— Я давно жду этого, Карло!
Его смех подействовал на нее не хуже игристого шампанского. Даниэлла закрыла глаза и замерла в ожидании неповторимых, волнующих ощущений. Когда его губы и язык начали дразнить и требовать отклика, она без колебаний доверилась своим желаниям, решив наслаждаться моментом, как бы далеко это ни зашло…
Неожиданно раздался визг шин, пронзительный гудок — и какой-то автомобиль промчался мимо. Карло Росси неохотно отпрянул назад и виновато улыбнулся:
— Похоже, мне напоминают, что я неудачно припарковался. Придется нам ненадолго отложить выполнение задуманной диверсии.
— Ты прав. Нам давно пора быть в полицейском участке, — согласилась Даниэлла, чувствуя горькое разочарование при мысли, что он так быстро вернулся к реальности, в то время как она сама все еще витает в облаках.
— И, если это дело не займет много времени, мы как раз успеем забрать Аниту из школы. — Мельком взглянув на нее, Карло завел мотор. — Ты не возражаешь?
— Нет, конечно! — с энтузиазмом воскликнула девушка. — Я люблю проводить с ней время.
— Неудивительно, что ты ей тоже очень нравишься. Со дня смерти матери ни одна женщина не проявляла столько заботы и внимания по отношению к ней…
— Как ты можешь так говорить! Саландрия обожает твою дочь.
— Да, но ты больше подходишь на роль матери.
По возрасту, я имею в виду.
— А разве у нее нет друзей, оказавшихся в похожей ситуации? — спросила она первое, что пришло в голову.
— Потерявших мать? — не понял Карло. — К счастью для них, нет.
— Честно говоря, я подумала о разведенных родителях…
— У детей, посещающих католические школы, как правило, крепкие семьи, потому что развод не приветствуется по религиозным соображениям.
— Разумеется, — быстро ответила Даниэлла, чувствуя себя очень неловко. — И как я могла спросить такую глупость…
— Ничего страшного. Мы ведь никогда не затрагивали эту тему. Откуда ты могла знать? — успокоил ее Карло, потом какое-то время молча вел машину и вдруг заговорил совсем о другом:
— Карина мечтала о том, чтобы в ее родном городе появилась больница, и я выполнил это желание. Жена не хотела, чтобы Анита росла в большом современном городе, где так много опасностей. И вот теперь моя девочка занимается в La Scuola Privata di Santa Elisabetta — там, где в детстве училась ее мать. Монахини очень добры к ней. Я уверен, что где-то там, на небесах, Карина наблюдает за ее успехами и радуется…
Слушая его, Даниэлла с каждым словом все яснее понимала, что Карло Росси никогда не забудет жену: он будет вспоминать о ней постоянно. Анита невольно будет напоминать ему о пережитом горе — а значит, Карина навсегда останется в его памяти.
— Ты такая тихая и задумчивая. Что-то случилось?
— Я размышляла о том, как повезло Аните иметь такого замечательного отца, как ты…
— Вот мы и на месте, — сказал Карло припарковывая машину. — Чтобы забрать вещи, тебе необходимо их опознать и поставить подпись. Думаю, вся процедура займет несколько минут. Идем!
На самом деле все оказалось гораздо сложнее.
Даниэлле пришлось составить список украденных вещей, потому что ее сумочка была пуста.
— Честно говоря, я плохо помню, что именно там лежало. Деньги, кредитные карточки, косметичка, носовой платок и, кажется, расческа.., бормотала она, снова и снова просматривая перечень вещей.
— А как насчет драгоценностей, синьорина Блейк? — подсказал пожилой полицейский.
— Я не брала с собой украшения.
— Тогда, может быть, документы?
— Боже мой, конечно! Билеты на самолет и паспорт… — Даниэлла повернулась к Карло. — А еще фотография мамы! Моя любимая! Я надеялась, что отцу станет лучше, когда он увидит этот снимок…
— Посмотри на случившееся с другой стороны, обнимая ее за плечи, посоветовал он. — По крайней мере тебе вернули CD-диски и плеер.
— Очень странно, — заметила она, безуспешно пытаясь убрать вещи обратно в сумочку. — Почему вор обратил внимание на кошелек, в котором почти не осталось наличных, вместо того чтобы выгодно перепродать мои покупки?
— Сразу видно, синьорина, что вы неопытный путешественник, — вмешался в разговор офицер. — Во многих странах мира существует так называемый черный рынок кредитных карточек и паспортов.
Примите мой совет: во время поездок будьте бдительны, чтобы опять не стать жертвой карманников.
— Билеты на самолет, паспорт, деньги и кредитки лежали в секретном кармашке на молнии, — озадаченно протянула Даниэлла. — Приехав сюда, я была уверена, что в таком маленьком городе мне нечего опасаться…
— Увы, в том, что касается мелких краж, Галанио немногим лучше, чем любой другой населенный пункт на географической карте, синьорина, строго посмотрел на нее пожилой офицер. — Теперь вам придется связаться с американским посольством в Милане, чтобы получить временные документы.
— То, что я сегодня узнала, выходит за рамки твоей теории о видимых преимуществах жизни в небольших городах, — мрачно заметила она, когда они сели в машину.
Карло решил не усложнять ситуацию и, пропустив ее комментарий мимо ушей, незаметно сменил тему разговора:
— Надеюсь, у тебя есть копия любимой фотографии?
— Слава богу, дома остался негатив.
— Тогда нет причин быть такой удрученной, дорогая! — бодро воскликнул он. — Все остальное можно восстановить или заменить.
— А мне что прикажешь делать до того, как это случится? Стоять на углу и просить милостыню?
У меня нет ничего, кроме одежды…
— Я не дам тебе умереть от голода.
— Ты не обязан обо мне заботиться, Карло. Полагаю, я уже достаточно взрослая! Боже, какой глупой я была все это время! — Даниэлла закрыла лицо руками и тут же безвольно уронила их на колени.
— Ошибаешься. Ты поступала так, как считала нужным.
— Бесполезно меня успокаивать, — ответила она, с трудом сдерживая рвущиеся наружу слезы и гадая, какие еще неприятности ждут ее впереди.
— И все-таки я попытаюсь, — мягко возразил он. Прилетев в Галанио, ты беспокоилась только об отце, а потом совершенно неожиданно сама оказалась в критической ситуации: несчастный случай на дороге — и дальнейшее развитие событий абсолютно непредсказуемо! Я прекрасно понимаю, что ты тогда чувствовала, но, прошу, не надо винить себя во всех неудачах. Если кто и несет ответственность за все случившееся, то только я один: ты рисковала жизнью, чтобы спаси Аниту…
— Я виновата в том, что пропал паспорт, — угрюмо пробормотала она, не слушая его. — Офицер был прав: мне следовало быть осмотрительной и оставить его в номере.
— Ах, паспорт! — вспылил Карло. — Разве можно расстраиваться из-за такого пустяка? Эту проблему очень легко решить: в среду я работаю полдня, и мы с тобой обязательно съездим в Милан и зайдем в американское посольство. Что же касается денег, то я готов…
— Нет, ты не должен! — воскликнула Даниэлла. Твою помощь невозможно переоценить, и поэтому я никогда не возьму от тебя деньги!
— Тише! — Он нежно, но решительно зажал ей рот рукой. — Я просто хотел одолжить тебе необходимую сумму. Не волнуйся: когда твое социальное и финансовое положение снова станет стабильным, ты вернешь мне долг. Уверен, на моем месте ты поступила бы точно так же.
— Не стану этого отрицать…
— Разумеется. Как говорится, друг познается в беде. А мы ведь хорошие друзья, не так ли?
— Да, — отрывисто бросила Даниэлла, захлопывая дверцу.
Ей вдруг стало особенно горько при мысли, что они навсегда останутся просто друзьями. И даже если случится чудо и их отношения перерастут в нечто большее, Карло Росси наверняка ограничится приятным и, главное, ни к чему не обязывающим развлечением. Надо отдать ему должное: он никогда не делал из этого тайны. Но как она могла согласиться на его условия?
— Вот и прекрасно, — Карло бросил взгляд на часы. — Не будем тратить драгоценное время на пустые споры. Мы должны поторопиться, если хотим забрать Аниту из школы вовремя.
Они оказались у ворот монастыря удивительно быстро. Едва Карло остановил свой «ламборджини», как Даниэлла увидела жизнеутверждающую картину: девочки разных возрастов — от пяти до десяти лет — веселой гурьбой выбегают из представительного здания школы.
— Вот она! — радостно воскликнул Карло, выходя из машины, и со счастливой улыбкой заключил дочь в объятия.
И снова зависть тайком прокралась в ее сердце: как же Аните повезло с отцом! Карло смотрит на нее с обожанием — и девочка ни на секунду не сомневается в его любви и преданности. Такая трогательная привязанность друг к другу помогла им пережить горькую, невосполнимую потерю жены и матери….
— Даниэлла! — взвизгнув от радости, девочка открыла дверцу машины со стороны пассажирского сиденья. — Пойдем, я покажу тебе свой класс и познакомлю с учительницей. Ну, пожалуйста!
— В другой раз, — вмешался Карло. — Не забывай, что наша гостья, в отличие от тебя, еще не совсем здорова, и ей до сих пор больно выходить из машины и садиться обратно…
— А ты придешь ко мне в школу, когда поправишься?
— С большим удовольствием, милая, — улыбнулась Даниэлла, не в силах огорчать такое очаровательное создание.
— Тогда я буду терпеливо ожидающим, — кивнула она, довольная ответом.
— Дорогая, ты сделала ошибку, — заметил идеальный отец, сажая дочь в машину.
— Какую?
— «Я буду терпеливо ждать» — вот как правильно звучит это английское предложение. Запомни, пожалуйста.
Анита несколько раз повторила каждое слово и вдруг поинтересовалась дрогнувшим голосом:
— А что будет, если Даниэлла уедет домой раньше, чем поправится?
Карло Росси сел за руль и бросил многозначительный взгляд в сторону притихшей девушки, и она не могла не заметить, что искорки веселья, все это время плясавшие в его серых глазах, пропали без следа, уступив место страстным намекам.
— В любом случае пока синьорина останется с нами, дорогая, — спокойно пообещал он. — К сожалению, ее отец еще не скоро придет в себя…
— А вдруг она соскучится по дому и устанет ждать, папа?
Даниэлла молчала.
— Не волнуйся: мы обязательно что-нибудь придумаем, чтобы ей не было скучно. Не так ли, синьорина Блейк?
— Как скажете, доктор Росси, — сдержанно ответила она, чувствуя, как в глубине души растет и набирает силу ликование.
Небо никогда еще не было таким голубым и приветливым, а трава — такой зеленой и мягкой!
Самый красивый мужчина на свете смотрит на нее, как на женщину, достойную любви королей.
Боже, что с ней происходит! Ее отец в коме и, возможно, уже никогда не выйдет из этого состояния. Она находится за тысячи миль от друзей и знакомых. Поврежденные ребра и лодыжка постоянно дают о себе знать. Вор-карманник стащил ее кошелек, кредитные карточки, паспорт и даже расческу. Но все эти проблемы, казалось, остались далеко в прошлом, ничто не мешало Даниэлле думать о его сильных руках, требовательных поцелуях и ласках! Этому есть только одно объяснение: она либо влюбилась, либо сошла с ума.
Смотря в зеркало заднего вида, Карло обратился к дочери:
— Расскажи нам, дорогая, как прошел день, что тебе понравилось больше всего…
— Я очень рада, что вы с Даниэллой заехали за мной! Я чувствую себя совсем как мои друзья, за которыми часто приезжают и папы, и мамы. А раньше меня встречала только Саландрия…
— Знаю, малышка. Но и ты должна меня понять: я все время занят на работе, помогаю больным людям…
— Конечно, конечно! — просияла Анита. — Но я так рада, что сегодня все по-другому!
Искренняя радость девочки не могла не тронуть Даниэллу, и она, широко улыбнувшись, предложила:
— Когда я смогу самостоятельно передвигаться на большие расстояния, то обязательно встречу тебя у ворот парка. Договорились, милая?
— Si! — Девочка была в восторге. — Мне бы этого очень хотелось. Можно, папа?
— Посмотрим. Не забывай, дорогая, что рано или поздно синьорина Блейк уедет от нас…
Интересно, к кому конкретно он обращается?
Неужели опять намекает, что Даниэлле не стоит придавать большого значения их обоюдному флирту и рассчитывать на долгие отношения? Ясное голубое небо вдруг покрылось облаками, спрятав от нее ласковое солнце…
Вечером Карло уехал в больницу по срочному вызову, а когда через час вернулся домой и узнал, что Даниэлла уже отправилась спать, то, конечно же, решил выяснить, как она себя чувствует.
— О! — воскликнула она, открыв дверь на его вежливый стук. — Ты уже вернулся…
— Похоже, тебя удивил мой приход, — Карло решил немного подразнить ее. — Ты ждала другого мужчину?
— Кого угодно, только не тебя, — согласилась она, как ему показалось, довольно надменно. — Мы ведь уже договорились: никаких проделок в доме!
— Проделок? — Прислонившись спиной к косяку, держа руки в карманах, он несколько секунд молча рассматривал стоящее перед ним трогательное создание в просторной шелковой пижаме без малейших следов косметики на лице и наконец спросил:
— Что ты имеешь в виду? Это английское слово мне не знакомо.
— Оно означает «заниматься всякими пустяками», — объяснила Даниэлла, избегая смотреть ему прямо в глаза.
— Интимные отношения тоже входят в эту категорию?
— Наверное, если ты так считаешь, Карло…
— Знаешь, я привык называть вещи своими именами! — вспылил он. — Зачем искажать правду ради призрачной возможности провести кого-то? Интимные отношения — это отнюдь не «проделки» и не «пустяки»! Кстати, я пришел сюда только для того, чтобы узнать, как у тебя дела, вот и все…
Чувствуя себя виноватой, Даниэлла набралась смелости и не отвела взгляда. Она начала сбивчиво извиняться, и в ее глазах заблестели слезы. Разумеется, такая сцена не могла не растрогать Карло: подбородок задрожал, рискуя выдать обуревавшие его эмоции. Полный раскаяния, подчиняясь внезапному порыву, он обнял ее:
— Здесь что-то не так. Доверься мне, позволь помочь тебе…
— Все в порядке, правда. Просто сегодня произошло, пожалуй, слишком много событий, по крайней мере для меня…
— С этим трудно не согласиться, — каким-то неуловимым ласковым движением он заставил ее поднять голову и заглянул ей в глаза. — Вот что я скажу тебе, саrа. Если ты и дальше будешь смотреть на меня с такой грустью, мне придется нарушить обещание и поцеловать тебя прямо здесь. До твоей кровати всего несколько шагов, так что дальнейшее развитие событий предсказать несложно.
— Ты мог бы составлять любовные тесты для женских журналов, — чуть улыбнулась Даниэлла.
— Всему свое время, саrа. А сейчас пойдем в библиотеку и выпьем по бокалу бренди.
Она на секунду задумалась и кивнула:
— Хорошо. Дай мне пять минут, чтобы одеться…
— В этом нет необходимости. Ты не замерзнешь.
Саландрия уже разожгла там камин, чтобы прогнать затаившийся в углах холод. Поверь, это очень уютная комната.
— Но на мне только тапочки и пижама, — попыталась возразить она.
Карло подмигнул ей, залихватски закручивая несуществующий ус:
— Я заметил, la mia bella…
До этого момента Даниэлла видела лишь небольшую часть его особняка, находившуюся на первом этаже. Она, конечно, знала, что, поднявшись вверх по лестнице, можно увидеть пять спален, куда время от времени заглядывает Саландрия, очевидно, чтобы убраться там, а также уютный музыкальный салон, находящийся прямо над кухней. Но сейчас Карло вел девушку совсем в другую сторону. В конце холла, за двойными дверями обнаружилось еще одно крыло виллы — очевидно, очень старое.
Пол здесь был покрыт плиткой красного, синего и золотого цветов. На кое-где потрескавшихся стенах висели старинные и, насколько она могла судить, подлинные полотна. Стекла в окнах были толстые и неровные от времени. С потолка свисали не менее старинные люстры, правда с современными электрическими лампочками, стилизованными под традиционные свечи.
— Иди осторожно, — предупредил Карло, крепко держа ее за руку. — Пол местами отходит.
— Он очень красивый. Наверняка расписан вручную?
— Да. Жившие здесь монахи все делали сами: обжигали черепицу, украшали резьбой потолочные балки, белили стены известью. К сожалению, почти весь монастырь сгорел во второй половине восемнадцатого века, уцелела только эта пристройка. На протяжении ста с лишним лет ее использовали для самых разных нужд: здесь была церковная школа, дом бедного священника, музей и даже тюрьма…