чем обычно.