Он свистнул. За дверью раздался резкий звук звонка. Через мгновение дверь широко распахнулась в коридор, прикрыв собой Чейна.
Наступила минутная тишина, а затем послышалась тяжелая поступь двух нар ног. Вошли, но не очень поспешно два хараловца, оба со станганами. Они бросили быстрый взгляд, увидели стоящего к ним спиной внутреннего охранника и не приметили, чтобы кто‑нибудь из заключенных был вне камеры.
Стремительным прыжком сзади Чейн настиг хараловцев и обрушил на них град ударов ребром ладони, пока оба охранника не свалились на пол. У одного из них он взял станган и выстрелил по каждому, чтобы они оставались тихими на время.
Он побежал по коридору к вхолану, не в силах удержаться от смеха, увидев, как тот, словно борец на ковре, пытается выбраться из‑под бесчувственного тела высокого хараловца. Чейн выдал порцию заряда из стангана и по этому охраннику.
Он крикнул вхолану:
– Уходим! Заберите второй станган.
Проходя мимо камеры, в которой спал гуманоид, Чейн заметил, что этот тип проснулся и через решетку смотрел налитыми кровью глазами с красными кругами на то, что происходило в коридоре, однако перепой так помутил ему мозги, что он не понял бы смысла событий даже в том случае, если бы имел ум.
– Поспи еще, мой волосатый брат, – попрощался с ним Чейн. – Города не подходят нам обоим.
Бывшие узники вошли в комнату, в которой только что находились два охранника и через вторую дверь выбрались на широкую галерею, штопая тоже, была пуста.
Город притих, почти уснул, Доносилось лишь эхо приглушенных звуков флейты откуда‑то снизу, да чья‑то ругань издалека.
– Сюда – поманил вхолан. – Туе проходит главная автодорога.
– Ни в коем случае, – возразил Чейн. – На ней все еще большое движение и нас легко опознают, как только увидят наши более низкие фигуры.
Он пересек галерею и, высунувшись через невысокую защитную стену, стал всматриваться в ночь.
Туманность проплыла по небосводу положенное расстояние и над Харалом уже занимался новый день. Серебристое сияние туманности шло теперь не вертикально сверху, а косо сбоку, и фантастические каменные горгульи, выступающие с краев покатых крыш города‑горы, отбрасывали длинные, искаженные черные тени.
По торчащим на каждом ярусе горгульям Чейн прикинул: они находились где‑то выше десятого яруса над землей. Решение возникло мгновенно.
– Будем спускаться но внешней стене, – сказал он. – Она в выбоинах, выветрена, кроме того, на ней есть горгульи, которые тоже нам помогут.
Вхолан глянул вина. Нельзя быть бледнее, чем он был всегда, но можно выглядеть более болезненно, и он это сделал.
– Или спускаемся, или оставайтесь. Как хотите, – сказал Чейн. – Мне без разницы.
А про себя подумал: «Да еще какая разница! Между жизнью и смертью, если я верчусь на корабль один, без этого человека».
Вхолан поборол волнение и закивал головой в знак согласия. Оба перелезли через невысокую стену и стали спускаться.
Все оказалось сложнее, чем предполагал Чейн. Камень был выветрен не так сильно, как виделось под косыми лучами туманности. Чейну пришлось цепляться чуть ли не ногтями, чтобы спуститься к ближайшей горгулье. За ним, прижимаясь лицом плотно к камню, следовал вхолан. Он тяжело и часто дышал, когда поравнялся с Чейном.
Так они и спускались от одной горгульи к другой. Эти каменные чудовища казались состязались между собой в богохульной непристойности. На пятом ярусе беглецы остановились передохнуть. Рассматривая тут горгулью, посеребренную ярким светом туманности, Чейн подумал: как должно быть глупо он выглядит, торча на стене этого города‑горы в качестве всадника, восседающего на каменной спине толстогубой твари, у которой лицо и зад слились в одно целое.
Он хихикнул, вызвав испуг на белом лице вхолана.
Перед самой землей пришлось быть значительно осмотрительнее: неподалеку находились одни из больших ворот, и возле них толпились несколько фигур в мантиях. Чейн и вхолан нырнули в спасительную тень и потом направились к космопорту, держась в стороне от идущей туда же автострады. Они благополучно добрались до корабля, который взял их на борт и покинул планету Харал.
– Я принадлежу к одной из великих семей Вхола и имею влияние, – сказал он, – С вами ничего не случится. Даю гарантию.
Дайльюлло изобразил на лице сомнение:
– Не знаю, не знаю. Конечно, хотелось бы иметь бизнес на Вхоле, коль будет возможно. Я думаю. – И добавил. – А вам тем временем лучше бы поспать. У вас такой вид, как будто вы уже спите,
– Ив самом деле, – послушно согласился Ёролин, Дайльюлло вышел с ним в узкий коридор.
– Используйте каюту Дауда, вон ту. Он несет вахту на мостике.
Когда Дайльюлло возвратился в свою каюту и сел, Чейн приготовился к головомойке. Но Дайльюлло открыл холодильник, достал оттуда бутылку,
– Хочешь выпить?
Чейн удивился, но стараясь не выдавать этого, кивнул головой и взял бокал. Содержимое ему не понравилось.
– Это виски паше, с Земли, – сказал Дайльюлло. – К нему нужна привычка.
Он откинулся на спинку сидения и уставился на Чейна холодным, пристальным взглядом.
– Что собой представляет Варна? – совершенно неожиданно спросил он.
Чейн задумался.
– Это огромный мир. Но не очень богатый… но крайней мере, до тех пор, пока мы не начали космические полеты.
– Ну да, до тех пор, пока на Варну не прибыли земляне и не научили вас делать звездопланы, и вы не обрели свободу действий в галактике, – продолжил Дайльюлло.
Чейн улыбнулся.
– Я слышал об этом, то было очень давно. Варновцы провели землян, словно детей, заявив, что они хотели бы по примеру землян заниматься только мирной торговлей с другими народами Галактики.
– И с тех пор нам приходится иметь дело со Звездными Волками, – сказал Дайльюлло. – Независимые звездные миры могли бы давно очистить от них Варну, если бы хоть на один раз прекратили споры, объединились и выступили вместе.
Чейн отрицательно покачал головой.
– Это было бы не так‑то просто. В космосе варновцам нет равных: никто не в состоянии выдерживать при ускорении такие перегрузки, какие могут они.
– Ну, а если будет послан достаточно крутили коалиционный флот…
– Ему туго придется. В этом крага галактики насчитывается много могущественных звездных миров. Мы никогда на них не нападали.