– Если на судне будут находиться люди, понадобится больше горючего, – заметил Мартин.
– Верно, – подтвердил голос корабля. – Но всё же, это не главное, что вы должны учитывать. Главное, вы должны получить как можно больше информации. В присутствии людей исследования будут разностороннее.
Ганс положил руку на плечо Мартину.
– Это немного взбодрит тебя, – усмехнулся он.
– Каким образом? – удивился Мартин. – Посещение покинутых…
– По крайней мере, твоя осточертевшая кислая физиономия перестанет маячить перед моими глазами, – процедил сквозь зубы Ганс.
– Да, похоже у меня нет выбора, – невозмутимо резюмировал Мартин.
– Я мог бы послать и Розу, – многозначительно заявил Ганс.
Мартин пристально посмотрел на него.
– Хорошо, я лечу, – кивнул он.
Хаким сделал попытку разрядить обстановку.
– О, это будет необычное путешествие! А пока мы летаем, экипажу тоже найдётся занятие: они могут тщательно изучить эти изображения…
– Нет, – прервал его Ганс. – Мы больше не покажем их никому. Они, конечно, все равно узнают о существовании корабля, но не более того… Прикройте ваши рты.
– Но почему? – изумилась Дженнифер.
– Эти изображения могут плохо повлиять на моральный климат экипажа, который и так неустойчив, – подчеркнул Ганс. – Мартин, Джакомо, а вот вы изучите их подробнее, вместе с Хакимом и Дженнифер. Но никто больше не должен их видеть. Пока. Я не хочу даже смотреть на них, – добавил он, поморщась, затем приказал чеканным голосом, – Все сообщения передавайте лично мне.
– Ганс, это же обман команды, – Дженнифер не верила своим ушам.
– Нет, это приказ. Если приказы ещё что‑то значат для вас. Вы согласны выполнить его?
Дженнифер попыталась что‑то ещё сказать, но Ганс не дал ей вымолвить ни слова:
– Всё, хватит об этом. Если кто‑то хочет выбрать нового Пэна – пожалуйста. Я буду даже рад вернуться к относительно нормальному образу жизни, буду выполнять приказы, вместо того, чтобы отдавать их, – сказал он невозмутимо. – Я прав?
Ни у кого не возникло желания возразить. Они вяло согласились. Дженнифер скопировала изображения на их личные жезлы.
Впервые за время путешествия одна группа удерживала информацию от другой.
Мартин вернулся в свою каюту в ещё более мрачном и оцепенелом состоянии, чем когда‑либо. Он снова просмотрел изображения, пытаясь оценить серьёзность случившегося. Его одолевали сомнения, не слишком ли легко он уступил Гансу.
Он не связывал никаких надежд с предстоящим путешествием. Изображения были слишком безнадёжными. По‑видимому, Благодетели не смогли сохранить этот Корабль Правосудия. Сауроподы были мертвы уже тысячи лет.
Благодетели, скорее всего, знали о Левиафане и Полыни уже миллионы лет.
Они посылали сюда других. Они подозревали, что творилось вокруг Полыни, а сейчас это просто подтвердилось.
«Спутник Зари» был один из немногих.
Ни один корабль не добился успеха, никто даже не добился того, что смогли сделать они – поджечь дитя тьмы.
Но то, что ожидало их у Левиафана, могло оказаться ещё более обманчивым, сложным и рискованным.
Корабль, созданный внутри второго дома‑шара, был ненамного больше бомбардировщика. Его длина составляла десять метров. Внутри размещалась кабина грушевидной формы, диаметром четыре метра. В этой кабине Мартин, Джакомо и Хаким должны были провести около месяца – большую часть во сне, укутанные объёмными полями.
Они попрощались.
Они попрощались. Экипаж знал чуть больше, чем ничего, – только то, что существует ещё один Корабль Правосудия, возможно погибший, и что трое из них отправляются для расследования.
Ганс вышел из нового корабля, прищурившись, посмотрел на Мартина и сказал:
– Ты можешь отказаться, если хочешь. Я понимаю, что это не пикник.
Мартим покачал головой. Он попал в дурацкое положение. Ганс предлагал ему отказаться, но он же отлично знал, что Мартин не станет делать этого, не станет столь демонстративно выказывать свою слабость.
Ганс склонил голову набок:
– Джакомо, а ты не слишком усердствуй в поисках знаний. Вдруг мы узнаем то, что нам вовсе бы и не хотелось знать.
– При таком положении дел зачем тогда вообще отправлять нас? – спокойно поинтересовался Хаким.
– Не знаю, – покачал головой Ганс. – Возможно, мы просто становимся параноиками.
– Возможно.
– И всё же будем надеяться на лучшее, – сказал Ганс и пожал всем руки. Джакомо и Дженнифер попрощались друг с другом ото всех в стороне.
– Мы готовы, – сказал Мартин. Путешествие в триллион километров начинается с первого шага. Он забрался в корабль и отпустил лестничное поле. Джакомо, а за ним и Хаким, последовали за Мартином.
Когда они заняли свои места, Хаким заметил:
– «Спутник Зари» отдал нам одну четвёртую своего запаса горючего.
Мартин кивнул. Но такое расточительство в данный момент не слишком волновало его.
– Внешне наш корабль похож на рыбу, проглотившую яйцо, – сказал Хаким. – Очень неудобное сооружение. К тому же, оно состоит из шестидесяти процентов фальшивой материи…
– Прекрати, пожалуйста, – остановил его Джакомо. – Меня и так тошнит.
– Итак, впереди длинное увлекательное путешествие, – усмехнулся Хаким. Он был бледен и слегка дрожал.
Люк плавно закрылся.
Они покинули арсенал оружия. «Спутник Зари» удалялся, становясь точкой на фоне звёзд.
Голос мома произнёс:
– Через три минуты мы начинаем ускорение.
Мартин подумал, что их корабль похож на крупного мома, получившего семимильные башмаки.
– Хотите посмотреть на себя со стороны? – Раздался по «ноучу» голос Ганса.
Он показал их изображение, каким оно представлялось со «Спутника Зари». Их судно было похоже на стрелу с утолщением грушевидной формы посередине – его образовывали бледно‑зелёные топливные баки.
Объёмные защитные поля окружили всех троих пассажиров. Зрение Мартина, как обычно в таких случаях, ухудшилось, но он ещё мог видеть и слышать сообщения «ноуча». Их корабль лишь на мгновение осветила яркая вспышка, затем заработали гасители.
– Счастливого пути, – прокричал им вслед Ганс.
Мартин перенёс ускорение в состоянии небытия. Обрывки сновидений, похожие на воспоминания, посещали его. Он видел отца, мать, девушек, которых встречал на танцах в Центральном Ковчеге. Беспорядочные видения были восхитительны своей банальностью. После достижения кораблём скорости, почти равной скорости света, к ним вернулись более привычные поля. Звезды вокруг них образовывали сплетение, напоминающее скрученное ожерелье. Для удобства наблюдения на звёздной сфере корабля появилось, более привычное им, откорректированное изображение окружающего космического пространства.
– Когда мы прибудем на место? – спросил Джакомо. В столь тесном помещении Он явно чувствовал себя не в своей тарелке.
– Через десять дней, – ответил Хаким.
– Первые шесть дней вы можете просто спать, если хотите, – сообщил голос мома.