---------------------------------------------
Беньковский Виктор &Хаецкая Елена
Виктор Беньковский, Елена Хаецкая
КНИГА ВТОРАЯ БЛАГОДАРНОСТИ Огромная признательность всем, кто помогал нам в работе над второй книгой "Анахрона": Марьяне Козыревой Виктории Голуб Вадиму Баронову Ирине Андреевой Александру Соколову и Алексею Мухину Вячеславу Сюткину Анжелике Васкиневич Андрею Голубу Алексею Минькову а также всем бывшим завсегдатаям "Сайгона" и просто жителям Санкт-Петербурга В книге использованы фрагменты текстов О.Флегонтовой О.Кулакова (Мурра) А.Васильевой (Идки) а также Автор строк "Вечером, когда весь мир уснул, пролетал над городом назгул..." А.СерьГи С.Белоусова (Олди) Я.Дягилевой (Янки) А.Гавриловой (Умки) И Константина Устиновича ЧЕРНЕНКО (генерального секретаря ЦК КПСС)
Все имена в романе являются вымышленными. Любое совпадение следует считать случайным. Глава первая Сигизмунд не знал, сколько времени просидел в оцепенении. Наконец глянул на часы. Часы стояли. Сорвал с руки, швырнул об стену. Будто очнувшись, обвел глазами комнату. Все кругом показалось вдруг чужим, обветшалым и ненужным. Стеллаж, набитый рухлядью и макулатурой. А вон там, наверху, - альбомы, которые нравились Лантхильде: Пикассо, Модильяни... Неожиданно у него заломило зубы. Оказалось - сжимает челюсти. С трудом разжал. Надо что-то делать... Сигизмунд понял, что находиться здесь, в этой пустой квартире, он больше не может. Физически. Иначе начнет все крушить... Кобеля убьет... Пес где-то прятался. Пережидал грозу. Сигизмунд громко, горлом, всхлипнул - без слез. Машинально оделся. Вышел во двор. Город лежал призрачный и тихий. В предутренние часы все спали. Угомонились даже самые неутомимые гуляки. Тихо падал снег - то быстрее, то медленнее сыпались из сытого розоватого облака хлопья. "Ведьмин круг" уже занесло. Сигизмунд слепо направился к арке. Краем глаза зацепил какой-то посторонний предмет. Пустота арочного проема, зиявшего в сторону канала, была нарушена. Сигизмунд остановился. Тупо вгляделся. Да, там что-то... Кто-то! Он метнулся к проему... и остановился. Дурак! С чего ты взял, что это она? На снегу, неестественно выпрямив спину, со свешенной на грудь головой, сидел пьяный мужик. Он сидел, раскинув ноги в кирзачах с обрезанными голенищами и безмолвствовал. Но он был живой. Пальцы рук, сплетенные на затылке, слабо шевелились. Сигизмунд стоял над ним и бессмысленно смотрел то на сапоги, то на эти бледные медленно двигающиеся пальцы. Один ноготь был черный. Потом сквозь пелену пробилась мысль: замерзнет. Первая за долгие часы. - Эй, - сказал Сигизмунд хрипло, - замерзнешь... Пьяный не отреагировал. Продолжал сидеть неподвижно. Даже головы не поднял. Сигизмунд толкнул его в бок ногой. - Замерзнешь, - повторил он. - Иди в подъезд. Мужик покорно завалился набок. Пробуждаясь от небытия, Сигизмунд глядел на него. Медленно соображал. В какой подъезд, интересно, пойдет этот пьяный мудила? Всюду кодовые замки. На трезвую голову нетрудно приметить вытертые кнопочки, а этот... Да он и идти-то не сможет. Замерзнет. Неожиданно Сигизмунду пронзительно жаль стало этого пьяного дурака. Чей-то сын. Маленький был, пузыри пускал. Теперь, небось, чей-то отец. Да и откуда Сигизмунду знать, почему он так нажрался... Может, у него причина была. - Идем, слышишь? - повторил Сигизмунд. Пьяный лежал мешком. Глаза у него были открыты. Он не моргал даже когда снежинки падали ему прямо на ресницы. Сигизмунд наклонился, ухватил мужика за подмышки и потащил. Ноги в кирзачах волочились по снегу, оставляя борозды. От пьяного кисло разило сивухой и рвотой. Затащил в свой подъезд. Устроил спиной к батарее и тотчас же утратил к мужику интерес. Снова вышел. Теперь Сигизмунд был другой. Он очнулся.
Город ждал. Будто сторожил. Сигизмунд вышел на канал. В соседнем дворе уже скребся лопатой дворник. * * * Через полчаса бесцельных блужданий по городу, когда с каждым шагом все огромней начал впереди вырастать Смольный собор, Сигизмунд понял вдруг, куда он, собственно, направляется. К Аське он направляется. Больше некуда. Уже пошел транспорт. Брели какие-то люди. Утро имеет своих призраков - навстречу двигались странные тени. Где они прячутся днем?.. Сигизмунд плохо соображал, что делает. Голова у него была легкая и совершенно пустая. И смысла не имело ни-че-го. Долго звонил в дверь. Ввинчивал в тишину трель звонка. Звонил тупо, без всяких эмоций - просто давил и давил на кнопку. Наконец за дверью зашлепали. Хриплый аськин голос очень неприветливо осведомился: - Кто?.. - Я, - ответил Сигизмунд. Там не расслышали. - Чего? - Да я это, я... - А... Лязгнула щеколда. В замке Аська спросонок запуталась. Сдавленно выругалась. Потом дверь открылась. - Проходи, - хмуро сказала Аська. Она была в трусах и нелепой спортивной майке красного цвета с белым номером "17" на спине. Под глазом у нее чернел бланш. Медленно просыпаясь, Аська зверела. - Ты че, охренел?.. Ты... сколько времени, бля?.. Ты, пидор, знаешь, сколько сейчас... - Что у тебя с лицом? - спросил Сигизмунд. - Со сцены упала... - Угу, - вяло сказал Сигизмунд. - Бывает... Аська озлилась. - Иди ты в жопу. Только заснула... Чай будешь? Она повернулась и, повиливая тощей задницей в белых трусах, направилась в сторону кухни. Сигизмунд двинулся следом. По дороге сковырнул ботинки, бросил куртку. Аська бухнула чайник на плиту. - Что на премьере-то не был? Говнюк ты все-таки, Морж, ведь звали... Обернулась, прищурилась. - Ты че, обдолбался, что ли? - А что, - спросил Сигизмунд, - похоже? - Хрен тебя разберет... А че на спектакле-то не был? Слушай, что ты вообще такую рань приперся? Ночевать негде, что ли? Поссорился? Выгнала она тебя? Ну и правильно сделала. Я бы тоже такого мудака выгнала... Сигизмунд молчал. Аська вдруг забеспокоилась. Плюхнулась на табуретку напротив Сигизмунда. Пошуршала сигаретной пачкой. Пусто, конечно. - У тебя курево есть? - В куртке. Он поднялся, принес куртку, стал шарить по карманам. - Дай сюда. Аська отобрала у него куртку, сама вытащила пачку. Куртку бросила в угол, на стопку старых газет. В чайнике тихо запела вода. - Так что стряслось-то? - спросила Аська. Сигизмунд вздохнул. Никак не мог заставить себя выговорить. - Она... в общем, она пропала. - Ушла от тебя, что ли? Поссорились? - Да нет. Иначе... Говорю тебе: пропала. Пошли гулять... Собрались проехаться... Я в гараж пошел машину заводить, она во дворе ждала. И пропала. - Погоди... Как - пропала? - Аська выпустила изо рта дым, скривилась. - Ну и дрянь же ты куришь, Морж. А куда пропала-то? Ушла, что ли? - Нет. Пропала. - Сквозь землю, что ли, провалилась? Да вы поссорились? - Я не знаю... Чайник закипел. Аська еще раз, прищурившись, пристально поглядела на Сигизмунда. Налила ему в треснувшую чашку жидкого чая. - Ты что, потрошить ее возил? - Нет. - А она точно беременная? - Точно. - Что ты слова цедишь? Если беременная, то никуда не денется. Вернется к тебе. - Не вернется, - сказал Сигизмунд. В историю исчезновения Лантхильды он не хотел посвящать даже Аську. Что-то удерживало. Он знал только, что ему нестерпимо плохо. - Ладно, Морж, колись. Откуда она у тебя взялась-то? - Откуда... В гараже нашел. В гараж ко мне она влезла. Я сперва думал: воровка... Потом, вроде, гляжу - обторчанная. Одета не по сезону. От холода туда залезла, что ли... И по-русски не говорит. - А ты, конечно, обвально в нее влюбился, - заметила Аська. - Романтик ты, Морж. Алые паруса. - Ты не лучше, - огрызнулся Сигизмунд. - Я актриса, мне положено, - рассудительно сказала Аська. - Я фактуру чувствовать должна.