Ганс рассмеялся:
– С самого начала мы только и делаем, что сталкиваемся с ловушками убийц. И больше ни с чем. Да, занятно! И ради этого мы торопимся, суетимся, теряем уверенность. Это просто чертовски занятно!
Теперь, сворачиваясь в кольца, зашуршал Каменщик. Одна из верёвок отделилась от его хвоста и поползла к двери. Небесный Глаз вернул её в исходное положение. Она жалобно пискнула.
– Я мы просим прощения, – сказал Каменщик, сопровождая слова запахом, вероятно, соответствующим смущению: свежего просоленного воздуха и морских водорослей. Незначительные самопроизвольные разделения на части были обычными для Братьев, и всё же они смущали их, если это происходило в присутствии посторонних.
– Ничего, ничего… – пробормотал Ганс. затем он вскинулся, – Однако, я вижу тут целый сговор. Тут не один только Хаким… Скажите, кто нибудь ещё сомневается в том, что это все обман?
Каменщик опять зашуршал. Ясно было, что его что‑то раздражает.
– Корабль должен быть осторожен или я мы попадём в положении убийц, – сказал он.
Ганс сдвинул брови.
– Мы не должны, сломя голову, бросаться туда, – сказал Хаким.
Ганс в изумлении огляделся:
– И после всего произошедшего и увиденного, вы ещё сомневаетесь в том, что убийцы здесь? Ну тогда, что же тут находится? Зоопарк диковенных зверей? Дожидающихся, когда же мы свалимся с неба и заявимся к ним в гости? Да?
– Но подобный камуфляж, если он обсолютен, невероятно глуп. Зачем это нужно? – заметил Хаким.
– Мы мы знаем, что такой обман нельзя скрыть продолжительный период времени, – заявил Шелковистый.
Лицо Ганса побагровело. Рекс попытался что‑то сказать, но Ганс остановил его, властно подняв руку:
– Тогда нам придётся ещё раз голосовать, по этому вопросу, – заявил он.
– Обе команды, – соглашаясь, добавил Каменщик.
– Я «за», – сразу же успокоившись и потягиваясь, как кот, сказал Ганс. – Я пойду на всё, что угодно, лишь бы прийти к согласию. Ну и когда мы проведём голосование?
– После того, как мы мы увидим больше, – предложил Шелковистый. – Много больше исследуем.
– Время ещё есть, – согласился Ганс. – Между тем, пора начать обучение строевой подготовке и тактике ведения военных действий. Я бы хотел, чтобы Мартин, Паола, Ариэль, Джакомо… Мартин, выбери сам ещё троих. Я хочу, чтобы вы разыскали в библиотеках всё, что там есть о подобных прецедентах в прошлом. Подготовьтесь. Вы будете защитой. А ты, Хаким, бери Дженнифер, Гарпала, Чэма и ещё кого‑нибудь троих. Вы должны приготовиться к роли обвинителей. Каменщик, мне не очень‑то понятно, как у вас работает юридическая система, но думаю, что она немногим отличается от нашей. Итак, вскоре мы соберёмся вместе, обе команды – люди и Братья, все обсудим и сделаем выводы.
Шелковистый отреагировал запахом тины, а Каменщик сказал:
– Мы мы перегруппируемся, соберём Соглашателей, чтобы принять решение.
– Отлично, – сказал Ганс и взглянул на Мартина. – Нам нужно переговорить. Наедине.
Они прошли в отсек Ганса, по пути минуя четверых Братьев и пятерых людей, тренирующихся в коридоре. Люди бросали мячи Братьям. Те ловили их в корзины, сплетённые из собственных верёвок, затем подбрасывали хвостами. Игра – некий вариант баскетбола – была безнадёжно неравной: выигрывали более ловкие Братья. Люди то и дело не могли сдержаться и рассыпались в похвалах ловкости Братьев.
– А они любят побеждать, не так ли? – заметил Ганс, открывая люк в свою каюту.
Внутри Мартин увидел комнату, такую же, как и его собственная, если не считать четырёх ваз с цветами.
Внутри Мартин увидел комнату, такую же, как и его собственная, если не считать четырёх ваз с цветами. След Розы. Ганс прилёг на кушетку и жестом предложил Мартину устраиваться поудобнее.
– Ты был очень выдержан в последнее время, – начал Ганс. – Я тебе очень признателен…
– За что признателен?
– За то, что ты держал свои мысли при себе. Бывшим Пэнам не очень‑то нравится то, что я делаю. Они не одобряют меня, не так ли?
Мартин не ответил.
– Да, я и сам знаю, что это так, – сказал Ганс.
– Нет, не совсем так, – мягко поправил его Мартин. – Конечно, каждый лидер ищет ошибки у того, кто его сменил. В этом я всегда соглашался со Стефанией.
– Да, ладно, все это не так уж и важно, – отмахнулся Ганс, уходя от этой темы. Он пристально глядел в потолок, как будто разговарил с кем‑то, кто был далеко‑далеко. – Гарпал отказался от должности моего заместителя. Мне нужен помощник. И давай не упоминать больше имени Кристофера Робина, хорошо? Меня тошнит от всего этого.
– Как скажешь.
– Рекс чертовски лоялен по отношению ко всем моим действиям, а мне очень нужен помошник, настроенный критически. Для равновесия. Чэм раздражает меня, почти так же, как Гарпал. Я возвратился к твоей кандидатуре.
– Почему я?
– Потому что, когда ты спокойно помалкиваешь, я хочу, чтобы ты высказался. Если ты будешь вторым, высказывать всё станет твоей прямой обязанностью, и мне уже не придётся беспокоиться, о чём ты там думаешь. Кроме того, Каменщик уже сейчас ведёт себя, как если бы ты был вторым в нашей команде. Вероятно, разумнее закрепить это официально.
Мартин уселся на голый пол и скрестил ноги.
– Мне кажется, этих причин недостаточно.
– Я говорил это раньше, повторяю и сейчас: ты не несёшь ответственность за то, что в Стычке всё пошло плохо. Никто не мог понять тогда, что происходит. Мы выбрались, ускользнули. Мы сделали то, за чем пришли. Думаю, тебе не в чём себя упрекнуть.
– Меня все это уже не волнует, – сказал Мартин.
– Но ты потерял того, кого любил.
– И не одного.
– Я считая, что ты был самым лучшим Пэном из всех, что были у нас. Пожалуй, только Стефания могла соревноваться с тобой. Она была темпераментной, мужественной и волевой. У неё, так же как и у тебя, был совещательный стиль руководства. Мои же мысли всегда витают в облаках. Ты знаешь мои пробелы.
Мартин глубоко вздохнул.
– Сейчас мы с Братьями в дружеских отношениях, – продолжал Ганс. – Это облегчает дело. Они чертовски пугали меня в первое время, достаточно было просто посмотреть на них. Эта верёвка, ползущая по Чэму… – Ганс ухмыльнулся, – у меня просто штаны стали мокрыми… Думаю, они нам полезны. Но они тоже все разные. Они здорово напортачили во время сражения, всё время колебались, и это дало преимущества убийцам… И они опять будут вести себя также. Я почти чувствую, как запах этого идёт от Каменщика и Шелковистого. Они видели весь этот обман, всю эту огромную звёздную систему – суетливую и миролюбивую… И после этого, черт бы их побрал, Мартин, – они хотят лишь захватить пройдоху, но не уничтожить его!
– Мы можем поработать с ними и все ещё изменить, – сказал Мартин.
– Можем? – Ганс повернулся и свирепо, почти с ненавистью, посмотрел на Мартина.
– Думаю, да.
– Но ты же тоже считаешь, что это обман.
– По‑видимому, у Хакима есть основания для сомнений. Хаким – умный и находчивый…
– Хаким – дьвольски мягкотелый.
– Но он не трус.