Итак, если драться на талисманах всерьез, то можно прибавить - пять на пять еще раз на пять - и на четыре - пятьсот раз. Какой это радиус разрушений получается?
Валентин перемножил гельвецинские два километра на пятьсот и почесал в затылке. Сколько отсюда до Ампера?! Как раз тыща?
Сердце замерло и застучало сильнее. Валентин поерзал в кресле. Чертовы тальмены! Давить их надо; и лучше сразу при рождении.
-Может, - сказал он упавшим голосом. - Если битва будет продолжаться достаточно долго.
В Управлении должны об этом знать, убеждал себя Валентин. За тальменами присматривают, и присматривают хорошо. Особенно после Гельвеции…
Присматривают? Как это, интересно знать, если они в любое мгновение могут телепортироваться?!
Вот теперь Валентину по-настоящему стало плохо. Ему вспомнилась Стелла и то, как она работает с визомоном. На Алонсо засмотрелась, например. Да мы, если надо, конец света прошляпим, сообразил Валентин. У того же Великого Черного любой слуга заткнет за пояс весь наш сектор! Вон как они на его смерть отреагировали, и часа не прошло, а заклятья сняты, и ситуация под контролем. И наверняка у них-то тальмены под присмотром.
Валентин посмотрел на Максима и несколько приободрился. Ну, если что, есть кому подстраховать.
Мануэль, словно появившись из ниоткуда, ударил по столу ладонью:
-Проклятье! - сказал он неожиданно громко. - А ведь для битвы все подготовлено!
-Да, - эхом отозвался Талион. - Теперь я понимаю, что именно я делал вчера в Ампере. - Он поднял руку, предупреждая вопрос. - Но сначала пусть Мануэль расскажет о своей части плана.
-Хозяин каким-то образом всегда точно знал, куда направляются Георг и Детмар, - сказал Мануэль и покосился на Максима. Тот молча кивнул. - Последнюю неделю я следовал за ними, иногда совершая ночные перелеты. В каждом населенном пункте, где они останавливались, я находил агентов Незримых и, пользуясь данными мне полномочиями, передавал им поручения Хозяина. Там, где агентов не было…
-Какие именно поручения? - перебил его Валентин. Агентурная разработка тальменов его мигом заинтересовала.
Мануэль бросил отрывистый взгляд на Талиона. Тот еле заметно склонил голову.
-Каждый раз это было что-то другое, - пояснил Мануэль. - Громко рассказать историю о бесчинствах Серых в Фарингии. Устроить показательный арест купца за неправильное оформление бумаг. Подтолкнуть фара-беженца попросить помощи именно у Георга - он любит помогать. Одним словом, делалось все, чтобы как можно скорее убедить Избранных разобраться с Габриэлем. Кроме того, если получалось, я подслушивал их разговоры между собой, ведь Избранные считают ниже своего достоинства ставить завесу, - Мануэль презрительно усмехнулся. - Когда Георг и Детмар наконец изменили свой первоначальный план - путешествие на север - и решили заглянуть в Фарингию, я немедленно вернулся в замок и доложил об этом Хозяину. Это случилось вчера утром.
-И каким же образом это подготовило битву? - спросил Валентин.
-Последние инструкции, полученные мною вчера, - продолжил Мануэль, - предусматривали акции, в результате которых Георг и Детмар должны были определить точное время визита к Габриэлю. В данном случае, - он посмотрел Валентину в глаза, - мне не хотелось бы раскрывать подробности. Речь идет о тайне, которая мне не принадлежит.
Хаям фыркнул, но ничего не сказал.
-Не обижайся, Фалер, - попросил Талион.
- Мануэль использовал уникальное заклинание, наложенное Хозяином на его кинжал. Похожим заклинанием был побежден сам Габриэлем в его поединке с Призраком. Эта тайна умерла вместе с нашим господином.
Как же, как же, мысленно прокомментировал Валентин. Нам бы только место обнаружить, где он заклинание накладывал! Надо будет, мигом восстановим.
-Акции завершились успешно, - доложил Мануэль. - Теперешний план Георга и Детмара таков: посетить Ганнед, Шингозак и Ганаган, после чего прибыть в Ампер к началу праздника Единения. Там, на центральной площади новой столицы Фарингии, они собираются судить Габриэля Воителя и казнить его за узурпацию власти и преступления против благороднейших семей Ландора. Это должно произойти вскоре после полудня. - Мануэль сцепил руки в замок и уперся локтями в стол. - Серый будет уничтожен, это вопрос решенный. Но я не знал, что после этого будет разрушен замок.
-И половина Побережья, - эхом повторил Максим. Голос его был по обыкновению бесстрастен, однако Валентин заметил, что Максим легонько покачивается в своем кресле - взад-вперед.
-Все наши истории говорят об одном, - заключил Талион глубоким и печальным голосом. - Великий Черный решился отдать тьме не только свою душу, но и целую страну с ее обитателями. Вместе с Эред Валлоном и Дол Амилен… - Он опустил голову, и золотые локоны его упали на стол. - И я помогал ему, я, последний из эльфов Эред Ганнор! Сердце мое разрывается от печали: Хозяин ушел из жизни с этими черными планами, и ничто теперь не в силах вырвать его из объятий Сияющей Пустоты.
Талион покачал головой и умолк, словно лишившись сил.
Сколь трогательная забота о душе душегуба, подумал Валентин. Ах, до чего благородны эльфы! Интересно, он так и будет сидеть и печалиться, или все-таки сообразит, что план Великого Черного теперь можно и пересмотреть?
-Талион, - спросил Хаям, оторвавшись от листа бумаги, который он небезуспешно покрывал письменами вот уже минут десять. - Ты так и не сказал нам, в чем заключалась твоя собственная часть плана.
Талион поднял голову, и Хаям изменился в лице, встретившись с ним глазами.
-Мы заслужили это, - сказал Талион громко и ясно, - заслужили своей беспечностью и своей слепой верой в Хозяина. Я не стану рассказывать об этом. Сейчас вы все увидите и почувствуете сами.
С этими словами он скользнул рукой за отворот плаща и бросил на стол сверкающий хрустальный сосуд, напомнивший Валентину глубокую пепельницу. Сосуд скользнул по гладкой поверхности стола и остановился в самом его центре. С мелодичным звоном крышка сосуда открылась, и комнату заполнил медвяный аромат, ударивший в нос подобно нашатырному спирту.
Химическая атака, сообразил Валентин, сделав короткий вдох. И тут же понял, что уже поздно.
Глава 8.
Наши руки привыкли к пластмассе,
Наши руки боятся держать серебро.
Отравил-таки, сволочь! Выждал момент!
Валентин зарычал от злобы - не столько на Талиона, сколько на самого себя, - и изо всех сил оттолкнулся от стола. Кресло упало назад, Валентин перекатился через голову, сгруппировался, выбросил вперед левую руку, сложенную в «козу», оттолкнулся и вылетел в коридор прямо через то, что мгновение назад еще было стеной. «Веер» он раскрыл уже в полете.
Грохот разлетающихся камней застал его уже у противоположной стены. Трещина прошла до самого потолка; огромная глыба, опасно раскачивавшаяся рядом с проломом, наконец рухнула, подняв тучу каменной крошки. Валентин прикрыл глаза рукой.