Мужчина обошел автомобиль, открыл другую дверцу и сел за руль.
– Я полагаю, вы оставили свою машину возле калитки? – спросил он, заводя мотор.
– Да, у обочины.
Он уверенно вел большой автомобиль по узкой песчаной дороге. Ианта молча смотрела вперед, пока не увидела свою машину возле молодого сосняка.
– Вот она, – указала она.
– Я вижу.
Он затормозил рядом с ее машиной. Ианта торопливо вылезла из «рейнджровера» и заковыляла к своей подержанной «тойоте», подавляя ироничную улыбку: единственное, чем ее машина была похожа на роскошный «ровер», – это густая пелена песчаной пыли, которая их покрывала.
Ианта забралась в жаркий, нагретый солнцем салон и опустила стекла. Ей хотелось, чтобы ее провожатый, кто бы он ни был, поскорее уехал, оставив ее одну, не навязывая более близкое знакомство. Ей ни с кем не хотелось делиться переживаниями прошлого, а будущее не предвещало никаких перспектив.
– Спасибо, что проводили! – Она принудила себя мило улыбнуться.
– Это я должен заранее поблагодарить вас за то, что не станете обращаться в полицию, – ответил он, высунувшись из окна машины.
– Нет, не стану.
– Если желаете, могу предложить вам свой пляж – в любое время, когда захотите купаться.
– Благодарю, вы очень любезны.
Ианта завела мотор, но тот закашлял и заглох. Она попробовала снова. К счастью, со второй попытки он завелся. Ианта помахала мужчине рукой и начала выруливать на дорогу. Он крикнул ей вслед:
– Я еду за вами! Хочу удостовериться, что вы благополучно доберетесь!
«В этом нет необходимости», – хотела было ответить она, но ее машина уже оторвалась на несколько метров и набирала скорость.
Следовавший сзади «ровер» держался на расстоянии, словно охраняя ее. Поначалу Ианта раздумывала, не остановиться ли у какого-либо чужого коттеджа, но здравый смысл подсказал ей, что если незнакомец захочет узнать, где она живет, то сделает это с помощью обычных расспросов.
Наконец она подрулила к третьему коттеджу на берегу озера, развернулась во дворике с нависавшими ветвями огромного кедра и въехала в гараж. «Ровер» притормозил у обочины, его мотор продолжал работать на холостом ходу, пока Ианта не поставила машину и не направилась к двери домика. Последнее, что женщина успела увидеть, когда оглянулась, – красивый мужской профиль и руку, машущую на прощание. Он отъехал, когда Ианта вошла в коридор, щелкнув замком входной двери.
Женщина распахнула окна, чтобы проветрить помещение, и села в кресло, размышляя о своем приключении.
Что же это за роскошный дом, в котором она случайно побывала? Он не похож на обычное пристанище туриста. И что за человек хозяин дома, зачем-то нанявший охранника? Уж не скрывается ли он от кого-то? Вряд ли. Но что она знает о жизни богачей? Или таких красавцев, как он? С его внешностью он мог бы стать кинозвездой. Его лицо словно сошло с обложки модного журнала: оно казалось удивительно знакомым.
Ианта взглянула на шрам на ноге, в тысячный раз убеждаясь в его отвратительности. Пурпурно-красный и неровный, с розоватыми следами швов, он протянулся от лодыжки до бедра. Когда-то Ианта едва не умерла от болевого шока и потери крови. Тогда она даже желала смерти – как избавления от мук. А в период длительного выздоровления в довершение всех бед пришлось еще испытать на себе жалость окружающих, которые безмерно ей сочувствовали, убеждая смириться с искалеченной ногой. Сейчас она вспоминала это время и удивлялась: «Неужели и я сама начинаю жалеть себя? Раньше я за собой такого не замечала».
Ианта направилась в ванную, погрузив пальцы в густые локоны волос и откидывая их на спину. Родители ее подруги Трисии Уфам, которым принадлежал коттедж, поселили Ианту здесь на неограниченный срок.
Отдавая ей ключи, Трисия говорила: «Когда твои волосы отрастут до плеч, не отрезай их, пусть будут еще длиннее – они у тебя такие красивые!» Тогда Ианта ответила: «Мне приходится их подрезать, потому что они мешают—я провожу много времени под водой с аквалангом».
Теперь она сомневалась, что вообще когда-либо наденет акваланг. Было бы просто счастьем, если бы она снова смогла заниматься плаванием. Стиснув зубы, Ианта заставила себя умыться. «Жалость к себе – последнее прибежище для нытиков, – сказала она своему отражению в зеркале, – скоро я смогу плавать, нужно еще немного потерпеть».
В дверь постучали. Сидевший за рабочим столом мужчина оторвался от чтения газет:
– Да, войдите.
На пороге появился Марк.
– Перед тем как вы начнете меня отчитывать, – смущенно начал он, – я сам хочу признать, что поступил по-идиотски.
Складка на лбу Алекса Консидайна чуть разгладилась.
– Впредь пусть твое рвение не затмевает разум. И, если заподозришь что-то неладное, сначала сообщи мне, – Алекс улыбнулся. – Тебя, наверное, усиленно инструктировала моя мать?
Марк облегченно вздохнул и тоже улыбнулся:
– Еще как инструктировала! Сказала, что вам грозит опасность и я должен беречь вас как зеницу ока.
– Тогда тем более не следует приводить в дом чужого человека, пусть даже женщину. – Алекс знал, как порой навязчива бывает мать в своей заботе о нем, а Марк всего лишь слуга, а не телохранитель. – Моя мать всю жизнь оберегала меня. А здесь мне некого опасаться, тем более эту молодую женщину с изуродованной ногой. Не обращай внимания на капризы моей матери.
Хотя Консидайн знал о существовании людей, которые бы обрадовались, узнав о его смерти, но в Новой Зеландии его жизнь была вне опасности. Это небольшое государство, омываемое Тихим океаном, имеет свои проблемы. Как и многие другие страны, оно борется с растущей во всем мире преступностью, но находиться здесь не более опасно, чем в любой другой точке мира.
Алекс бегло просмотрел несколько лежавших на столе факсов:
– Кстати, кто эта женщина? Ведь ты ее знаешь, правда?
– Как вы догадались? – удивился Марк.
– Значит, я прав. Если бы она была обычным туристом, ты бы проводил ее за калитку и велел идти своей дорогой.
– Да, мне показалось, что я видел ее раньше. Тогда я припомнил, что это было в телепередаче. Я подумал, что она репортер, и привел ее в дом. Может, вы захотели бы дать ей интервью. Алекс кивнул:
– Понятно. Больше ничего о ней сказать не можешь?
– Потом, когда подавал чай, я вспомнил точно, кто она такая. Пару лет назад, если не больше, она снималась в документальном телесериале о жизни морских глубин, пока на нее где-то в Тихом океане не напала акула.
Консидайну стало немного не по себе: «Значит, вот откуда этот ужасный шрам и хромота!»
– Ты знаешь ее имя?
– Ианта Браун. В свое время она не сходила с обложек разных модных журналов. Конечно, после такой травмы ее уволили с работы, – Марк пожал плечами, – на ее место взяли другую красотку, с такой же фигурой, но которая почти ничего не смыслила в работе, хотя тоже неплохо смотрелась в бикини. Ианта Браун по-настоящему любила свое дело.
Алекс понимающе кивнул, и Марк продолжал:
– Кстати, я вовсе не нарочно поранил кожу на ее руке. Когда мы проходили мимо озера, она споткнулась и чуть не упала в воду и ее вдруг затрясло как в лихорадке. Тогда я сам испугался и, когда тащил ее подальше от воды, наверное, слишком сильно сжал ей руку. Но я не хотел причинить ей боль.
– Наверное, вид воды обращает ее в панику, – предположил Консидайн, – После того, что она пережила, это вполне возможно.
– Но акулы в наших озерах никогда не водились.
– Еще не хватало! – Алекс рассмеялся. – Хорошо, ты можешь идти.
– В котором часу подать ужин?
– В восемь.