– Затем вы тоже самое попытались проделать с Терезой, да?
– Нет. Тереза до сих пор в бомбардировщике.
Мартин резко дёрнулся:
– Она жива?
– Да, жива.
На Мартина накатила такая волна слабости, что Мать Войны лишь слабо замаячила перед ним. Он оттолкнул отсебя наваждение и произнёс:
– Разрешите мне поговорить с ней.
Мать Войны подала ему жезл. Перед глазами Мартина сразу же возникло изображение бомбардировщика – обшивка его до сих пор искрилась, но менее интенсивно, чем прежде. Бомбардировщик находился в ста километрах от «Черепахи».
Мартин увидел лицо Терезы, вокруг неё светились лестничные поля.
Он окликнул её, Тереза нащупала передатчик «ноуча».
– Ты очнулся, – сказала она равнодушно. Её лицо пожелтело, на руках появились язвы. Её антиматерийный химический состав был совершенно не совместим с её физиологией.
– Я плохо тебя вижу, – сказала Тереза. – Ты ранен серьёзно?
– Думаю, я выздоровлю. Так же, как и другие, – его голос дрожал от переполнявших его чувств, он старался взять себя в руки, но это ему плохо удавалось. – Я просчитался, Тереза.
– Откуда ты знаешь?
– Но корабль сильно повреждён.
– Мать Войны говорила мне, что половина корабля уцелела, – возразила Тереза. Сразу же, заслоняя Терезу, появилось изображение «Черепахи» – передняя полусфера полностью исчезла.
– Что любопытно, – продолжала Тереза, – момы действительно использовали взрыв бомбардировщика Вильяма и Фреда для того, чтобы отбросить «Черепаху» от Небучадназара. Корабль развернулся после этого, я за ним следом. Мы все развернулись.
– Как… как ты себя чувствуешь?
– Я была законсервирована двадцать дней. Это было не так уж и ужасно, но я не могла есть и очень ослабела. Я ждала…
– Я попрошу Мать Войны сделать всё возможное.
Тереза покачала головой:
– Они получили нас на блюдечке. Они знают вещи, которые неизвестны Благодетелям.
Или же Благодетели просто не пожелали научить нас – подумал Мартин.Но внешне он никак не обнаружил свои чувства. Тереза права, – пока дети спала, Мать Войны несомненно осмотрела корабль. Разве был на «Черепахе» кто‑то более осведомленней, чем она? А мы, как всегда, в положении болванов.
Мартин взглянул на Мать Войны:
– Так вы говорили, что пытались преобразовать антиматерию, но это не сработало?
– Стефания Перо Крыла согласилась на эксперимент. Она умерла. Мы не можем выполнить такое преобразование.
– Но в будущем‑то вы собираетесь это сделать? Вы же не сможете вот так просто проигнорировать это?
– Нам не известна технология трансформирования.
– Боже мой, я ведь не прошу многого, только научите нас, как сделать это! Она же умирает!
Мать Войны не сказала ничего. Мартин обхватил лицо руками.
– Я ждала, когда ты очнёшься, – сказала Тереза. – Я так рада, что увидела тебя перед… У меня есть план, это не бог весть что, но всё‑таки. Я попросила Мать Войны создать сильное поле рядом со мной и поместить за ним пули из материи. Я за полем. Вы защищены. Взрыв может быть даже большей силы, чем у Стефании. Это то, что просила и Стефания. Если, конечно, эксперимент не сработает. Он и не сработал. Но Стефания помогла тебе побыстрее очнуться. Если и я…
– Нет! – закричал Мартин.
Тереза закрыла глаза, как если бы она уснула.
– Я зря все рассказала тебе. Надо было сделать это, пока ты спал. Мать Войны сказала, что это будет очень полезно для тебя…
– Мы возьмём тебя с собой и поместим в поле, – сказал Мартин.
– Я зря все рассказала тебе. Надо было сделать это, пока ты спал. Мать Войны сказала, что это будет очень полезно для тебя…
– Мы возьмём тебя с собой и поместим в поле, – сказал Мартин. – Мы попробуем разные способы, чтобы трансформировать тебя. Дженнифер придумает что‑нибудь такое, чего не может придумать даже Мать Войны.
– Я становлюсь эгоисткой, – продолжала Тереза, будто бы она не слышала Мартина, – Но мне так хотелось сказать тебе многое, хотелось убедиться, что с тобой всё в порядке. Я хотела увидеть тебя и поговорить с тобой.
– Ну, пожалуйста, – запричитал Мартин Он вдруг очутился в прошлом, на борту набитого битком Центрального Ковчега. Он наблюдал за гибелью Земли, и хотя был всего лишь маленьким мальчиком, тем не менее ясно осознавал, чего он лишался. И он ничего не мог изменить. Он попытался преодолеть поле, преградой ставшее на пути к Терезе, но не смог.
– Сейчас я ни на что уже не гожусь. Я думала вернуться на Небучадназар и понаблюдать за ним, но мы подумали с Матерью Войны и решили, что это ничего не даст, только вокруг планеты станет крутиться ещё один бесполезный предмет.
– Боже, я проклинаю тебя! – вскричал Мартин.
– Мартин, пожалуйста, не надо, не говори так, – тихо попросила Тереза. – Давай просто поболтаем, пока у нас ещё есть время.
Мартина внезапно захлестнула чувство стыда. Он будто бы резко отрезвел.
– Я люблю тебя, – сказал он. – Я не хочу жить без тебя.
– Я не могу вернуться к тебе, Мартин. Я уже умерла для тебя.
Мартин снова начал бороться с полями, стараясь внешне это никак не обнаружить.
– Нам необходимо все хорошенько обдумать, – Мартин оглянулся на Мать Войны, выражение его лица напоминало то, что появляется у ребёнка, которого постигло разочарование, – неужели ничего нельзя сделать?
– Она испытывает страдания и долго не продержится, – сказала мать Войны.
– Какая же я эгоистка, – прошептала Тереза. – Я ведь только сделала тебе хуже тем, что…
– Нет, нет, я рад, что ты осталась, – он понял без слов, что она хотела сказать. Он придвинулся, стараясь оказаться, как можно ближе к её изображению. – Я… Я хочу тебе кое‑что сказать. Я хочу рассказать тебе о нашем новом доме, – Он приложил неимоверное усилие, чтобы на его лице появилось интригующее и весёлое выражение, – Он будет далеко отсюда и будет таким прекрасным, Тереза. Мы выполним нашу Работу и отправимся туда, в наш дом. И я клянусь, мы заживём прекрасной жизнью.
И я надену свой костюм. Все Потерянные Мальчики будут носить костюмы, непохожие на наши теперешние комбинзоны. Мы выйдем на планету и устроим свадьбу в нашем новом доме. Но мы не забудем никого, и они всегда будут с нами, мы заведём огород, будем делать вино и детей, и мы… О, боже, какой это будет такой праздник, Тереза.
Её лицо расслабилась.
– Да, я очень хорошо это себе представляю, – тихо проговорила она.
– Ты будешь всегда со мной, дорогая.
– Да, мой любимый.
– Мы обязательно сделаем это, – прошептал Мартин. Он не находил нужных слов.
– Мартин, «Черепаха» сообщила мне, что все уже готово. Мне хотелось бы уйти именно сейчас. Я хочу помочь тебе получить новый дом. Могу я сделать это, любовь моя?
Мартин не мог выговорить ни слова. Он бился в поле, как пойманная сачком муха – жужжали медики – производители.
– Прощай, – Тереза послала ему воздушный поцелуй и изменила ориентацию своего бомбардировщика.
Мартин затряс головой, происходящее казалось ему кошмарным сном.