Эта неделя явно складывалась для нее неудачно. Но ей уже нечего было терять.
– Кто-нибудь говорил вам, что вы очень недоверчивый человек, Юджин?
– Да, моя мамочка. Но зато она не воспитала из меня дурака. Я всегда чувствую, когда меня хотят поймать на крючок, дорогая. Вам от меня что-то надо, так?
– Можно мне присесть?
– Намечается долгий разговор, а?
– Нет. – Она улыбнулась. – Просто ноги гудят. Мне пришлось сегодня много ходить, прежде чем я пришла сюда. Визит к вам последний в моем списке.
– Сражен наповал. – Он кивком пригласил ее сесть. Усевшись, Роберта взяла со стола фотографию.
– Это ваша семья?
– Угу.
– Почему-то я не представляла, что у вас на рабочем столе может быть семейная фотография.
– Мать как-то принесла ее.
– Вы могли бы забрать ее домой.
– Мог бы. – Он настороженно смотрел на нее. Она поставила фотографию на место.
– Почему вы не доверяете женщинам?
– Не думаю, что вы хотите говорить со мной именно об этом.
Она снова вздохнула.
– Вы правы. Я долго думала и приняла решение. – Она взглянула на часы. – Вот уже целый час, как я больше не работаю в окружной прокуратуре.
– Не работаете? – Он, казалось, нисколько не был удивлен.
– Я подала в отставку, – пояснила она просто. – Вот почему я здесь. Хочу сделать вам предложение.
– Я не потороплюсь, если скажу, что польщен?
– Думаю, вам следует услышать, что я хочу сказать, прежде чем торопиться с выводами… снова.
– Продолжайте. Вы полностью завладели моим вниманием. – Он улыбнулся, желая разрядить обстановку и помочь ей почувствовать себя непринужденнее. Это ему, однако, не удалось. Для нее результат этого разговора имел слишком большое значение.
– В ту ночь я сказала, что мне нужна ваша помощь. Она мне все еще нужна, – тихо проговорила она.
Шутливый огонек исчез из его глаз.
– Поверьте мне, – поторопилась она объяснить. – Я бы не пришла сюда, если бы у меня был выбор. Вы единственный, кому я могу довериться. – В ее голосе прозвучало отчаяние, и она возненавидела себя за это.
Он невесело рассмеялся. Странная сложилась ситуация: она доверяет ему, а он уверен в том, что не может доверять ей.
– Все, о чем я вас прошу, это выслушать меня. Хорошо?
Он пожал плечами.
– Довольно справедливо.
Роберта водрузила на стол свою сумочку.
– Я была не до конца честной с вами и сожалею об этом в какой-то мере. – Она замолчала. – В ту ночь в больнице я вам солгала. – Она высматривала на его лице признаки негодования или презрения, но оно оставалось бесстрастным. – У меня не было выбора. – Она глубоко вздохнула. – Ваши подозрения были справедливы: Конни приходил ко мне тогда.
Она замолчала. Юджин встал и подошел к окну.
– Почему вы говорите мне об этом сейчас?
– Потому что хочу начать сначала. Я должна спасти брата! Если вы согласитесь работать вместе со мной, чтобы доказать его невиновность, я расскажу вам все, что знаю. – Она расслабила мускулы спины и откинулась на стуле.
Он повернулся к ней.
– Я слушаю.
– Конни пришел ко мне в больницу рассказать, что его подставили. Он был должен Говарду Болдуину деньги – карточный долг – и, чтобы расплатиться, согласился отвезти кое-что в определенное место, которое ему назвали. – Роберта подняла глаза и увидела, что Юджин внимательно смотрит на нее. Она решила не упоминать об аэродроме. Это будет ее припрятанным козырем.
– Это все?
Она покачала головой.
– Нет. Есть еще кое-что. Если я расскажу вам все и дам слово, что сообщу, как только Конни появится, вы согласитесь работать вместе со мной?
Он попытался ожесточить свое сердце. Эти слова он уже слышал раньше. Единственная разница была в том, что Роберта произносила их с большей искренностью.
– Это не очень похоже на предложение, которое я надеялся услышать от вас.
Она проигнорировала его заявление.
– Подумайте только, Юджин. Если мы будем работать вместе, то будем знать, что делает каждый из нас. Это лучше, чем работать против друг друга, не правда ли?
– Нет.
Ее сердце упало.
– Что вы имеете в виду под этим «нет»?
– Хотя я сочувствую положению, в котором вы оказались, я не думаю, что подобный тесный контакт является хорошей идеей. Моя работа заключается в том, чтобы задержать Конрада. Его виновность будет определять суд. А вам лучше быть от всего этого подальше.
Роберта почувствовала разочарование. Перед ней был прежний Юджин – сердитый, серьезный, недосягаемый. Суровое выражение лица, напряженная поза.
– Помимо всего, – добавил он, – вы слишком замешаны в этом. Для вас это стало борьбой не на жизнь, а на смерть. Кроме того, вы можете пострадать, вас могут даже убить. – Он покачал головой. – Не играйте в детектива. Делайте вашу работу, советник, и предоставьте мне заниматься моей.
Она взглянула ему прямо в глаза.
– Не могу поверить своим ушам. Неужели вы не понимаете, что я говорю? Жизнь моего брата в опасности. Для меня нет ничего важнее, чем семья. Кроме него у меня никого нет.
– Ответ все равно отрицательный. Я работаю один и не нуждаюсь в помощи женщины, это только затормозит мою работу.
Она приблизилась к нему вплотную. Ее грудь вздымалась от еле сдерживаемой ярости.
– Если вы думаете, что работа с женщиной только замедлит ваше расследование, тогда валяйте, работайте самостоятельно. Но ничто, – она ткнула указательным пальцем ему в грудь, – и никто, – еще раз палец уперся в стальные мускулы, – не сможет помешать мне выяснить, кто подставил Конрада. – Она снова ткнула его. – Поэтому даже не думайте вставать у меня на дороге.
Она схватила сумочку со стола и кинулась к двери, но внезапно резко остановилась.
– Вы ошиблись в отношении меня. Мне не нужен мужчина, чтобы держаться за его руку. И я чертовски уверена, что мне не нужно мужское одобрение. Не все женщины одинаковы, Юджин, и мне не нравится, что вы стрижете всех под одну гребенку.
На его лице появилась смесь удивления и восхищения, быстро сменившаяся одобрением. Он смотрел ей вслед, пока она пробиралась по запруженному народом помещению. Когда она только появилась в этом здании и шла к его кабинету, он подумал, что она прекрасна. Но уходящая из участка разгневанная Роберта была великолепна. Таких женщин он никогда не встречал.
У нее были ум, мужество и решительность. Такая женщина будет бороться до конца за то, во что верит. Он испытывал восхищение и тревогу одновременно. К такой женщине можно было прикипеть всем сердцем.
Юджин потер грудь на том месте, куда Роберта тыкала пальчиком. Как раз там был шрам. И там, чуть ниже, билось его сердце.
Он взглянул на семейную фотографию отца, матери и сестры и тяжело сглотнул. Время идет. Он хотел закончить это дело до Дня Благодарения, до которого оставался всего месяц.
Когда Роберта скрылась из виду, он вдруг осознал, что никогда еще не чувствовал такого одиночества.
Роберта вошла в Сити-холл в три часа. Она зашла в департамент по легковым автомобилям и попросила клерка проверить, какие машины были зарегистрированы на имя Говарда Болдуина. Десятью минутами позже она спустилась в налоговый департамент и попросила у сидевшего там сотрудника предоставить ей записи, касающиеся собственности Болдуинов.
Покинув Сити-холл, она поехала в здание суда округа. Там в отделе, где хранилась картотека регистрации браков, она отыскала заявление Болдуина на выдачу ему лицензии на брак. В этом же офисе в отделе свидетельств о рождении она сделала еще один запрос о предоставлении ей информации.