Наконец задержанный протиснулся в дверь и оказался в участке. Тут милиционеры почувствовали себя куда более увереннее, ведь это была их территория. Молодой сержант подошел к дежурному офицеру и коротко доложил ему об обстоятельствах, при которых был задержан этот дорого одетый мужчина. Как бы оправдываясь, сержант то и дело показывал на свой нос, распухший и похожий на сливу.
Тем временем Борщев осмотрелся и поняв, что не сможет дольше стоять на собственных ногах, опустился на топчан. Некоторое время он еще бормотал, а затем затих, свесив голову между ног.
– Это он тебе звезданул?
– А то кто же, падла!
– А ты ему?
– Я бы ему ввалил, да синяки останутся.
– Можешь не рассказывать. Наверное, пару раз по печени дубинкой саданул.
– Нет, – замотал головой сержант. – Но все равно, он не вспомнит.
– Ладно, буди, будем допрашивать.
Тем временем пожилой сержант уже обшарил карманы Борщева, но ничего, кроме тонкой пачки пятидесятитысячных купюр не обнаружил.
– Черт его знает, кто он такой.
– А ты в портфеле посмотри.
С замками пришлось повозиться, но они все же не устояли перед желанием Петровича забраться во внутрь.
Открылась крышка кейс-атташе, но там тоже не нашлось никаких документов, лишь скомканная газета, да трубка радиотелефона.
– Может, сам что-нибудь скажет? – сказал офицер.
Сержант растолкал Борщева. Тот открыл глаза, осмотрелся и первым делом поинтересовался:
– А где это я?
– В милиции, – строгим голосом произнес офицер и спросил. – Имя, фамилия?
Борщев глупо захихикал и приложил указательный палец правой руки к губам.
– Ни хрена я вам не скажу!
– – Все скажешь!
– Тоже мне нашлись, гестаповцы! – рассмеялся Борщев дурацким смехом.
Но тут же замолчал, потому что старший сержант принял воинственную позу, взмахнув дубинкой.
– Если с моей головы упадет хоть один волос, то с ваших плеч слетят погоны. И пойдете вы работать дворниками, менты долбанные и лимита поганая! – звучало это вполне убедительно.
И тут вновь к Борщеву вернулась прыть.
Он, пригнувшись, нырнул под руку с занесенной дубинкой, схватил в пятерню трубку радиотелефона и принялся тыкать толстым пальцем в клавиши, забыв сначала включить питание.
– Ты куда, падла, звонишь? – офицер уже не сдерживал себя, понимая, что задержанный пьян и вряд ли что-нибудь вспомнит, а тем более не сможет доказать.
– Да я сейчас позвоню, понаедет генералов, вас всех на хрен в наручники, да в кутузку!
– Про кутузку это ты хорошо придумал, ублюдок, сам туда и пойдешь, – и офицер кивнул сержанту. – Заведи его в камеру.
Подполковник умудрился-таки включить питание трубки, но телефонам уже завладел Петрович.
– Меня в камеру?! – кричал Борщев, отбиваясь от насевших на него милиционеров.
Сопротивление оказалось недолгим, силы были неравные. Через пять минут он уже сидел в камере с железной дверью и зарешеченными окошками. Какое-то время он еще кричал, обзывая всех самыми страшными словами, какие только приходили на ум, а затем принялся бросаться на дверь, молотить в нее кулаками.
– Выпустите, хуже будет!
Но привыкшие к подобному поведению милиционеры оставались безучастными к его страданиям. Лишь только два раза молодой сержант выходил в коридор убедиться, не раскроил ли себе голову в кровь задержанный.
– Скоро обрубится, – произнес он, возвращаясь к своим сослуживцам.
Но минут через двадцать истошные вопли подполковника Борщева так надоели служителям правопорядка, что офицер, посмотрев на своего молодого сержанта, сказал:
– Слушай, иди разберись. Заедь ему пару раз по печени, пусть заткнется. Не могу я слушать его вопли.
– Будет сделано.
Молодой обрадовался подобному приказанию, тем более, с этим неуемным крикуном у него имелись свои счеты. Почесывая разбитый нос, он подошел к двери и резко распахнув ее, вошел вовнутрь. Послышались два глухих тяжелых удара, затем продолжительный стон. И офицер с пожилым сержантом поняли, что их клиент обрубился, вернее, потерял сознание.
Молоденький сержант вышел, почесывая кулак:
– Ну вот и угомонился. А говорил, что он такой крутой, такой крутой… Вот я ему и показал кто круче.
– Ну молодец. Можете идти дальше.
Лишь только сержанты двинулись к выходу, как вдруг резким звоном разразилась трубка радиотелефона на столе у офицера.
Милиционеры переглянулись.
– Этому мудаку звонят?
– Кому же еще! – недовольно пробормотал офицер, раздумывая, стоит отвечать или нет. Все-таки угрозы Борщева сидели у него в голове.
«А вдруг и в самом деле птица важная?» – и он поднес трубку к уху.
– Алло!
* * *
Анжелика не волновалась, когда часы показывали десять вечера, одиннадцать, двенадцать, час ночи. Но когда на улице уже затихли шаги последних прохожих, прозвенел последний трамвай, на душе у нее стало тревожно.
Она то и дело посматривала на подставку телефона, где горела зеленая лампочка. Анжелике казалось, вот-вот раздастся трель и она услышит голос Валентина Витальевича, который скажет ей, что ничего страшного не произошло и он просто задерживается. Нет, не за своего престарелого любовника волновалась девушка. Она волновалась за свое будущее.
Как-никак квартира ей принадлежала не совсем, единственные деньги, которые она имела в этой жизни, поступали ей от Валентина Витальевича и поэтому она имела все основания беспокоиться за его судьбу.
Чтобы хоть как-то скоротать время и хоть чем-нибудь занять руки, она отправилась на кухню посмотреть – хватит ли продуктов для приема гостей, хотя в общем-то уже понимала, скорее всего, в самом деле что-то случилось, и ее спонсор изменил планы. Только тут она вспомнила, что может спокойно развеять свои сомнения, достаточно только связаться с Валентином Витальевичем и узнать все у него самого.
Она выбежала в комнату и нажала кнопку, которой вызывалась радиотрубка. Довольно долго никто не отвечал. Но поскольку Анжелика знала, что телефон Валентин Витальевич носит в кейсе, продолжала ждать.
Наконец телефон ответил ей официальным чужим голосом:
– Алло!
– Где Валентин Витальевич? – спросила Анжелика и ощутила, как дрожит ее голос.
– А кто его спрашивает?
– Где Валентин Витальевич? – уже более твердо проговорила девушка. – С кем я говорю? – добавила она уже более требовательно, ощутив, что и собеседник неуверен в себе.
– С вами говорит капитан милиции Баранов.
– Что случилось с Валентином Витальевичем?
– Пьян, – коротко ответил капитан и тут же поинтересовался. – А кто его спрашивает?
Тут Анжелика замялась. Она сама не могла придумать кем может представиться.
– Одна из его знакомых, – наконец нашла она не лучший выход.
– А кто такой Валентин Витальевич?
– Если он у вас, вы его видели.
– Мы-то видели, но он ничего внятного сказать не мог. Только телефон, может быть, вашего Валентина Витальевича попал к нам в руки.
И тут Анжелика принялась описывать как выглядит подполковник Борщев. Капитан, выслушав ее, согласился.
– Кажется, это он.
– В каком участке он находится?
Капитан назвал адрес.
– Хорошо, я приеду.
– Лучше вам приехать утром, – посоветовал капитан Баранов.
– Я сама знаю что мне лучше, а что хуже, – Анжелика отключила связь и села возле стола, подперев голову двумя руками.
«Вот так история!» – подумала она, не зная что предпринять.
Она даже не знала фамилию Валентина Витальевича, у нее не имелось на руках никаких его документов, а значит, вытащить его из милиции она не могла.
«Нужно же что-то делать! И делать не откладывая!» – подумала она.
И тут Анжелику осенило. Она вспомнила, что Валентин Витальевич при ней звонил кому-то в Москве и судя по тону, каким он разговаривал с этим человеком, тот был достаточно влиятельным и важным. Сама она сегодня по телефону больше ни с кем не говорила, значит, номер остался в памяти. Можно нажать кнопку и связаться с этим человеком. Конечно, уже второй час ночи, но дело не ординарное.
Немного поколебавшись, мулатка решилась нажать кнопку. И минут через десять генерал, с которым встречался подполковник Борщев и которому он передал деньги, был уже в курсе всего происшедшего.
* * *
– Вот мудак! – кричал Григорий Александрович, бросив трубку.
А через десять минут на столе капитана Баранова настойчиво зазвонил служебный телефон. Капитан быстро снял трубку с рычагов аппарата и представился:
– Капитан Баранов слушает!
– Капитан, говорит генерал Мартынов.
Министерство обороны.
– Слушаю вас.
– Там у вас в участке мой человек, вы взяли его во дворе ночного клуба.
– Мы не взяли, мы подобрали его, товарищ генерал, – все еще не веря, что его не разыгрывают, но на всякий случай разговаривая уважительно, бросил в трубку капитан Баранов. Он не знал, кто такой Мартынов, но слишком уж властный голос был у звонившего в участок.