Она стряпает зелье, чтоб ты в нее влюбился, а ты замешиваешь свое, чтоб этому не бывать. Вы сберегли бы кучу времени, если б ни один из вас вовсе не стряпал этих снадобий.
- Очень правильная мысль, - согласился Амер. - К сожалению, Самона так не считает.
- А почему?
- Ну... полагаю, дело в том, что, если у нее не получится превратить меня в раба одним способом, она попробует какой-либо иной.
- И афро-кактотамеще принесет ей удачу?
- Начало хорошее, - признал Амер.
- Не понимаю, - произнесла бедняжка огневушка-эфемерка, совсем запутавшись.
- Значит, нас двое, - сказал Амер. - Так, посмотрим... полынь... щепотку желчи... волчий яд...
- Любовные снадобья. - Уиллоу впечатывала новые сведения в свою книгу энергоимпульсов. - Защитные лекарства... Подождите, Гарвард еще услышит про это!
Амер в последний раз взболтал снадобье, поднес его к губам и залпом выпил. Лицо его перекосила жуткая гримаса, алхимик закашлялся, но через минуту улыбнулся:
- Вот так! Я в безопасности!
Звук, настолько низкий, что его скорее можно было ощутить, нежели услышать, заполонил комнату. Уиллоу затрепетала от страха, зато Амер вздохнул свободно:
- И вовремя!
- Добрый день, Амер, - проворковал низкий с хрипотцой голос.
- Добрый день, Самона. - Голос Амера дрогнул, и алхимику пришлось напомнить самому себе, что принятое лекарство начнет оказывать действие лишь через несколько минут.
Самона двинулась к креслу, в котором сидел Амер, и воздушные юбки, облегая, обрисовали ее тело.
- Ты не очень галантен, - сказала она. - Обычно хозяин предлагает гостю отдохнуть после дальней дороги.
- Разумеется, - откликнулся Амер. - Присаживайся. - Он поднялся, взял с каминной полки графин и два бокала. - Амонтильядо?
- Прекрасно, - согласилась Самона, и улыбка на мгновение тронула ее губы.
Наполнив бокалы старым добрым вином, он подал один из них гостье.
- За твое искусство, госпожа. Да будет оно величественнее...
- Лицемер! - воскликнула она. - Предложи тост за что-нибудь другое, Амер, ты ведь не хуже меня знаешь, что никогда не бывать мне могущественнее, чем сейчас.
- Не печалься, - сказал Амер. - Ты еще молода.
- Но своей вершины уже достигла. А ведь и ты молод, Амер, но почему-то твоя сила все прибывает и прибывает. Мне ли этого не знать: я столько времени пытаюсь одолеть тебя.
- Полно тебе, Самона! - запротестовал Амер.
- Не следует так легко сдаваться.
- Не верь ей, Мастер! - взволнованно шептала у Амера за спиной Уиллоу. - Помни про зелье! Ее шепот вывел Амера из благодушия.
- Да! Вот, Самона... я рад убедиться в том, что ты наконец-то перестала гоняться за эфемерными огнями...
За спиной у него кто-то кашлянул...
- Прости, Уиллоу, - прошептал Амер. Самона ничего не заметила, она повернулась спиной и направилась к камину.
- Ты прав, Амер. Я стала мудрой, пройдя тяжкую школу разочарования. Я знаю, когда я проиграла.
- Уж, конечно же...
- Нет, в самом деле, - произнесла она, обреченно опустив голову, - я пришла признать поражение, Амер.
На краткий миг Амер растерялся, думая, что колдунья говорит искренне. Но припомнил мимолетную злорадную улыбку, которую заметил, разливая вино, и сказал:
- Что ж, будем считать, что ты наконец поумнела. Итак - мир?
- Я пришла с миром, - подтвердила Самона.
- И в доказательство хочу предупредить об опасности.
- Опасности? Кто же ищет меня?
- Смерть.
- Ну, ее не минует никто, - улыбнулся Амер.
- Ты не понимаешь, - раздраженно заметила Самона.
- Готов постичь неведомое.
- Да-да, и весьма охотно, я знаю, - сказала она с горечью. - Так постигни, ученый, что в том сверхъестественном мире, в каком мы пребываем, Смерть это не сила, но существо.
- Неужели?
- Да, Мастер. Когда колдунья избудет свой земной срок, а иногда и до этого, Смерть является за ней, так сказать, лично.
- Признайся, - сказал Амер, - уж, конечно же, ты придумала для себя какое-нибудь средство защиты.
- Верно, - призналась она, - одна беда: стоит нам расслабиться хоть на секунду, как Смерть уже тут как тут. Она следит за нами гораздо более пристально, чем за обычными людьми, дабы увлечь нас в бездну Ада. - Самона стояла, не сводя глаз с огня, бледная, дрожащая, словно видела, как уставились на нее пустые глаза Смерти.
- Но если Смерть все время караулит вас, - мягко сказал Амер, - почему же ты никогда прежде не задумывалась об этом? Ты говоришь так, будто впервые почувствовала ее зов...
- Потому что прошлой ночью она явилась в Салем, - произнесла Самона придушенным голосом. - Нынче утром тетушку Койстер нашли дома в старом кресле-качалке возле камина. Она была мертва, как камень. - В зрачках Самоны отразилось пламя горящего камина. - На плече у Койстер еще были видны следы, оставленные костлявыми пальцами.
- Тетушка Койстер? - прошептал потрясенный Амер.
На губах у Самоны заиграла улыбка злобного довольства.
- Да, эта добродетельная древняя ведьма. Ты ведь считал ее символом чистоты, не так ли? А рассказать тебе, скольких ублюдков наплодили они с Моггардом?
- Моггард?
- Верховный Колдун Новой Англии и Вице-Председатель Вселенского Братства Адептов Темных Сил. Старая карга немало раз брюхатела от него
- и, разумеется, никто из деток не имел понятия о том, кто их отец.
- Да ведь тетушка Койстер меня катехизису учила!
- А как же иначе. Худшие из худших всегда выглядят самыми достойными и уважаемыми. Рассказать тебе о Секстоне Карриере?
Амер передернул плечами.
- Избавь меня от этого.
Глаза Самоны засияли, на губах мелькнула улыбка. Она тут же отвернулась, а когда снова обратилась к Амеру, то опять выглядела тихой скромницей.
- Хорошо, не будем об этом. Я просто хотела предупредить тебя. Послушай, Амер, наполни-ка снова мой бокал и давай выпьем за... дружбу.
Амер стряхнул с себя оцепенение и вымучил кислую улыбку. Кивнув, он взял с каминной полки графин и наполнил бокалы.
- Красное, как твои губы, моя госпожа, и искристое, как твои глаза.
- Ты быстро схватываешь, - отметила она и подняла бокал: - За нас, мой любезный Мастер.
- Pax nobiscum, [Мир нам (лат)] - произнес Амер и выпил.
Едва Амер отвернулся в поисках новой бутылки амонтильядо, Самона с лихорадочной поспешностью вынула изумруд из оправы на своем перстне и опрокинула зелье в оставленный алхимиком бокал вина.
- Мастер, - зашептала Уиллоу, - она что-то льет тебе в рюмку.
- За этим она и пришла, - пробормотал Амер.
- Но, как ты понимаешь, я выпил противоядие. Он отыскал вино, наполнил бокалы.
- Успокойся, - Амер подал бокал Самоне, которая дрожала, взял со стола свой, поднял его, размышляя, какого рода заклятие должно наложить на него зелье. - За твое скорейшее выздоровление, - произнес он и выпил вино до дна.
Самона, наблюдавшая за ним краешком глаза, пробормотала коротенькое заклинание. Потом откинулась в кресле и принялась потягивать вино, дожидаясь, когда начнет действовать снадобье. Ее грудь под темными волнами прикрывавших ее волос мерно вздымалась и опускалась в такт дыханию, и Амер со стыдом осознал, что ему страстно хочется увидеть, что же скрывают мерцающие пряди.
Наконец колдунья поставила свой бокал, глубоко вздохнула, прикусила губу и сказала:
- Амер, я... мне что-то нехорошо. Не посмотришь ли, какой у меня пульс?
- Разумеется, - откликнулся Амер и взял ее запястье. - Похоже, я никак не могу его нащупать.
- У меня это тоже никогда не получалось, - сказала она. - Попробуй, может, услышишь, как бьется сердце. - Она взяла его руку и положила на грудь: Амер убедился, что вырез платья и вправду был очень глубокий.
На какой-то момент он был ошеломлен и совсем растерялся.