– Я просто не хочу, чтобы наша игра превратилась в рутину.
Франческа вскинула голову и кивнула.
Лекси открыла сборник «Мелодии барокко» и заиграла вступление.
Франческа тихо зашипела от негодования. Она тихонько проверила настройку, подтянула смычок, едва слышно провела им по струнам, чуть ослабила его.
Лекси пришлось повторить вступление. На этот раз Франческа вступила вовремя.
Однако она не осталась в долгу. Когда они заиграли джигу, Фрэнки выбрала такой темп, что Лекси еле поспевала.
– Помедленней, мы же не на бегах, – взмолилась она.
– Я просто не хочу, чтобы наша игра превратилась в рутину, – язвительно прошептала Франческа.
Они закончили сложным пассажем, и пианистка без сил откинулась на спинку стула.
Зал разразился бурной овацией. Девушки встали и поклонились.
– Это непрофессионально, – процедила сквозь зубы Лекси, не переставая улыбаться зрите-лям.
– Зато, как весело! – Франческа еще раз поклонилась. – Вот так и нужно играть.
– Только без меня. Обе сели.
– Смотри, это Гендель! – Виолончелистка отвела смычок в сторону. – Там одни шестнадца-тые! Лекси глянула в ноты. Да это еще хуже джиги!
– Может, сменим скорость?
Лекси укоризненно посмотрела на подругу, взяла сборник «Сорок лучших бродвейских мюзиклов» и заиграла вступление к «Кошкам».
Так и получилось, что она играла легкомысленную мелодию из мюзикла, когда Спенсер Прайс собственной персоной вошел в зал. В полном одиночестве.
Увидев Спенсера, Лесли уткнулась в ноты. Что он здесь делает? Ведь сам же говорил, что терпеть не может «Уэйнрайт-Инн».
Скосив глаза, она видела его, даже не поворачивая головы.
На нем были черный костюм и белая рубашка. Волосы зачесаны назад. Да он само совер-шенство. Он...
– Ты что делаешь?
Лекси взглянула на подругу:
– Играю.
– Мы же только что закончили «Воспоминания». Лекси взглянула в ноты: она начала по-следний отрывок второй раз.
Франческе пришлось подхватить мелодию.
– Что с тобой?
– Отвлеклась. Только не делай вид, что с тобой такого не бывало.
– Никогда!
– Неужели? Мистер Декабрь сидит за четырнадцатым столиком.
Смычок виолончелистки непроизвольно дернулся.
– Господи!
– И не исключено, что он видел тебя голой на фотографии, – злорадно добавила Лекси.
Франческа сфальшивила на последних нотах.
– Господи! – снова воскликнула она. – Меня прямо в жар бросило. Прервемся после «Скрипача на крыше».
Последние звуки мелодии едва успели раствориться в воздухе, а девушки уже спрыгнули с эстрады и направились в комнату отдыха.
Выйдя из зала, Франческа обернулась к подруге. Глаза у нее от возмущения стали совсем круглыми.
– Как ты могла пригласить его сюда, не предупредив меня?!
– Я не приглашала!
– Зачем же он пришел?
– Вероятно, поесть.
– Ты его видела?
– Да. Я же первая заметила его.
– Нет, я хочу сказать: ты его видела? Он же просто прекрасен! Господи!
Красноречиво! – подумала Лекси.
– Не представляю, как ты пригласила его на обед к родителям. Я бы, наверное, онемела, увидев его.
Лекси не успела ответить – кто-то постучал в дверь. Вошла Джулиан Уэинраит, хозяйка за-ведения.
– Александра, джентльмен за четырнадцатым столиком приглашает тебя присоединиться к нему.
Франческа недовольно вздохнула и схватила подругу за руку. Джулиан изумленно посмот-рела на девушек.
– Ты пойдешь? Не волнуйся, он порядочный человек, ручаюсь тебе. Его зовут Спенсер Прайс, он руководит лабораторией в Центре исследований по информатике и электронике.
Пре-красно разбирается в винах. Официанты говорят, что он не скупится на чаевые, когда его хорошо обслуживают.
– Мы знакомы. – Лекси освободила руку.
– Что ему сказать? Франческа подтолкнула Лекси.
– Скажите, что я сейчас подойду.
– И я тоже.
Джулиан кивнула и вышла. Лекси уже направилась к двери, но Фрэнки ее задержала.
– Не беги сломя голову, пусть немного подождет. Ожидание удваивает радость встречи.
– Все эти игры не по мне, у нас не те отношения. – Лекси открыла дверь.
– Так у вас уже отношения?
Не обращая внимания на последний вопрос, Лекси направилась к столику Спенсера, стара-ясь никого не задеть по дороге своей длинной юбкой.
Когда она подошла, Спенсер встал. От его восхитительной улыбки колени у нее слегка за-дрожали.
– Могу поспорить, что вы не ожидали увидеть меня здесь, – сказал молодой человек, ото-двигая стул для Лекси.
– Не ожидала. Вы ведь не любите этот ресторан.
– Но вы любите. Поэтому я решил прийти сюда. За спиной у девушки раздался смешок Франчески.
– Это моя подруга и соседка по квартире, Франческа Фонтейн.
Было приятно видеть, как женщина, пославшая ему собственное изображение в обнажен-ном виде с виолончелью и каждое утро разговаривавшая с фотографией мистера Декабря, оне-мела, столкнувшись со Спенсером Прайсом лицом к лицу.
Они пожали друг другу руки. Молодой человек задумчиво наклонил голову.
– Мы с вами раньше не встречались?
– Вряд ли, я бы вас не забыла, – выдохнула Фрэнки, и тут же у нее в глазах вспыхнули лу-кавые огоньки. – Впрочем, если вы хорошенько подумаете, то поймете, почему вам знакомо мое лицо.
Это было уже последней каплей. Лекси делала знаки подруге, умоляя ее, уйти.
– Я подумаю потом, – нарушил молчание молодой человек. – А пока – не смею вас задер-живать, нам с Лекси нужно кое-что обсудить.
Даже Франческа не нашлась, что ответить. Она бросила на него испепеляющий взгляд и удалилась в комнату отдыха.
– У вас есть несколько минут? – вежливо поинтересовался Спенсер.
– Конечно, – ответила Лекси.
– Вы ели? Или, может быть, бокал вина?
– Мне еще играть полтора часа, так что только томатный сок.
Спенсер подозвал официанта.
Заказав сок, молодой человек наклонился вперед. Отсветы пламени свечи, стоявшей в цен-тре столика, заиграли на его скулах.
– Вы звонили в редакцию? – спросил он тихим и, как показалось девушке, чувственным голосом.
– Я пришла домой только в пять часов. И Фрэнки тут же сообщила, что нам предстоит се-годня играть здесь.
– Значит, вы не звонили в журнал? Да, он умеет заставить человека почувствовать себя ви-новатым.
– Нет, но обязательно сделаю это. Я же обещала.
– Отлично. Потому что я не отстану, пока вы не позвоните. И не забудьте про письмо. Ах, да, еще письмо надо переписать.
– Не волнуйтесь.
– Хорошо, тогда сменим тему. – Спенсер взглянул в сторону фортепиано. – Вы хорошо иг-рали.
Сам, того не понимая, он словно подвел итог ее музыкальной карьере. «Хорошо» – это не превосходно или потрясающе, не изумительно или удивительно, не грандиозно или волшебно, а именно такими словами описывали пение Эмили. «Хорошо» – это просто «хорошо». Но Спенсеру не стоит об этом знать.
– Спасибо. Мы любим мелодии из мюзиклов, – добавила Лекси, жалея, что он не пришел чуть раньше, во время исполнения джиги.
Молодой человек, одарил ее очаровательной улыбкой, полной раскаяния. Уж не трениру-ется ли он перед зеркалом?
– Еще не простили меня за то неудачное высказывание?
– Я не знала, что вам необходимо мое прощение.