Как он делал первые шаги, как он начал говорить, что он любит, что ему не нравится… Мне нужно это знать.
Бри больше не могла этого выносить.
– Я понимаю, понимаю, правда, – запинаясь, ответила она. – Я пытаюсь, но не могу так сразу…
– Все нормально, Бри.
Он слегка коснулся губами ее лба, и дрожь пробежала по ее телу – этот мужчина сводил ее с ума.
– Я лишь прошу дать мне возможность узнать своего сына, стать частью его жизни. Ему нужен отец, а мне нужен сын. Он – моя плоть и кровь. Я всегда буду рядом с ним, я всегда буду любить его. Каждому ребенку нужен отец.
– Да, – прошептала Бри. У нее все плыло перед глазами.
– Я знаю, что значит вырасти без отца, Бри. Я не хочу, чтобы Томми испытал то же самое.
Это было новостью. Она посмотрела на него с любопытством.
– Ты потерял отца?
Патрик кивнул и почувствовал спазм в горле. Он не говорил об отце с того самого дня, когда тот был убит.
– Мой отец, как и его отец, был полицейским… – Патрик глубоко вздохнул, ему было тяжело говорить. – В семье Салливанов такая традиция – все идут служить. Мне было восемь, когда отца убили на дежурстве. – Он покачал головой. – Сколько лет прошло, но каждый раз, как вспоминаю об этом, комок в горле появляется.
– О, Патрик… – Бри взяла его за руку и крепко сжала. – Мне так жаль…
Так он потерял отца! Вот откуда это ожесточение, с которым он требовал от нее свиданий с Томми, – он просто не хотел, чтобы сын повторил его судьбу.
– Мне повезло немного больше, – проговорила Бри. – Мой отец умер незадолго до моего замужества. Он был необыкновенным. Я благодарна Господу за каждое мгновение, которое провела рядом с ним. – Ее глаза наполнились слезами. – Томми – счастливчик. Он нашел отца, который его любит, который хочет быть частью его жизни.
Бри говорила от всего сердца. Ради блага Томми она должна смириться, но теперь смириться ей будет легко.
– Бри… – пробормотал Патрик, до глубины души тронутый ее словами, – Бри… – Он поднес ее руку к губам и поцеловал ей пальцы. Глаза у нее расширились от удивления.
Через несколько невыносимо долгих секунд она пришла в себя, высвободила руку и отошла от Патрика.
– Мне кажется… Мне кажется, Томми будет рад, если ты возьмешь вот это. – Она подошла к холодильнику и открепила от него один из рисунков Томми.
Дрожащими пальцами Патрик взял картинку, как будто это было бесценное сокровище.
– Спасибо, – просто сказал он, – я даже не знаю, как выразить тебе мою признательность…
Бри вздохнула, собираясь с мыслями.
– Я думаю, пришло время обсудить, как нам быть дальше.
Патрик кивнул.
– Почему бы нам не перебраться в гостиную, поближе к камину? Ты, наверное, захочешь посмотреть фотографии Томми…
Она улыбнулась, глядя на его лицо – он выглядел как ребенок на Рождество.
– Все, как ты скажешь.
Бри поставила кофейник и чашки на поднос и понесла в гостиную. В камине горел огонь, было тепло. Патрик удобно расположился на диванчике.
– А когда Фиона вернется? – спросил он и взглянул в сторону окна. Уже стемнело, и ветер все не утихал, а, наоборот, становился сильнее.
– Должна скоро… – Бри с беспокойством посмотрела на дверь. – Она ушла уже давно… Я волнуюсь. Это на нее не похоже. – Она подошла к окну и прижалась лбом к стеклу. – Хорошо хоть дождь перестал.
– Хочешь, я поищу ее, Бри? Или, может, я позвоню к нам в участок и попрошу патрульных поискать ее?
Бри не смогла удержаться от смеха.
– Спасибо, Патрик, но, боюсь, если я пошлю патруль на поиски Фионы, она никогда мне этого не простит. Она, конечно, уже не молода, но упрямства в ней хоть отбавляй. Она страшно оскорбится, если поймет, что я сомневаюсь в ее способности постоять за себя. Однако куда же она все-таки направилась?
Паб Салливанов располагался на углу Логан-стрит уже в течение полувека.
Неподалеку был полицейский участок, поэтому паб был всегда полон шумных копов, которые любили после дежурства заглянуть на огонек к гостеприимному Па. Но в этот прохладный понедельник в пабе было пусто.
Па стоял за стойкой бара и протирал стаканы, когда входная дверь внезапно открылась. Он застыл с полотенцем в руке – на пороге стояла женщина в плаще-дождевике и с огромным зонтом. Па с любопытством оглядел ее: интересно, что могло привести в такое заведение эту очаровательную пожилую даму. У нее были белоснежные волосы и ясные голубые глаза. «Хороша!» – причмокнул Па.
Отряхнувшись, женщина решительно направилась к стойке бара. Па сделал вид, что все еще вытирает стаканы.
– Вы из клана Салливанов? – спросила женщина, и Па засиял от удовольствия, услышав знакомый акцент.
– Точно, – ответил он, – я такой. Шон Патрик Салливан, – представился он и протянул ей руку. – Глава клана.
Фиона ответила на рукопожатие.
– Фиона Макги. Нам нужно кое-что прояснить, Шон Патрик Салливан. Дела клана.
ГЛАВА ПЯТАЯ
– Вы с Фионой очень близки, да? – спросил Патрик, глядя в окно. Бри кивнула.
– У меня никого, кроме нее, не осталось. – Она пожала плечами. – Вся моя семья – это Фиона и Томми. Наша маленькая семья…
– Я тоже хочу стать частью вашей маленькой семьи, Бри. Если ты мне позволишь. – Он протянул ей руку.
Бри застыла, глядя неподвижным взором на его руку, – судя по всему, этот человек не умел отступать и бился до конца за то, что считал принадлежащим ему по праву.
Она все еще не сводила глаз с протянутой руки. «Я смешна, – пронеслось в голове, – просто смешна. Он проявляет дружелюбие, не более того, а я… Чего я боюсь? Что не смогу совладать с собой, если прикоснусь к нему? Это нелепо».
И все же она не могла рисковать. Она еще помнила первое прикосновение теплой руки этого человека и свои ощущения при этом. Нет, ей нельзя думать о нем как о мужчине. Он – отец Томми, она – мать. Он – полицейский, она – преуспевающая деловая женщина. Вот они вместе и будут воспитывать ребенка, а в свое сердце она его не пустит.
Бри выдавила из себя улыбку и проигнорировала протянутую ей руку. Пытаясь унять дрожь, она выпрямилась и медленно направилась к шкафчику, где лежали альбомы с фотографиями.
– Я фотографировала Томми с первых же дней его жизни. Я ничего не хотела упустить и снимала каждый его шаг. Когда-нибудь эти частички жизни сына составят одно целое – картину его детства. Когда он вырастет, ему будет что вспомнить.
Она протянула альбом Патрику. В кожаную обложку была вставлена фотография Томми, где ему всего несколько дней.
– Нравится? – поинтересовалась Бри. – Мне кажется, это как раз то, что ты хотел.
Они сели на диван, при этом Бри отодвинулась подальше от Патрика. Впрочем, она зря волновалась – сейчас его интересовал только Томми.
– Это его самая первая фотография. Я сделала ее еще в больнице, – говорила Бри, стараясь успокоить дыхание. – Как видишь, он родился жгучим брюнетом.
– Он вылитый Салливан. – Патрик взглянул на Бри и вдруг неожиданно для самого себя спросил: – Зачем ты усыновила Томми, Бри?
Она нахмурилась.
– Зачем? – Это был странный вопрос. – Что значит «зачем»?
– Ну да, зачем? Я спрашиваю, почему ты решилась на усыновление? – Патрик смотрел на нее с нескрываемым интересом. – Прости, если я задел тебя. Может, я лезу не в свое дело… Но мне любопытно…
Она кивнула и вздрогнула, когда он взял ее за руку.
– Все в… порядке, – запинаясь, проговорила она, – ты имеешь право задавать такие вопросы. Дело в том… – Она судорожно втянула воздух, пытаясь собраться с мыслями. – Дело в том, что через пару месяцев после замужества я узнала, что… бесплодна. У меня никогда не будет своих детей.
Ее голос предательски зазвенел, и Патрик еще крепче сжал ей руку.