Туман на экране становился гуще, пилоту дважды приходилось усиливать светозащиту. Внезапно туманное сияние исчезло, экран потемнел, а затем просветлел, приспособившись к новым условиям освещенности. На экране показалась корма звездолета, и в рубке раздалось несколько приглушенных возгласов. Прежде чем кто-либо успел заговорить, из динамиков раздался искаженный голос лейтенанта Холла:
– Боже святый! Ну и развалина!
Звездолет располагался в центре главного экрана первой рубки «Дискавери». Корпус цилиндрической формы, от него отходили в стороны различные выступы, которых не было видно на прежних фото из-за большого расстояния. Ось корабля проходила из нижнего левого в правый верхний угол экрана, а нестерпимо яркое пламя вырывалось из двигателя за нижней его границей.
Свет Валерии не достигал ближайшей к «Катерине» части корпуса, но призрачное сияние сверхновой давало достаточно освещения, чтобы Дрейк разглядел усеивавшее корпус вооружение – лазеры, проекторы антиматерии, отверстия ракетных шахт и прочие несущие смерть предметы. Большой люк мог таить за собой вспомогательные вооруженные суда размером до эсминца включительно.
Но самым примечательным в открывшейся картине было не вооружение, Дрейк отметил его количество буквально походя. Как уже сказал Холл, звездолет нес следы жестокой битвы. Темные вмятины, видимые с дальнего расстояния, вблизи оказались сорванными под действием внутренних взрывов частями обшивки, и свет сверхновой играл на внутренних палубах корабля. В других местах обшивка была вдавлена внутрь словно гигантским кулаком. На некоторых участках корпуса остались неправдоподобно ровные следы, видимо, выжженные тяжелым лазером.
– Командир, взгляните на нос! – воскликнул Аргос Кристобаль.
Дрейк посмотрел в верхний правый угол экрана. Нос звездолета пострадал сильнее, чем борта, было практически невозможно установить его первоначальную форму. Тяжесть повреждений уменьшалась по направлению к корме: преобразователи массы, фотонный двигатель и генератор складок все еще функционировали.
Дрейк нахмурился, пытаясь понять, что он должен увидеть, но затем среди кусков обшивки и внутренней проводки разглядел контуры буквы. Пройдясь взглядом по корпусу, он обнаружил еще одну, затем еще. Когда-то на носу корабля большими белыми буквами значилось его название. Сейчас удавалось прочесть только:
З… з… 3… Ф… ель… За…3…1
– Звездолет Земного флота «Завоеватель», командир!
– Вы очень зоркий, мистер Кристобаль. Связист!
– Да, командир.
– Общее объявление! Наш «гость» – земной корабль. Линкор Большого флота, ни больше ни меньше.
– Есть, сэр!
– И вызовите лейтенанта Холла с «Катерины».
– На связи, командир.
– Холл?
– Да, сэр.
– Кто-нибудь на борту этой развалюхи вас заметил?
– Не похоже, командир. Мы все время слушаем эфир. Полная тишина.
– Хорошо. Поставьте вспомогательные камеры на ближнее сканирование и начинайте поисковую спираль.
– Слушаюсь, сэр.
Картина на экране изменилась – теперь его заполнил корпус звездолета. При большом увеличении стали заметны новые последствия битвы: там и сям на сером корпусе виднелись дырочки в тех местах, где луч лазера задержался достаточно надолго, чтобы проплавить обшивку. Трещины с черными краями остались от бушевавших в корабле пожаров. Электрические кабели свисали из щелей и волочились по корпусу, палубы провалились под действием перегрузок.
Как и все в рубке, Дрейк с изумлением взирал на экран. Неясно было, как корабль с такими повреждениями вообще мог передвигаться в космосе. Ответ, конечно, заключался в делении на отсеки и запасе прочности, с которым строились военные корабли. Рассказывали о кораблях, которые побеждали в битве, даже будучи разрезанными надвое.
Дрейка оторвал от раздумий сигнал интеркома. С экрана на него глядел первый помощник.
– Взгляните на третий экран, командир. Третья камера «Катерины» показывала кормовую часть корпуса, где по окружности корабля располагались эллиптические углубления, внизу каждого из них виднелся шлюз под размер человека.
– Спасательные шлюпки? – спросил Дрейк.
– Да, сэр. И все пустые. Похоже, команда оставила корабль.
– Думаете, наш «гость» необитаем?
– Вполне возможно, командир! Это объясняет, почему нам никто не ответил.
Дрейк поразмыслил и кивнул:
– Да, это многое объясняет, мистер Мартсон. И создает одну проблему.
– Какую, сэр?
– Если мы не отключим его двигатель, через восемь часов придется повернуть домой. И как нам его заглушить, если там никого нет?
– Мы пошлем туда людей, командир. Я сам поведу их.
– Зачем? Вы заблудитесь среди обломков, а мы израсходуем все топливо, решая, как вас вытащить! Вы же сами все видите. В нем четыреста метров длины! На, поиски моторного отсека уйдет в лучшем случае неделя.
Первый помощник задумался, потом предложил:
– Можно прекратить подачу топлива к преобразователям масс.
Дрейк потряс головой:
– Возражаю. Их тоже придется долго искать.
– Не надо их искать! Мы все сделаем снаружи. Найдем топливные баки и продырявим их! Весь криоген вытечет, и двигатели заглохнут.
Дрейк ненадолго задумался.
– Это может получиться, хотя мне и не хочется его резать.
– У нас есть выбор? – спросил Бэла Мартсон.
– Полагаю, нет. Нам приказано остановить звездолет, и мы выполним приказ. Да и состояние «Завоевателя» представляет нашу миссию в новом свете.
– Командир?
– Очевидно, в большом мире идет война. Кто быэто ни сделал… – Дрейк ткнул пальцем в направлении экрана, – он настроен серьезно. Надо выяснить, с кем и почему воюет Земля. И сделать это как можно быстрее.
Глава 5
Восемьдесят два часа спустя после появления «Завоевателя» в точке перехода три главных астрономических телескопа системы Валерии нацелились на драму, что разыгрывалась в полумиллиарде километров над плоскостью эклиптики. Астрономы внимательно следили за крохотным бело-фиолетовым созвездием, удалявшимся от Вэл со скоростью полторы тысячи километров в секунду, и гадали, когда же погаснет самая яркая из звезд. Вопрос этот волновал не только их, но и Ричарда Дрейка.
Уже шесть часов «Дискавери» и корабли-разведчики пытались раскрыть секреты звездолета. Его фотографировали во всех длинах волн видимого света, просвечивали борта радарами и стереооптическими лазерами, прогоняли изображение через ультрафиолетовые сканеры и термографы и при этом не прекращали попыток связаться с командой, нацеливая на «Завоеватель» сфокусированные электромагнитные лучи различных частот. В шлюзе одного из разведчиков даже поставили человека с тяжелой винтовкой, и он целый час выпускал в корпус звездолета снаряды – в надежде, что выжившие члены экипажа услышат шум.
Пока часть команды старалась вызвать «гостей» на контакт, остальные начали действовать, исходя из предположения, что «Завоеватель» давно пуст. Сразу по окончании термосканирования Дрейк созвал в кают-компании стратегическое совещание. Командир, Бэла Мартсон, Аргос Кристобаль и второй помощник по технике Алиман Грэндстафф уже рассматривали первую термограмму, когда вошел Стэн Барретт.
– Простите за опоздание, – произнес политик. – Пришлось говорить с властями Альты. Никогда не пробовали вести диалог с разницей в час между репликами?
– Пробовали, – сказал Дрейк. – Получается неважно.
Барретт сел в кресло и вздохнул.
– Вообще не получается. Хотя кое-что узнать удалось. Дома ситуация все хуже. Информация о «госте» официально засекречена, но долго это не продлится.