Без пяти минут одиннадцать послышался рокот двигателя, но его тут же заглушил более мощный звук маневрового локомотива, пронесшегося мимо на сумасшедшей скорости. На асфальтированную площадку, тускло освещенную только с восточной стороны, въехал сначала один грузовик, за ним второй. Так же поочередно открылись дверцы, из машины вышли водители в гражданской одежде. Инсаров усмехнулся и покачал головой. Шоферы были явно напуганы, уходили так, как и ехали: друг за другом, держа расстояние в несколько метров.
– Первая четверка пошла, – отдал команду Инсаров.
Четверо бойцов под началом Куницы, одетых в черную униформу и вооруженных «калашами», покинули здание через окно и перебежали к грузовику. Головной спецназовец подошел к дверце водителя и открыл ее, держа наготове пистолет Стечкина. Второй номер, в отличие от товарищей одетый в полевую форму с погонами «пушкарей», открыл дверцу пассажира, оглядел кабину и, высвободив из грудного ранца черные военные номера, прикрепил их спереди и сзади машины, бросил на них придорожной пыли. Куница обеспечивал прикрытие сзади, в то время как Шульц откинул полу тента и при ярком свете фонарика осматривал кузов.
Другая четверка во главе с Еретиком повторяла действия товарищей на своем объекте. После беглого осмотра кузова Шульц и его напарник Зубочистка, которых в подразделении называли не иначе как «минно-розыскными собаками», занялись более тщательным осмотром кузовов, в которых умещаются до сорока человек. Эти двое натурально обладали чутьем служебных собак, чуяли мины и редко пользовались щупами, миноискателями, стетоскопами. Им не было равных и при минировании объектов. Они проверили каждый уголок и дали команду старшим подгрупп: «Чисто».
Еретик и Куница «отморзились» бойцам, и Шульц с Зубочисткой заняли водительские места. В это время остальные семь бойцов, прикрывающих обе подгруппы, присоединились к товарищам.
Сорок килограммов взрывчатки были поделены на две части и размещены в вещмешках в двух машинах.
Виктор Инсаров занял место пассажира в головном «Урале», и водитель тронул машину с места. За ней, как на привязи, следовала вторая.
Командир исполнял роль штурмана. Бойцы накануне тщательно изучили предстоящий маршрут, запомнили каждую мелочь, каждую выбоину на дороге. Сведения о расписании мобильных патрулей военной инспекции они получили лично от генерала Тараненко. В случае непредвиденной остановки он снабдил их документами на передвижение, в которых указывался маршрут: Пули-Хумри – Термез.
Инсаров остался спокойным, даже равнодушным, когда в районе хлопкоочистительного комбината «Уралы» остановил военный патруль.
Старший инспекционной группы капитан Зурабов посматривал то на командирские часы, то на горе-водителя, поймавшего гвоздь напротив хлопкоочистительного комбината. Причем гвоздь оказался сродни разрывной пуле «дум-дум». Колесо «УАЗа» рвануло с таким грохотом, что весь экипаж ВАИ подбросило; капитан грешным делом подумал: неужели моджахеды в городе? И едва не схватился за пистолет. «УАЗ» пропетлял метров пятьдесят и только потом остановился. Водитель – двадцатилетний парнишка – глянул в панорамное зеркальце, потом на командира и спросил:
– Все живы?
– Блин, – ругнулся Зурабов, – ты на мину напоролся?
– Хер его знает, – откровенно ответил пацан. Он первым вышел из машины, обошел ее, пиная по каждому скату, пока добрался до правого переднего; пинать можно было только в обод.
Наряд вышел из машины. Пока водитель менял колесо, ваишники делали вид, что разминали ноги. Смена сегодня выдалась хлопотливая – то на ногах, то в машине. Около двух часов ушло на то, чтобы спровадить на гауптвахту подвыпившего водителя с «шестьдесят шестого» «газона» и поломать голову над тем, куда отправить пару девиц, которых обнаружили в кузове.
Потом остановили подозрительный «уазик» с грязными номерами, который, как на грех, петлял в границах их зоны ответственности. Мероприятие рядовое, но требующее осторожности: остановка машины, беглый наружный осмотр, досмотр на предмет наличия оружия, боеприпасов. Водитель тоже оказался подшофе. Пришлось сопровождать «уазик» на сборный гарнизонный пункт задержанных машин, который негласно называли «соборной мечетью».
В одиннадцать вечера конец смены, а на часах 23.40. Непруха, качал головой Зурабов, представляя то, чего не светило ни двум срочникам, входившим в состав наряда, ни лейтенанту: домашний плов с кишмишем, бараниной, крупно порезанной морковью, луком, чесноком. Рис такой рассыпчатый, что невозможно набрать ложку с горкой; а хочется, зараза. Мясо тает во рту. Зурабов вдруг забеспокоился, заторопился. Нет повода заподозрить жену в измене, но он представил, как тает мясо в чужом рту. Он был так голоден, что его мысли попахивали ненаучной фантастикой.
– Давай быстрее! – поторопил он водителя.
– Ща, – ответил тот, – глаз не успеет моргнуть, товарищ капитан.
Он затягивал последний крепеж, когда из-за поворота показался один «Урал», а за ним другой. Зурабов не раздумывал, останавливать ли военные грузовики, он машинально шагнул с обочины на дорогу и отточенным жестом руки указал место впереди инспекционного «уазика». Бросил водителю:
– Хорош копаться, пойдешь со мной.
Инсаров остался в кабине, дожидаясь старшего инспектора, который, демонстративно поправляя оружие, подошел в сопровождении автоматчика.
– Капитан Зурабов, – представился он, бросив руку к головному убору. – Выйдите из машины, пожалуйста. – Он чуть сместился в сторону и встретился взглядом с водителем. – Вы тоже. Приготовьте документы.
С другой стороны подошли еще двое инспекторов: один в чине лейтенанта, другой носил сержантские лычки. Экипированы стандартно: белые шлемы, автоматы, жезлы.
Инсаров показал этому капитану, что не в первый раз имеет дело с дотошной военной инспекцией. Он задержал водителя, забрав у него права, и, присовокупив их к предписанию, передал капитану. Тот принял документы и в первую очередь обратил внимание на предписание. Покивал, озвучив свои мысли:
– Едете из Пули-Хумри?
– Да, там все написано.
– Я вижу. Следуете на склад – читаю: артиллерийского вооружения, войсковая часть 14341. Я знаю эту часть, она относится к 40-й армии.
– Равно как и часть в Пули-Хумри.
– Это ясно. Почему едете так поздно?
– Не я выбирал время. Так начальство распорядилось.
– Товарищ капитан, – позвал начальника сержант. – Они едут из Пули-Хумри?
– Да, а что такое?
– Путь неблизкий, номера вроде бы запылились, а борта – нет.
Инсаров чуть заметно покачал головой.
– Что? – перехватил его жест инспектор. – Что у вас в кузове? Выйдите из машины.
– Конечно. Не обязательно повышать голос. В кузове люди. Тринадцать человек. Вместе со мной и водителем – пятнадцать. Поднимите руки, капитан.
– Что? – Зурабов успел только тяжело сглотнуть. Он не верил своим глазам. Будто из-под земли, а не из кузова, перед ним выросли вооруженные штурмовики. Он не часто сталкивался со спецподразделениями. Если отдельные группы находились в кузовах, то проверка такого транспорта ограничивалась предписанием – не препятствовать, а порой и содействовать прохождению транспорта (колонны) до места назначения.
Зурабов впал в ступор. Он мог представить, что один диверсант способен уничтожить его наряд, но они не стали распыляться по мелочам. Двое спецназовцев схватили лейтенанта и сержанта за руки, одновременно еще двое бойцов приблизились к ним на расстоянии выстрела в упор.