Оно было уже совершенно черным, угрожающим, заряженным магией по самое не хочу.
Очень хорошо, подумал Валентин. Последний шанс, называется. И где же Великий Черный?
По облаку прошла волна, после чего оно медленно двинулось вправо, заставив Бранбо попятиться. Отодвинувшись от стола, облако заструилось вниз, превратившись в двухметровый черный столб, заискрилось и обернулось полупрозрачным, как дымчатое стекло, человеком, в котором Валентин моментально узнал Великого Черного. Но в облике его было что-то неправильное.
Великий Черный, медленно поворачивая голову, рассматривал комнату и столпившихся в ней верных слуг. Наконец взгляд его остановился на Валентине.
-Фалер? - пробормотал Великий Черный голосом, никак не соответствующим его внушительной, грозной фигуре. Голос был тихим и каким-то неуверенным. - Вы уже здесь?
-Хозяин! - в три глотки грянули верные слуги Черного. Тот слегка качнул головой, и все замолкли.
Валентин пригляделся к Великому Черному. Кажется, он не вполне понимает, что произошло. Еще бы - воскрешение не доведено до конца!
-Осталось несколько минут до схватки Габриэля с Георгом и Детмаром, - мрачно сказал Валентин. - Мы воскресили тебя, чтобы ты помог ее предотвратить.
Полупрозрачный человек заложил руки за спину и двинулся вперед, как бы прохаживаясь по комнате. Пройдя прямо сквозь операционный стол, он остановился рядом с Хаямом, несколько секунд рассматривал останки Талиона. Потом снова повернулся к Валентину.
-Жаль, - сказал он, разводя руками. - Процесс Воскрешения, похоже, был прерван в самый ответственный момент.
На кончиках пальцев Великого Черного вспыхнули крошечные язычки пламени и тут бессильно погасли. Полупрозрачные губы мага сложились в кривую усмешку.
-Последнее, что я помню, - продолжил Великий Черный, - это свое возвращение из Гельвеции.
-Хозяин… - чуть не плача выдавил Бранбо. - Ведь это случилось три года назад!
-Значит, - вполне логично заключил Великий Черный, - я потерял память последних трех лет. И почти всю свою Силу. Могло быть и хуже.
-Так как насчет Избранных? - напомнил Валентин. Великий Черный повернулся к нему, рассматривая затуманившимся взглядом полупрозрачных глаз.
-Так странно, - пробормотал он. - Еще минуту назад это был только план, и вот он уже исполнен. Остались какие-то мгновения… С Избранными, Фалер, все в полном порядке, - наконец снизошел он до Валентина. - Насколько я знаю себя, их встреча подготовлена безупречно. Через несколько минут они уничтожат друг друга. Вот только…
Он снова посмотрел на Валентина, и тому стало не по себе от этого изучающего взгляда. Затем Великий Черный обернулся и так же подробно рассмотрел пролом, сделанный Первым Воителем.
-Хозяин! - воскликнул Бранбо. - Но ведь я не успел вывезти имущество!
-В замке остались ученики, Максим, Нинель, - внешне бесстрастно заметил Мануэль, скрещивая руки на груди. - Что будет с ними?
Хаям покосился на висящую рядом призрачную фигуру и начал отодвигаться в сторону.
Великий Черный оторвался от созерцания пролома:
-Почему это вас беспокоит? Разве замку угрожает опасность?
-Нинель было видение, - сказал Мануэль. - Катастрофа, которая разрушит большую часть Фарингии. Замок будет разрушен, а развалины его погрузятся в воды Великого Океана.
Замок будет разрушен, а развалины его погрузятся в воды Великого Океана.
-Как в Гельвеции, только куда масштабнее? - проговорил Великий Черный. Валентин слушал его, не зная, что предпринять. С одной стороны, ему нравилась рассудительность и спокойствие этого человека; пожалуй, из всех великих магов он лучше всего подходил на роль мудреца. С другой стороны, что толку в рассуждениях?!
Валентин покачала головой. В теперешнем состоянии Великий Черный не смог бы убить и мухи. Даже легкий ветерок, залетавший в лабораторию через оставленную Серым дыру, угрожал развеять великого мага по всей комнате. Фигура его уже потеряла четкие очертания.
Валентин огляделся вокруг, разыскивая подходящую емкость. Великого Черного следовало срочно уплотнить и по возможности посадить в закрытый сосуд. Увидев то, что требовалось, Валентин перевел взгляд на Мануэля и слегка помахал кистями рук, изображая полет на крыльях. Мануэль кивнул, по особому сложил пальцы и пронзительно свистнул, подзывая Селингари.
-Да, катастрофа вполне возможна, - кивнул Великий Черный. - В таком случае, нам следует отложить битву.
Давно бы так, подумал Валентин. Очевидно, три года назад Великий Черный еще не съехал с катушек на почве истребления Избранных.
-Вы владеете заклинанием, изменяющим мысли Избранных, - напомнил Валентин. - Вы сможете заставить их отказаться от битвы?
-О каком заклинании ты говоришь? - искренне удивился Великий Черный.
-Три года назад его еще не было! - вскричал Хаям. - Я помню тот вечер, когда Хозяин создал эту формулу! Это было позапрошлой зимой!
-Очень хорошо, - сказал Валентин. Он заметил полоску света, появившуюся в проломе - Селингари уже здесь. Еще не все потеряно. - Тогда как же вы предлагаете отложить битву?
Великий Черный закачался из стороны в сторону, как столб дыма под порывистым ветром. Думает, что ли, предположил Валентин.
-Мне очень жаль, - развел Великий Черный руками. - Если бы воскрешение удалось полностью, я мог бы тебе помочь. Сейчас я бессилен.
Или врешь, что бессилен, подумал Валентин. Общение с Габриэлем кое-чему его научило. Слова сильных мира сего - лишь их способ повелевать. Думать, что они несут какую-то информацию, значит рисковать жизнью.
-Тебе придется сделать все самому, Фалер, - сказал Великий Черный. - Снова, как в Гельвеции. Смотри, они уже начинают.
Великий Черный простер руку в сторону Ампера, где на главной площади красно-белые войска уже построились в гигантский квадрат.
-Именно ты, - кивнул Великий Черный своим мыслям, - теперь единственный человек, который может остановить битву. Как ты это сделаешь, я не знаю. Но это сделаешь ты, и никто другой.
Валентин фыркнул. Воскресили великого мага! Может быть, он специально меня туда посылает? Чтобы я погиб вместе с тальменами? Он же не знает про Шкатулку. Тьфу!
Валентин почувствовал себя так, словно рухнула матовая стена, отделявшая его от реального мира. Все вокруг стало кристально ясным, четким и понятным; друзья - друзьями, враги - врагами. Надеяться больше было не на кого, и времени не оставалось вовсе. То, что он задумал, было совершенно немыслимо, и потому Валентин не испытывал ни малейших сомнений.
После стольких поражений еще одно уже почти ничего не значит.
Мысль, постоянно сидевшая у него в подсознании еще со времен стычки в Ганагане, наконец пробилась наверх. Валентин поразился только одному - как же это он до сих пор не догадался?!
Мне не надо побеждать или разнимать тальменов, подумал он.