Джессика хотела было возразить, но быстро поняла, что у нее только два выхода: держаться за него или упасть.
– Ты решил, что крепче нас стоишь на ногах? – с сомнением спросила она.
– Конечно, у меня же нога больше твоей. – Джессику его заявление не удивило, а вот Триста усмехнулась.
Когда они подошли к двери, Джессика принялась рыться в сумочке в поисках ключей. Мак повернулся к Тристе.
– А учебник по естествознанию у тебя, случайно, не дома? – спросил он. – Мне было бы полезно ознакомиться с материалами.
– Учебника нет, а вот все тетрадки с записями за последнюю неделю дома, – сказала девочка.
– Может, дашь мне их? Я все просмотрю, а потом верну тебе. Тогда мы могли бы начать занятия прямо в воскресенье днем.
– Сейчас принесу! – Триста побежала в дом, и Джессика тоже хотела была улепетнуть от Мака.
Он схватил ее за руку.
– Постой! Мы могли бы перемолвиться словечком?
Джессика неохотно повернулась. Она явно была недовольна, и когда заговорила, Мак понял, чем именно.
– Мне не по душе, когда мною манипулируют, Мак.
Уинстон понимал, что, по сути, в данный момент она права, и даже огорчился, что оскорбил ее. Да и вообще Мак не привык навязывать свою компанию женщинам.
– Извини, – бросил он.
– Ты и не пытаешься возразить? – удивилась Джессика.
– А зачем? Мне хочется увидеться с тобой, и я решил, что для меня это единственный шанс. Ты ведь не думаешь, что я так просто брошу попытки завоевать тебя?
Джессика была изумлена и – если Мак научился правильно определять ее настроение – отчасти даже довольна.
– Это же смешно…
– Ты все время говоришь это, но черт меня побери, если я нахожу в этом что-то смешное.
– Я слишком стара для тебя.
Мак рассмеялся.
– Будь серьезнее!
Улыбка на его лице исчезла, но Джессика все еще видела некоторое удивление в его глазах.
– Ну хорошо, а мое предложение ты сочтешь серьезным? Если я поцелую тебя сейчас, ты будешь думать обо мне ночью? – Джессика судорожно вздохнула, и Мак попросил: – Попробуй хоть раз быть со мной честной, хорошо?
Джессика вздернула вверх подбородок.
– Ладно, – согласилась она. – Буду.
– Да? Ты будешь думать обо мне? – Уинстон был так рад, что ему захотелось схватить ее в объятия и закружить. Ему хотелось зацеловать ее, и даже холодный ветер не мог остудить его страсть.
– Да, я же пообещала, что буду. Но ты не будешь целовать меня, Мак, так что я была не совсем честна с тобой.
Мак не смог скрыть улыбку.
– Бьюсь об заклад, что ты будешь думать обо мне, даже если я не поцелую тебя.
Джессика застонала:
– Ох, ради Бога!..
– Так будешь? – Он наклонился, чтобы заглянуть ей в глаза. – Скажи мне, что будешь думать обо мне, потому что я, черт возьми, буду думать о тебе каждую минуту.
– Нет.
– «Нет» – ты мне не скажешь или «нет» – ты не будешь думать обо мне?
Джессика рассмеялась, прикрыв лицо руками в перчатках:
– Ты невозможен!
Мак схватил ее руки и поцеловал в замерзший нос.
– Я схожу по тебе с ума! – Джессика пошла было в дом, но Мак последовал за ней, делая вид, что ее отступление его не волнует. – Я правда буду рад помочь Тристе. Только не подумай, что я несерьезно отнесусь к этим занятиям. Я действительно хочу видеть тебя и действительно хочу помочь Тристе. Я и в самом деле хороший учитель. – Скромность не позволила Маку Уинстону быть правдивым до конца. Потому что он был выдающимся учителем.
– Мне трудно представить тебя за классной доской.
Он отвернулся.
– Да, у нашего директора те же проблемы, – пробормотал он.
– Что ты хочешь этим сказать? – спросила Джессика, поднимая на него глаза.
От дальнейших откровений Мака спасло возвращение Тристы. Девочка смущенно протянула ему тетрадки.
– У меня не очень-то хорошие отметки, – тихо произнесла она.
Мак не раз видел подобное смущение на лицах подростков и всегда сочувствовал им.
По его мнению, школа должна была обращать больше внимания на достижения учеников, чем на их плохие оценки. Аккуратно скрутив тетрадки в трубочку, он засунул их во внутренний карман куртки.
– Но ты старалась как могла?
– Да.
– Вот и умница. Так что давай не будем больше думать о плохих отметках в прошлом, а подумаем о твоих успехах в будущем, о'кей?
– Вы правда считаете, что я добьюсь успехов?
– Мы оба приложим к этому максимум усилий.
Триста улыбнулась, при этом уличный фонарь отразился на ее скобках на зубах. Маку нравилось видеть детские улыбки. Мак протянул ей руку.
– Триста, рад был познакомиться.
Девочка со смехом потрясла ему руку и попрощалась, а потом, украдкой взглянув на мать, нырнула в дом и закрыла за собой дверь. Джессика застонала.
Мак тут же придвинулся к ней, желая поделиться своим теплом. Их дыхание смешалось.
– Я понравился твоей дочери.
– Моя дочь толком тебя не знает, – возразила Джессика.
Мак уперся ладонями в каменную стену. Он ощущал возбуждение и нервозность Джессики.
– Для тебя это может прозвучать несколько странно, но ты тоже меня не знаешь, – заметил он.
– Я знаю то, что могла наблюдать в колледже, – задрав подбородок вверх, сказала она. – У нас не такая уж огромная разница в возрасте…
– Всего несколько паршивых годков, – перебил ее Уин-стон.
– …но у нас всегда были разные взгляды, – договорила Джессика.
– Потому что мне нравится развлекаться, а тебе – нет? – Мак наклонился ниже и кончиком носа пощекотал ее замерзшую щеку. От Джессики пахло морозной свежестью. Мак снова прикоснулся носом к ее щеке, наслаждаясь исходящим от нее ароматом.
– Мак… – протестующе прошептала она. Впрочем, Мак был настоящим джентльменом и хотел, чтобы она стремилась к физической близости с ним так же, как и он. Уинстон на мгновение уткнулся лбом в ее голову.
– Если передумаешь насчет выходных, позвони мне, – шепнул он.
– Я не передумаю, – ответила Джессика. Однако в ее голосе недоставало уверенности.
– У Софи есть мой телефон, – с улыбкой промолвил Уинстон.
– Я не передумаю, – повторила она.
Мак выпрямился.
– Сегодня, когда ляжешь в постель, вспомни обо мне. – В темноте его глаза казались просто огромными. Джессика молча смотрела на него. Распахнув дверь, Уинстон слегка подтолкнул ее, проговорив: – Спокойной ночи, дорогая.
Он быстро направился к машине, и вдруг в морозном воздухе прозвучали слова:
– Мак, будь осторожнее на дороге.
Уинстон изумленно оглянулся, но услышал лишь, как она поворачивает в замке ключ. Он медленно улыбнулся, а потом даже рассмеялся, правда, его смех прозвучал несколько зловеще в эту промозглую ночь.
Черт возьми, как хорошо ему стало!
А потом Мак вспомнил про проклятие Уинстонов.
***
Когда Мак вошел, Софи разговаривала по телефону с клиентом. Над дверью звякнул маленький колокольчик, и она с приветливой улыбкой подняла голову. Три женщины, находившиеся в помещении, тоже посмотрели в его сторону достаточно неприязненно, словно он без приглашения вторгся на их территорию. Мак ухмыльнулся и покосился на кружевные лифчики.
Тут из задней комнаты вышла Эллисон и тут же заметила родственника.
– Привет, Мак, – поздоровалась она. – Ну и как прошла съемка?
Интересно, почему это у Эллисон такой подозрительный вид? Мак прищурился, потом пожал плечами. Может, она ждала, что семейное проклятие уже поразило его? Не могла же Эллисон знать, что Мак решил не подчиняться судьбе. Черт, он отчасти даже ждал мгновения, когда можно будет начать ей противодействовать.
– Все прошло нормально, – ответил он. – Правда, кое-что из этого шмотья не подходило к моей фигуре.
– Ерунда!
К ним подошла Софи.
– Какого такого шмотья? – с подозрением спросила она.