– Я не звал этого несчастья на нашу голову, – тихим голосом проговорил Ганс. Он приподнялся и вытянул вперёд обе руки. – Я предлагаю применить наказание наших великих древнейших предков – отрубить мне оба запястья, и на этом покончить. – Он взглянул на Мартина. – Я считаю, что момы не решат наших проблем. Мы только орудие в их руках.
– Не думайте, что я удовлетворюсь этой душещипательной сценой, – прорычал Джой. Казалось, он вот‑вот ударит Ганса: согнутые руки сжались в кулаки, подбородок выдвинулся вперёд.
– Постойте, – вмешался Гарпал. – Давайте прекратим копаться в этом дерьме и поговорим откровенно. Ганс, скажи нам, что ты собираешься делать? Но не играй больше своим «Я».
Ганс слегка поморщился от резкости тона и нелицеприятности услышанных слов.
– Хорошо, я попробую ещё раз, – сказал он. – Я знаю, мы окажемся в затруднительном положении, если пустим все на самотёк. Я понимаю свою ответственность за происходящее.
– Хорошее начало, – заметил Гарпал. – Ну и что дальше?
– Я покаюсь перед народом и после этого проведу неделю в уединении. Когда мы все немного встанем на ноги, я поговорю с детьми…
– С экипажем, – поправим его Мартин.
– Я поговорю с экипажем. И если…
– Что если? – не выдержал Джой.
– Я хотел бы, чтобы все, принимающие участие в оплакивании, тоже провели день в уединениии. Всего один день. Именно те, кто выступил против меня.
– Мы вынуждены были защищаться, – сказал Джой.
– Они просто отреагировали по ситуации, – поддержал его Гарпал.
– А нельзя было отреагировать по‑другому, – начал горячиться Ганс, но вовремя остановился. – Хорошо, пусть будет так. Что касается меня – как я уже говорил, я уединяюсь на неделю. Но Пэн – все ещё я, и мне отдавать приказы. А с вашими доводами я абсолютно согласен… Гарпал, могу я по‑прежнему расчитывать на твою помощь?
– Я сделаю всё, что в моих силах, – мрачно произнёс Гарпал.
– О большем я и не прошу, – поставил точку Ганс.
Наступает отрезвление, – подумал Мартин, чувствуя некоторое облегчение. Они резко порвали с губительным прошлым. Ганс нашёл верный путь: начать с покаяния и искупления греха, и, в первую очередь, лидеру. Очищающая пауза. После этого начнётся новый этап их жизни.
Если Ганс всё это предвидел, значит, он оказался намного хитрее, чем кто‑либо мог предположить.
Мартин вздрогнул. Он надеялся, что это было не так.
Единственный мом, которого мог предоставить теперь корабль, рассказал им, что случилось со «Спутником Зари» и его экипажем. Во время взрыва Полыни, под воздействием сильнейшей нейтринной бомбардировки, были повреждены ограничительные поля. Десять членов команды погибло. Только после цикла обработки тела были возвращены оставшимся в живых. У «Спутника Зари» осталось достаточно горючего, чтобы продолжать движение к Левиафану – если же, конечно, экипаж придёт к такому решению в результате голосования. Путешествие займёт минимум год корабельного времени.
– Но из‑за повреждения мы даже теоретически не в состоянии противостоять возможному нападению, – продолжил мом. – Нам нужна поддержка, поэтому мы предлагаем объединить силы и ресурсы.
Мартин широко раскрыл глаза. Пока он ничего не понимал. Какие ещё силы имеются в виду? Какие ресурсы?
– Существует ещё один Корабль Правосудия. Он находится на расстоянии двух световых лет от нас. Мы можем пересечься с ним и объединить наши силы.
Он также повреждён, оба корабля только выиграют от такого слияния.
– Откуда вам известно об этом? – спросил Ганс. – По «ноучу» вы не могли получить подобную информацию.
– Мы обнаружили последствия столкновения и проследили возможный путь отхода корабля. Дистанционные датчики помогли нам уточнить его путь.
– И вы не сообщили нам об этом, – укоризненно произнёс Ганс.
– Всему своё время.
Ганс пожал плечами и уставился в пол.
– Если бы нам знать то, что известно убийцам… – пробормотал он.
– Убийцы не знают, что нам удалось вырваться. А вот о спасении второго корабля им, возможно, известно. Но им не известно его местонахождение. Если два корабля объединятся, мы сможем воссоздать полноценный Корабль Правосудия.
– На том, другом корабле… Есть ли там люди? – спросила Эйрин Ирландка.
– Нет, там не люди, – ответил мом.
– Необходимы ли этим существам те же условия жизни, что и нам? – поинтересовалась Паола Птичья Трель. – Я имею в виду кислород для дыхания и тому подобное?
– При незначительной корректировке возможно существование в идентичных условиях, – сказал мом.
– Как они выглядят? – спросил Дэвид Аврора.
– Всю информацию о корабле и его обитателях вы получите перед объединением.
– Мы будем голосовать? – Этот вопрос задала Ариэль.
– Голосование не воспрещается. Но вы должны понять, что мы не сможем выполнить нашу миссию при теперешних условиях.
– Ну и чёрт с ней, обойдёмся и без этого дерьма, – раздался за спиной Мартина чей‑то голос, – кажется, Рекса Дубового Листа.
– Вы что, считаете, что действительно нуждаетесь в голосовании? – возмутился Ганс. – По‑моему, я всё ещё Пэн, и я готов сражаться. Если это единственный шанс, следует им воспользоваться.
– И всё же мы настаиваем на голосовании, – не уступала Ариэль. Роза Секвойа вторила ей глубоким спокойным голосом, звучавшим, как будто из пещеры.
– Хорошо, – Гансу ничего не оставалось, как согласиться. – Мартин, Гарпал, считайте голоса.
Команда проголосовала быстро, без излишних эмоций. Из шестидесяти пяти человек тридцать проголосовали «против», тридцать пять – «за». Что удивительно, Ариэль проголосовала за объединение. Роза – против каких‑либо дальнейших действий.
– Ну что ж, больше не будем к этому возвращаться, – сказал Ганс и встал перед командой. – Теперь я должен покаяться и получить по заслугам. Сегодня я вышел из себя и осквернил наше гнездо. Неделю я проведу в уединении. За Пэна остаётся Гарпал. Мартин будет помогать ему. Я полагаю, всем нужен отдых. Пусть момы закончат свою работу в отношении погибших. Мы говорим им «прощайте». Но жизнь продолжается.
Он кивнул тем, кто стоял рядом, когда, направляясь к двери, проходил мимо них. Гарпал взглянул на Мартина: речь Ганса прозвучала более жёстко, чем они ожидали. Мартин ощутил себя больным; его мучила старая неутихающая боль и вновь появившееся предчувствие распада, висящего над командой.
– Нам следует поговорить, – сказал Гарпал.
Но Мартин отказался:
– Нет, прежде всего нам необходимо отдохнуть. Мы перенесли слишком многое, и я не способен сейчас здраво рассуждать об альянсе. – Внезапно его охватила дрожь. Что это было: перевозбуждение или изнеможение, трудно было сказать. Но он превозмог себя и бережно тронул за руку поникшего Гарпала. – Нам нужно время для отдыха. И для скорби.
Каюта Мартина была холодной и голой, в ней все ещё присутствовал запах гари.