Майлз повез ее в ресторан, располагавшийся в старинном белом здании всего в нескольких минутах езды от дома. Хозяин приветствовал их как старых знакомых.
– Желаете занять ваш любимый столик, мистер Кейн? – уточнил он и добавил: – Очень рад видеть вас снова, мисс Шандо.
Он проводил их к нише у окна.
– Здесь тебе должно быть тепло, – про мурлыкал Майлз. – А то, не дай Бог, ты затрясешься от озноба в этом платье – и все мужчины попадают со стульев.
– А, так вы заметили! – улыбнулась Патриция.
Подошедший официант вручил им меню, осведомляясь, какие принести напитки.
– Джин с тоником и рюмку хереса, пожалуйста, – заказал Майлз, но Патриция воскликнула:
– Одну секунду! Кто будет пить херес?
– Это твой обычный заказ, – ответил тот, удивленно подняв брови. – Прости, ты хотела бы что-то другое?
– Вне всякого сомнения. Водку и лайм, пожалуйста.
Майлз кивком отпустил официанта.
– Получается, что твои вкусы тоже претерпели изменения?
– Вам виднее. Но я абсолютно уверена, что не выношу хереса. – Она брезгливо поморщилась. И даже не знаю никого, кто бы употреблял этот напиток.
– Твоя бабушка очень любит его.
– Вот как? Что-то наша предстоящая встреча вызывает у меня все меньше энтузиазма. Интересно, как она выглядит?
– У тебя будет возможность рассмотреть ее завтра. – Придется. – Она подозрительно покосилась на своего спутника. – По-моему, вы ее побаиваетесь.
– Конечно, – согласился Майлз с таким спокойствием, что несостоятельность этого предположения стала очевидной.
Принесли напитки.
– Знаете, есть еще одна вещь... – осторожно начала Патриция.
– Да? – Лицо его оставалось спокойным, но руки крепче сжали стакан, а плечи едва заметно напряглись.
– Вы сообщили бабушке о том, что я нашлась, но ни словом не обмолвились, знает ли об этом моя мать, – наконец сказала она.
– Нет. – Небрежная раскованность моментально вернулась к нему. – Ты почти не общалась в матерью. По крайней мере, с тех пор, как ты стала жить с бабушкой. Старушка придерживается старых добрых викторианских взглядов на жизнь и так и не простила дочери развода и повторного замужества.
– Вы хотите сказать, что она намеренно препятствовала нашему общению?
– Не знаю, – ответил Майлз после некоторых колебаний. – Ты никогда не просила об этом.
– Так она по-прежнему в Аргентине?
– Да. Узнав о твоем исчезновении, я даже в какой-то момент подумал, что ты отправилась туда.
– Стало быть, она знает о случившемся. Вы написали ей письмо или позвонили?
– Я встречался с ней. В Буэнос-Айресе, – после паузы ответил Майлз.
– Вы летали искать меня в Аргентину? – У Патриции округлились глаза.
– Да. Но у меня не было полной уверенности в том, что она говорит правду. Было подозрение, что она, э-э... прячет тебя.
– От кого? – Она встретилась с ним взглядом. – Вы себя имеете в виду?
– Ни в коем случае, – отрезал он.
– Тогда от бабушки? – не сдавалась она, слегка задетая его тоном.
– Это ближе к истине, – подтвердил Майлз.
– Если я так нуждалась в защите, то почему же не обратилась к вам? – спросила девушка, не сводя глаз с его лица.
– Я не знаю точной причины твоего бегства. – Он сосредоточенно рассматривал дно бокала. – Возможно, если бы автобус уцелел, а ты не расшибла бы голову, то через несколько дней вернулась бы домой.
– Вы действительно так думаете?
– Как ни привлекательна эта версия, предаваться самообману я не могу и не хочу. – Он с достоинством выдержал ее взгляд.
– В чем же дело?
Его губы дрогнули.
– Возможно, наша помолвка каким-то образом расстроила тебя.
– Это как-то проявлялось внешне?
– В последние недели перед исчезновением ты выглядела очень напряженной, скованной, как будто что-то тяготило тебя.
– И вы... знаете причину?
– Нет.
– Майлз печально покачал головой. – Я пытался выяснить, в чем дело, но ты отмалчивалась.
– Странные отношения для влюбленной пары, – живо заметила Патриция.
– Мы еще... только нащупывали подход друг к другу. Ты была как испуганная птица – сплошной комок нервов. И не надо забывать о твоем юном возрасте.
– Одним словом, я могла передумать выходить за вас замуж?
– Все может быть.
– Но вы бы не стали меня удерживать?
– Ну, зачем так ставить вопрос...
– И все же?
– У меня бы не оставалось выбора. Но я бы дрался за тебя до последнего, – твердо произнес он.
Глаза девушки стали огромными, но она лишь саркастически хмыкнула:
– А ради чего?! Только потому, что не привыкли проигрывать? Упускать добычу, которую мысленно уже считали своей?
– Потерять тебя было бы для меня совершенно невыносимо. Я хочу... вернее, хотел твоей руки больше всего на свете. – Как бы в подтверждение искренности сказанного, он потянулся к ладони Патриции, покоившейся на столе, но девушка проворно спрятала руку.
– Эй! – протестующе воскликнула она. – Я не позволяю подобных вольностей малознакомым мужчинам.
– Прости, – выдавил он. – Что-то я забылся.
Появление официанта с заказанными блюдами сгладило возникшую неловкость. Некоторое время они просто молча наслаждались едой.
– Думаю, мне не помешало бы иметь адрес матери, – нарушила молчание Патриция.
– Конечно. Ты собираешься написать ей?
– Может быть. Интересно, что она за женщина. Мы похожи?
– Волосы у вас были совершенно одинаковые, – улыбнулся Майлз. – Не знаю только, какой оттенок она выбрала сейчас.
– Наверное, этот аргентинец здорово вскружил ей голову.
– Так, что она решила покраситься?! – фыркнул тот.
– Так, что она забыла ради него о собственном ребенке, не говоря уже о наследстве.
– Пожалуй. Но я не берусь судить, насколько она была влюблена.
– О, в моем представлении связь женщины с мужчиной обязательно подразумевает горячие чувства. – Патриция пригубила коктейль, глядя на собеседника поверх бокала. – Всепоглощающую страсть. Ни на что меньшее я бы не согласилась, ведь это невероятно скучно, разве не так?
Это был еще один камень в огород Майлза, но тот лишь примирительно кивнул.
– Как же иначе. – Он усмехнулся. – А тебе нравится смотреть на меня, спрятавшись за краешком бокала. Этo что, прием из арсенала французских обольстительниц?
Патриция на миг застыла, глядя на него, и вдруг звонко расхохоталась.
– Чисто английское замечание! Надо будет познакомить вас кое с кем из моих подружек с Монмартра. Вам это явно не помешает.
Впрочем, после этой небольшой дуэли оба сошлись на том, что им лучше избегать темы личной жизни. Девушка принялась расспрашивать Майлза о компании, равноправным совладельцем которой она отныне становилась, и он поведал ей историю о том, как упорство и трезвый расчет превратили когда-то крохотное предприятие в одну из ведущих торговых фирм страны.
– Вы руководите компанией? – поинтересовалась она.
– Я директор-распорядитель, – подтвердил он. – Хотя, разумеется, у нас немало и других руководящих должностей.
– Я бы хотела как-нибудь побывать там.
– Конечно. – Он явно был приятно удивлен. – Разве я никогда не высказывала подобного желания?
– Увы. Дед приводил тебя в офис, когда ты была еще маленькой девочкой, и во время заседаний правления ты сидела у него на коленях. Не скажу, что все были в восторге от этого, но старик считал, что будущая совладелица должна узнавать фамильный бизнес с младых ногтей. Когда его не стало, твоя бабушка быстро положила конец этой практике. – На его лице появилась ностальгическая улыбка. – Там я впервые увидел тебя.