К тому времени аналитика передала разведке все возможные прыжковые векторы, и мы прижали уродов на их базах.
– А потом?
– Потом уже отрывалась ударная эскадра, а за нею – десантная. Абордажи, бои в коридорах, в отсеках, пальба, искры... Проще... да и дешевле было разнести всю их помойку в атомную пыль, но федералы дали слабину. Дескать, там детеныши и самки, конвенционное отношение к сложившим оружие, все дела. В общем, взыграл гуманизм. Впрочем, кому там было мало дела, так это перехватчикам: следить, чтобы никто не ушел.
– Что вы с ними сделали? – спросила Натали.
– Зиглиндиане, само собой, требовали полной генетической зачистки, – жестко сказал Кирилл. – С представителями союзников поладили на том, чтобы депортировать уродов на глухую кислородную планету. Там практически только камни и лес. Никаких технологий, позволяющих выйти в космос. Форма существования для них, мягко говоря, непривычная: социотехники, наши и Федерации, полагают, что несколько десятилетий побежденные будут заняты исключительно борьбой за выживание. Тем временем Федерация изучит возможность ассимилировать их в цивилизованное общество.
– То есть формально они вошли в состав Земель Обетованных?
– Получается так. Эти своего не упустят.
– А Шельмы?
– Рейнар Гросс нынче замминистра ВКС. Йоханнес Вале – помните такого? – секретарь в Министерстве тяжелой промышленности. Одно слово – Шельмы.
– А Черные Истребители? – чуть не подпрыгивая, спросил Брюс, которому про войну – подавай котелок и большую ложку, а «как мы обустраивали послевоенное пространство» – даже для рассказа не сюжет. – Они‑то там были?
Кирилл разинул рот, а потом закрыл его и посмотрел на мать и деда с беспокойством.
– Ты про них откуда знаешь? Гриф «секретно» с Назгулов не снят.
Мальчишка, не сдержавшись, фыркнул:
– Есть такой фильм «Сокровища Рейна», и другой еще – «Заря над Городом Башен».
– А, этот знаю, он у меня любимый. Все время пересматриваю на «Балерине». Редкостным сукиным сыном меня там показывают. А первый, надо думать, тут, на Надежде, сняли?
– Меня вот интересует, – ровным голосом поинтересовался Харальд, – попали ли технологии изготовления Назгулов в цепкие ручонки Земель?
– Хех, ну морскому ежу понятно, что нет! – радостно развернулся Брюс. – Иначе как же осталась бы «девятка» лучшей моделью Галактики? «Одиннадцатая» у них не пошла, ее и с производства сняли.
– На это я могу ответить со всей определенностью «пет», – сказал Кирилл, делаясь серьезным и неотрывно глядя в неподвижные и темные глаза Натали. – Поскольку это от меня зависело. Ни разработчик технологии, ни его записи, ни сами опытные экземпляры в лаборатории ЗО не попали. Они их хотели, я знаю.
– Еще бы им не хотеть!
– Брюс, глянь‑ка высоту воды, будь добр.
Мальчишка выказал очевидное желание быть добрым, немедленно, соскочил с кресла и высунулся на террасу. Ледяной мокрый ветер ударил в приоткрытую дверь, и мать поджала ноги.
– Полтора метра, мам!
Натали посмотрела на часы.
– А ведь отлив, – пробормотала она.
В этот момент завибрировал наручный комм Харальда. Повинуясь правилам хорошего тона, тот включил «громкую связь».
– С‑сударь, – произнес на всю комнату заикающийся, встревоженный голос, – вы нужны нам немедленно. Как скоро вы сможете быть в штабе?
– Полчаса, – ответил Харальд.
Как скоро вы сможете быть в штабе?
– Полчаса, – ответил Харальд. – Вы контролируете ситуацию?
– Д‑да, – ответил голос с минутной заминкой. – Но нам хотелось бы иметь вас под рукой, как советника.
– Эвакуация?
– По всей видимости – неизбежна.
– Ясно. Вылетаю. Натали, эвакпакет у вас наготове?
– Да.
– Документы, карточки, ИД‑браслеты?
– Только переодеться, – сказала Натали. – Я знаю инструкции.
– Кирилл, я попрошу вас остаться. Штаб Чрезвычайной Ситуации находится при космопорте. Сейчас, пока не дан сигнал эвакуации, лететь туда бессмысленно. Но как только он прозвучит... вы меня понимаете? Я надеюсь на вас.
Экс‑самодержец с энтузиазмом повиновался. Он бы с радостью отдал все гены императора Улле за возможность вернуться в эту семью. Он, может, чувствовал себя больше Эстергази, чем все Эстергази вместе взятые. Сколько он себя помнил, всегда так было.
– Брюс, – вспомнил дед на пороге. – Э...
– Слушаюсь, сэр!
– Заряди‑ка ты, дружок, «считак» под самое «не могу». Чтобы денька два‑три тебе было чем заняться.
* * *
В пустыне играют только бедуины и боги. А ты не тот и не другой.
«Лоуренс Аравийский».
Кипящий рыбный суп. Подсоленный и даже с овощами. Вон как ярятся буруны вокруг кустов ивы: зелени почти и не видать, одни мокрые черные лохмотья. Брюс клялся, будто видел спины ламантинов, но Кирилл ему не поверил. Сплошное серое месиво, что сверху, что снизу, да еще глаза залило водой в первую секунду. А спины у ламантинов тоже серые, и их нипочем не отличить от перекатывающихся волн. Ламантинам, он думал, сегодня тоже несладко. Несет их, ламантинов, куда ни попадя, противу желания и всякого здравого смысла.
Волны перехлестывали через мол, и, когда вся компания покидала бунгало, доски террасы были уже по щиколотку скрыты водой. Брюс волок огромную сумку и неодобрительно зыркал в ответ на попытки ее забрать. И он, и мать переоделись в спортивные костюмы: неизвестно ведь, когда им разрешат вернуться домой. Синий с белым кантом у мальчишки и теплый цвета корицы – у Натали. На ней также была мягкая толстовка цвета ванили. Очень дорого и очень красиво. Толстовка мальчишки была светло‑серой. Вдобавок на запястье у Брюса болтался стандартный ИД‑браслет с именем и местом проживания родителей. Такой, объяснил он с невыразимой гримасой, надевали всем маленькимдетям на случай, если им приспичит потеряться.
На Нереиде смотрят не на воду, а в небо. А в небе не было ничего утешительного. Небо расслоилось. Были в нем высокие облака, сплошной серый фон, откуда лился нескончаемый дождь, и рваные черные клочки, похожие на дым, шедшие низом со стороны океана. И еще накатывала верхом клубящаяся туча, вся в просверках молний, далеких, рокочущих чуть слышно, но грозных, как война.
«Электричество, – ошеломленно подумал Кирилл, – вода».
Натали, однако, вовсе не смотрела в сторону, откуда наступала беда. Быстрым шагом обойдя по террасе бунгало и ни усомнившись ни разу, что процессия следует за ней, как реактивный выхлоп за дюзой, она выбралась на площадку, где стоял флайер, откинула дверцу и стояла возле, ожидая, пока пассажиры загрузятся в салон. Брюс утолкался первым, вместе с сумкой.
– Э‑э‑э.. – начал Кирилл, – вы позволите мне вас отвезти?
Вопреки его опасениям, Натали не стала спорить, а просто нырнула, наклонив голову, на заднее сиденье. Видимо, времени действительно не было, как и на оглядывания по сторонам, и на прочие выражения благоговейного ужаса.
Сам флайер в плане представлял собой плоский треугольник.