Продолжив ось далее финишного створа, Саня без особого удивления обнаружил, что уже в шестнадцати с небольшим световых годах воображаемая прямая пересекает эклиптику планетной системы одной из звезд; несложные вычисления показали, что раз в местный год четвертая от звезды планета оказывается «под прицелом» финишной оси нуль-коридора. А дальше – снова более двух тысяч светолет пустоты.
Саня долго размышлял – случайно это или нет, хотя размышлять тут, говоря начистоту, было нечего. И даже уже почти набрался храбрости, дабы изложить результаты своих любительских изысканий кому-либо из научников.
Не успел. Может, оно и к лучшему, что не успел? Во всяком случае, судьба предоставила ему шанс проверить все собственноручно и в официальном порядке. Первоочередной разведке подлежали области планеты, где воображаемая ось нуль-коридора начинала чертить дугу по поверхности, а также противорасположенные районы в другом полушарии.
Подлет к искомой планете рассчитали в четыре пульсации.
Звезда была рыжая и взлохмаченная, вся в космах чудовищных протуберанцев. По крайней мере такой она выглядела на экране проектора, сглаживающего губительную для сетчатки яркость. Семейство Звезды насчитывало тринадцать планет, аж четыре астероидных пояса, достаточное количество комет и блуждающих обломков, а также странное газопылевое образование, вращающееся с сильным наклоном к эклиптике между орбитами пятой и шестой планет. Все без исключения планеты имели спутники – даже ближняя к звезде, что было в общем-то несвойственно системам, подобным Солнечной: звезда, как правило, ворует спутники у ближних к себе планет.
– Эй, бригадир! – окликнул из-за пульта Вася Шумейко. – Надо бы этой звездочке название дать. И номер по каталогу присвоить. Это твоя обязанность, между прочим.
Саня обернулся к штурману:
– А что, ее разве еще не обозвали?
– Не-а! – весело сообщил Шулейко. – Да и каталогом как-то никто не озаботился с этими генераторами, так их и разэтак. Собственно, на базе и астрономов-то нет. Отлучили их вроде бы от проекта – вспомни, как ты почтой к космогонистам долбился…
К космогонистам и впрямь пришлось долбиться долго, почти две недели.
– Ну… Номер, получается, первый. Скажем, АА0001. А имя… ну, скажем, Рамона. Не занято?
– Ща гляну. – Шулейко, сидяший вполоборота, лениво потянулся к компу.
– Думаю, занято, слишком уж обычное… Точно, занято. Думай дальше.
Саня несколько секунд поразмыслил. А потом неожиданно пришло решение – простое и очень правильное.
– Знаешь что, Вася… Давай назовем ее Тахир. Не возражаешь?
Шулейко враз стал серьезным, даже как-то неуловимо подобрался в кресле. Снова тронул клавиатуру, проверяя каталог родной галактики.
– Свободно… – сказал он вскоре. – Я согласен. Молодец, каде… э-э-э… извиняйте, пан бригадир.
Шулейко повернулся к компу полностью и занялся каталогом, бормоча под нос по мере заполнения соответствующих полей:
– Тахир… Номер по каталогу… Спектральный класс… Светимость… Абсолютная звездная величина… Координаты… Базовая привязка…
– Как будем подходить? – обратился Саня к вахтенному штурману, толстому индивиду лет тридцати, еле влезающему в стандартное рубочное кресло. Индивида звали Гелий Мост; был он существом удивительно аморфным и некоммуникабельным, но штурманом – каких мало. Насколько Саня знал, именно Гелий Мост дежурил на Поисковой Базе Земли в момент прихода сообщения от «Шустера-эпсилон» семьдесят пятого и обрабатывал само сообщение. За что, вероятно, и загремел на исследовательский диск цоофт в чужую галактику. Назначение, которое сначала многими воспринималось как подарок судьбы, в итоге обернулось форменной ссылкой. Колонией не слишком строгого режима.
– Подходить? С полюса, – буркнул Гелий.
– Это ж неудобно, – с сомнением протянул Саня.
– Почему неудобно? С приводом, по вращению. Там зависнем.
А модули уже по ситуации станем рассылать, катапульта у нас мощная…
Рейдер цоофт действительно был снабжен завидной гравитационной катапультой, позволявшей малым разведывательным кораблям на первых порах подлета к атмосфере вообще не тратить юрючее.
Очерчивая плавную правильную кривую, корабль искателей приближался к Тахиру-четыре «пешком», на прямоточниках.
Легкое замешательство вахтенного сканировщика Саня отследил далеко не сразу. Тот сам окликнул бригадира, опережая Санин вопрос:
– Шеф! – донеслось до Веселова. – Спутники!
– Что спутники? – не понял Саня.
– У Тахира-четыре есть спутники!
– Так тут у всех планет есть спутники, даже у Тахира-один! – фыркнул Саня недоуменно.
– Шеф, искусственные спутники! Глядите сами! Разрази меня вдребезги пополам, если это не солнечные батареи растопырились!
– Искусственные?
Саня осекся и прильнул к обзорнику, куда сканировщик предупредительно завел изображение.
Сомнений быть не могло: вблизи Тахира-четыре вращался примитивный космический аппарат, весьма напоминающий музейные снимки «Союзов» и «Аполлонов», на которых человечество когда-то сделало первые робкие шаги в околоземное пространство.
– Там еще мелочи всякой навалом, поменьше, – сообщил сканировщик. – Показывать?
– По… – сказал Саня и громко икнул. – Показывай. И кто-нибудь – прослушайте радиодиапазон!
В следующую секунду рубка наполнилась звуками эфира; Тахир-четыре был окутан сплошной завесой радиосигналов, которые накладывались один на другой, глушили друг друга, интерферировали. Приемник хрипел и стонал, как стая осипших скворцов по весне.
– Вот это номер. – Саня в задумчивости почесал макушку. – Неужели это дом строителей коридора?
– Да ну, – усомнился Шулейко. – Глупость какая! Корабли допотопные, радио… Если это пресловутые исполины, то они основательно измельчали и впали в натуральную дикость.
– Так! – скомандовал Саня решительно. – К планете пока не пойдем! Вписываемся в стационар и ставим камуфляж! Раз-два, начали!
– Верное решение, – послышалось со спины. Саня обернулся – посреди рубки стояли Абсолют и один из его ребят. Когда они только успели войти?
– Рад, что вы оценили, – буркнул Веселов вполголоса. И громче: – Вася, что там?
Шулейко, сноровисто обсчитывающий стационарную орбиту вокруг Тахира-четыре, невнятно ответил:
– Щазз… Пару секунд…
От компа он, разумеется, не оторвался.
3
В первый поиск Саня цинично назначил себя и двоих хорошо знакомых ребят из другой смены – Ваньку Танасевича и Сергея Забирана. Экипировались тщательно, по полной программе, под неусыпным надзором эберхартерского старшины и лично Абсолюта. Двое азанни, одетые в смешные волоконные сбруи с карманами и кобурами, терпеливо дожидались в кессоне.
Аппаратуру модуля вылизали и перепроверили раза четыре. Сам модуль, обтекаемый и полупрозрачный, как линза, лежал в стартовом пазе.
Чем-то модуль напоминал призрака – не то сгусток тумана видишь, не то еще нечто бесформенно-расплывчатое.
– Готов, – выдохнул первым Забирай. – Аппаратура в норме.
– У меня аналогично, – присоединился Танасевич.
У Сани тоже все работало штатно, и основной комплект, и дубляж. Вопросительно взглянув в лицо Абсолюту и уловив молчаливое благословение, бригадир чуть-чуть громче, нежели следовало, скомандовал:
– Начинаем! Группа – по местам!
С чмоканьем расслоилась перепонка. Азанни у стены кессона как по команде повернули головы.
– По местам! – повторил Саня, и птички перепорхнули на верхнюю выпуклость модуля, где располагалась пилотская кабина. Людям пришлось обойти «летающую тарелку», чтобы попасть в грузопассажирский отсек.
Мир сузился до тесного помещения с тремя креслами и множеством экранов перед ними.