Не знаешь, у кого в райцентре можно срочно перехватить?
– Из знакомых коммерсантов, пожалуй, только у Насти Фишкиной наличные баксы всегда водятся, – подсказал Юрик.
– Неудобно к ней обращаться. Настена – моя первая женщина. В молодости лихо мы с ней почудили. Жаль, что теперь она замужем.
– Настя и при муже «чудит» напропалую.
– Неужели?! – удивился Суханов. – Раньше была разборчивой, с кем попало не стыковалась.
– Бальзаковский возраст поджимает. Старается успеть, пока очередь поклонников не иссякла.
– Спасибо за подсказку. Коли так, попробую не только баксы у подруги перехватить, но и лихую молодость с ней вспомнить.
После этого разговора Курысько случайно встретился с Сухановым вчерашним утром в Сбербанке. Герман был сильно расстроен. На вопрос – в чем дело? – ответил хмуро. Хотел, мол, купить триста долларов, чтобы вернуть Фишкиной, но валютный отдел до завтрашнего дня не работает.
– Завтра и купишь, – сказал Курысько.
Суханов ребром ладони провел по горлу:
– Мне баксы сегодня вот так нужны!
– Фишкина одни сутки подождать не может?
– Я ждать не могу.
– Что у тебя загорелось?
– Весь план рушится.
– Какой?
– Не лезь в душу. Найди триста баксов – узнаешь. Кстати, сам ты чего к валютному отделу подкатился?
– На днях нечаянный интерес получил. Состоятельный валютчик нежданно-негаданно впарил мне вместо рублей «зелени». Хотел сегодня открыть счет, да…
– Три сотни наскребешь? – не дал договорить Герман.
– Наскребу.
– Юрик, выручи! Завтра к вечеру сойдемся здесь. Куплю валюту и ты без проблем откроешь свой счет.
Курысько отдал Суханову три стодолларовых банкноты. Герман на радостях сразу увлек его в винный магазин. Купил там бутылку водки «Кристалл» и уговорил обмыть удачно завершившуюся для него встречу. За рюмкой он откровенно рассказал, что Фишкина без заморочек согласилась «вспомнить лихую молодость» и придумала для этого гениальный план. Затемнив мужу, будто останется по делам в Новосибирске, Настя усадит своего рогоносца в один из головных вагонов электрички, а сама устроится в заднем вагоне. На последней остановке перед райцентром она незаметно шмыгнет из вагона в лесопосадку, за которой ее будет ждать Суханов в «Тойоте». Встретившись, они проселком выедут на Кузбасскую автомагистраль и умчатся к базе отдыха у Потеряева озера. Уединившись в шикарном коттедже, упоительно «почудят» двое суток.
– Ближе километра ты на «Тойоте» к той лесопосадке не подъедешь, – сказал Курысько. – Там теперь вымахал тополиный молодняк в рост человека.
– И никакой дороги нет? – растерялся Герман.
– Есть тропа на ширину мотоцикла.
– Конфуз… – Суханов задумчиво почесал затылок. – Вместо «Тойоты» придется встретить Настену на дедовой «Яве». Позорно для джентльмена, но другого выхода нет.
– А чего ты с долларами суетился при таком «гениальном» плане? – усмехнувшись, спросил Курысько. – За хороший кайф Настя тебе еще кучу баксов отстегнет.
– Юрик, я не сутенер! – обиделся Герман.
Рассказав Голубеву в лицах эту вроде бы правдивую историю, Курысько вздохнул:
– Вот так это было, Вячеслав Дмитрич.
– Бутылку «Кристалла» до дна осушили? – спросил Слава.
– Полностью поллитровку оприходовали. Я пил мало, Герман – больше.
– И после этого он сел за руль мотоцикла?
– На «Тойоте» не гробанулся бы…
– Ну, и что тебе от меня надо?
– Помоги вернуть доллары. Мертвым мои баксы не нужны.
– Ты уверен, что след этих «баксов» не простыл?
– Куда им деваться. Пухов сказал, будто в сумочке Фишкиной были американские дензнаки.
– Чем докажешь, что это твои?
Курысько пожал плечами:
– Расписку от Германа я, конечно, не взял. Поверь на честное слово.
– Никакое слово к делу не пришьешь. Ты – не малолетка.
Предприниматель должен знать прописные юридические истины.
– По-дружески лопухнулся.
– Говорят, дружба дружбой, а табачок врозь.
– Выходит, накрылись доллары?…
– Я не прокурор, чтобы принимать решение о возврате вещественных доказательств сомнительным владельцам.
– Но подсводничать прокурору можешь.
– Чего?
– Чтобы он принял такое решение. В долгу не останусь. Понадобится любой стройматериал – обеспечу с доставкой.
Голубев погрозил пальцем:
– Юрик, за любую «доставку» я тебе уши надеру.
– Извини, Вячеслав Дмитрич, – смутился Курысько. – Привык к постоянным набегам чиновников районной администрации. То одно им надо, то другое, то третье. И все норовят на даровщину или со скидкой приобрести.
– Чиновники живут по понятиям: ты – мне, я – тебе. А нам бартерные сделки категорически запрещены. Мы делаем только то, что предписано законом.
– И по закону мне ничего не светит?
– Закон не красное солнышко, всех не обогреет. У тебя из полученных от северянина долларов сотенные банкноты остались?
– Две штуки.
– Бывшие в употреблении?
– Новые, вроде из одной банковской упаковки.
– Напиши прокурору заявление и приложи их. Если серия банкнот сойдется и номера будут близки к тем, что обнаружены у Фишкиной, может, прокурор простит тебе глупость.
– А что писать в заявлении?
– Все подробно, как мне рассказал.
– Спасибо, Дмитрич.
– Не за что, Юрик.
Глава IV
Немного спустя после ухода Курысько Голубеву позвонил следователь Петр Лимакин. Поздоровавшись, спросил:
– Встретился вчера с сожителем Фишкиной?
– Встретился и потолковал, – скороговоркой ответил Слава.
– Что от него услышал?
– Печальную исповедь рогоносца.
– Не по злобе он «исповедался»?
– В его положении трудно быть объективным, но, кажется, говорил правду. Только что я беседовал с другом Германа Суханова. Показания совпадают.
– Приходи в прокуратуру. Скоро Борис Медников принесет заключение медэкспертизы. Посоветуемся с Бирюковым. Может быть, это дорожно-транспортное происшествие обойдется без возбуждения уголовного дела.
– Считаешь, что виновник аварии мертв и привлекать к ответственности некого?
– Судя по заключению автоинспекции, так оно и есть. Давай быстренько, приходи.
– Бегу, Петя, бегу!
У входа в прокуратуру Голубев догнал неторопливо шагавшего с папкой в руке судмедэксперта. Взяв его за локоть, иронично спросил:
– Ну, что, Боря, вскрытие трупов показало, что смерть наступила в результате вскрытия?
– Не задирайся, сыщик, пока в нюх не получил, – флегматично ответил Медников.
– Дай почитать заключение.
– Здорово грамоту освоил?
– По слогам бегло кумекаю.
– Мама мыла раму?
– В новых букварях вместо рамы моют «Мерседес».
– Я по старым учился…
Шутливо пикируясь, поднялись на второй этаж и вошли в кабинет следователя. Чтобы не терять время, Лимакин предложил сразу идти к прокурору. Пока Антон Бирюков сосредоточенно читал медзаключение, не терпящий долгого молчания Голубев повернулся к откинувшемуся на спинку стула Медникову и сказал:
– Что-то, Боря, сегодня ты у Лимакина сигаретку не стрельнул…
Судмедэксперт скосил на него глаза:
– Бросил курить. Решил деньжат сэкономить.
– Говорят, деньги – зло.
– Угу, посмотришь на цены и зла не хватает.
Голубев улыбнулся:
– За словом в карман не лезешь.
– У меня все слова в голове.
Бирюков, дочитав отпечатанное на машинке заключение, положил листок перед собой на стол и обратился к судмедэксперту:
– Итак, Борис, значит, Суханов и Фишкина, столкнувшись с джипом, попросту говоря, разбились…
Медников утвердительно наклонил голову:
– Столкновение произошло при очень большой скорости.