— Да не бойся, Ансельм! — Антоло вытащил из-за пазухи замшевый мешочек, встряхнул им перед носом охранника. — Деньги — вот они! Конечно, попотеть пришлось, пока уговорил фра Борайна, — он даже передернулся, упомянув имя несговорчивого банкира, — выдать мне их. Отец-де не велел… А я ему — понимаешь, дружище Борайн, астрологию с первого раза не каждый сдаст!
— А он? — приподнял бровь Ансельм.
— Да какая разница? — Летгольм притопнул ногой. — Ты собираешься нас пускать?
— Или мы еще куда направимся… — пробурчал Емсиль.
— Вот именно! — кивнул Антоло. — Нам, знаешь, все равно, где денежки потратить. Да! Я же должен целых пять серебряных скудо фрите Эстелле. Вот и случай отдать долг!
— Нам неприятности ни к чему. — Охранник все же не спешил отойти с дороги.
— Да какие неп’иятности! — Каматиец скорчил непонимающее лицо. — Мы ж как овечки!
— Похоже, нас в «Корзинке счастья» заждались, — развернулся Емсиль.
— Мы будем тише воды ниже травы! — заверил вышибалу Антоло. Вытряхнул из кошелька несколько монет. Выбрал самую мелкую из серебряных — итунийской чеканки. — На! Это тебе!
Ансельм хмыкнул, недовольно скривился, но деньги взял.
— Глядите у меня! Знаю я вашего брата…
— Мой брат, — веско проговорил Летгольм, — с отличием закончил Императорский аксамалианский университет тонких наук! Он весьма уважаемый адвокат. Кстати, если тебе вдруг понадобится его помощь, не стесняйся — подходи прямо ко мне.
Охранник покачал головой. Подвел итог:
— Болтуны.
Но подвинулся, позволяя пройти.
— Только без ваших шуточек школярских.
Пропуская друзей вперед, Антоло примирительно проговорил:
— Или мы не знаем, Ансельм, какой сегодня праздник? Вот увидишь — все будет хорошо.
Усевшись за столом, студенты принялись озираться в поисках прислуги.
Из замеченных Корзьело посетителей остался лишь один — одноглазый вояка. Он по-прежнему сидел в гордом одиночестве, посасывая трубку. Молодых людей он удостоил столь же мимолетного взгляда, что и табачника.
— Ну что, вина для начала? — Вензольо расстегнул верхнюю пуговицу камзола. — Что-то го’ло пылью забилось…
— Еще бы! — рассмеялся Антоло. — Столько лет грызть гранит науки!
Каматиец нахмурился на мгновение. Астрологию он сдал лишь с третьего раза. Да и на курсе геометрии просидел лишний год.
— Эй, хозяева! — Летгольм постучал ножнами корда по столу. — Где вы?
— Не шуми! — одернул его Емсиль. — Надо будет — подойдут.
— Что значит — «надо будет»! Мне уже надо!
— Что, не терпится? — оскалился Бохтан.
Пока Летгольм придумывал самый убийственный ответ, на лестнице появилась хозяйка борделя.
— Что за шум, молодые господа? Чего желаете?
— Для начала вернуть долг, фрита Эстелла! — поднялся табалец. — Вот — все до последнего скудо.
— А, это вы, фра Антоло? — Эстелла подошла к столу, приняла из рук студента монеты, придирчиво их осмотрела. — Что ж, я рада, что даже молодежь держит слово. Воистину благословенные времена.
Если бы кто-нибудь в это мгновение взглянул на одноглазого, то по его гримасе сразу догадался бы, что он придерживается совсем другого мнения насчет времен.
— Молодые господа желают вина, как я поняла? — продолжила Эстелла.
— Конечно! — воскликнул Вензольо.
— Хорошо бы пива, — не поднимая глаз от столешницы, проговорил Емсиль.
Студенты захохотали. Ну, лесной житель, дикий человек — что с него возьмешь?
— Вино! — решительно возразил Антоло. — Сегодня только вино! Чего ты насупился? Я угощаю!
— Молодой господин окончил факультет? — догадалась хозяйка.
— Мы все окончили! Пусть теперь арифметика и геометрия отдохнут от нас! — Антоло взмахнул рукой, словно выступал перед профессорами.
— А также логика и риторика! — добавил Летгольм.
— И астрология с музыкой! — это уже Емсиль.
— И г’амматика!
— Пускай катятся ко всем ледяным демонам Севера! — Антоло прихлопнул ладонью по столу. — Пусть провалятся эти никому не нужные науки на дно океана Бурь! Теперь каждый выберет себе науку по душе и сердцу! Я, например, буду изучать богословие.
— А я — медицину, — тихо, но твердо высказался Емсиль и огляделся по сторонам — только попробуйте засмеяться.
— А мы с Вензольо подналяжем на юриспруденцию! — звонко выкрикнул Летгольм. — Станем лучшими законниками в Сасандре! Так, Вензольо, что ты молчишь?
— Ну, так, — нехотя согласился каматиец. Он-то в своих силах одолеть семилетний курс обучения на адвоката не был столь уверен.
Эстелла улыбнулась:
— Не забывайте наше убогое заведение, когда достигнете вершин успеха и власти, молодые господа!
— Не забудем, — искренне пообещал Антоло. — Если Флана будет еще работать у вас, фрита Эстелла. Она, кстати, свободна?
— К сожалению, нет… Но она освободится к восьмому часу клепсидры. Зато свободны Рилла и Алана. Лита должна подойти чуть позже — она отпросилась проведать стариков.
— Рилла? — подпрыгнул на месте Летгольм. — Друзья мои, я, пожалуй, поднимусь наверх…
— А вина? — схватил его за рукав Вензольо.
— Погоди немного, какой ты нетерпеливый, — погрозил Летгольму пальцем Антоло. — Ты бросишь вино и верных друзей ради девицы? Пусть и пригожей, но…
— В самом деле, — дернул плечом Бохтан. — Так не годится. Нужно выпить за успех.
— Я сейчас распоряжусь, молодые господа, — благожелательно кивнула фрита Эстелла. Она убедилась в платежеспособности старых знакомцев (а убеждаться в этом, чтобы избежать разочарований и никому не нужных скандалов, ей приходилось частенько), а также поняла, что студенты намерены веселиться, а не задирать случайных посетителей.
— Я такой голодный, — пробурчал Емсиль после того, как хозяйка ушла, — что съел бы половину мамонта.
— Ты что, жрать сюда пришел? — возмутился Летгольм.
А Бохтан добавил:
— К девочкам лучше с легким желудком.
— Ага! И с тяжестью в другом месте, — захохотал Антоло. — Кто из вас собирается изучать медицину?
— Так я ж и не прошу… — совсем сник барнец.
Из неприметной дверцы под лестницей вышла молоденькая девчонка с пузатым кувшином, который прижимала к животу двумя руками.
— А вот и Далья! — радостно закричал Вензольо.
— Привет, Далька! — ухмыльнулся Летгольм. — Ты еще не подрабатываешь наверху?
Девушка — не старше четырнадцати лет на первый взгляд — пунцово зарделась.
— Оставь девчонку в покое! — строго приказал Антоло. И вправду, приставать и смущать племянницу фриты Эстеллы не стоило. Некрасиво как-то…
— А может, я влюблен? — бросил берет на стол аксамалианец. — Ты, Далька, не вздумай пойти по тропе порока! Подрастешь, я тебя замуж позову.
Далья пискнула что-то неразборчивое, но, скорее всего, нелицеприятное для шутника, стукнула кувшином по столешнице и убежала втрое быстрее, чем пришла.
Студенты покатились со смеху, толкая Летгольма локтями.
— Друзья! — Антоло поднялся. — Давайте поднимем эти кубки за то, чтобы на какие факультеты мы ни ушли, куда бы ни занесла нас судьба на просторах Сасандры, мы сохранили главное, что у нас есть, — дружбу.
— Ура! — Все вскочили. Глаза студентов горели воодушевлением. В такие мгновения они могли пойти за табальцем в огонь и в воду, согласились бы на нищету и смертельные опасности. — Ура Антоло!
Под неожиданно заинтересованным взглядом хмурого ветерана студенты столкнули кубки и осушили их до дна. Алое, как кровь, мьельское вино холодило язык и горячило головы.
Фра Корзьело открыл глаза, тяжело вздохнул. Конечно, не тот уже возраст у него для подобных встрясок… Но полученное удовольствие того стоит.