Внезапно Лолу осенило: беременная!
Один раз в свой практике она уже использовала такой маскарад и знала, что к беременным женщинам все относятся неплохо, не ждут от них никакого подвоха, так как подразумевается, что будущие мамочки сосредоточены только на своей внутренней жизни, а именно: гадают, мальчик или девочка, и считают, сколько раз за день он шевельнулся.
Лола вытряхнула вещи из платяного шкафа и нашла невесть как затесавшийся туда джинсовый комбинезон, — в котором ходят беременные, — в нем очень удачно размещается большой живот. Не менее удачно разместив в комбинезоне подушку, Лола наложила на лицо специальный «беременный» макияж — навела коричневые пигментные пятна и темные круги под глазами. Подретушировала лицо так, чтобы нос казался больше, щеки — слегка одутловатыми, у беременных вечно лицо распухает! Волосы зачесала гладко и завязала темной шелковой лентой, стерла маникюр — и пожалуйста, будущая мамаша перед вами. Только видно, что молодая, а уж какая — красивая, некрасивая, худая, толстая — это никого не волнует. Одно слово — беременная!
Наказав зверям вести себя прилично и оставив кота за старшего, Лола с большими предосторожностями выскользнула из квартиры. Сюда они переехали всего три месяца назад — Леня купил большую четырехкомнатную квартиру по просьбе Лолы, которой надоело вечно натыкаться на зверей, — так что с соседями были едва знакомы, но кто-то мог бы заинтересоваться, отчего вместо Лолы из квартиры выходит дама в интересном положении.
На улице Лола подняла руку. Остановились скромные «Жигули».
— До «Черной речки», там покажу, — сказала она, с кряхтением усаживаясь в машину.
— Не родишь? — подозрительно спросил пожилой водитель.
— Что вы! — Лола рассмеялась как можно счастливее. — Еще два месяца…
Водитель все-таки поглядывал на нее всю дорогу с опаской.
— Вот тут, пожалуйста, — сказала Лола, увидев знакомый проход между домами. Несомненно, вчера они с Глебом шли здесь.
Водитель покачал головой и вернул половину денег.
— Бери, бери, фруктов купишь, в твоем положении витамины требуются… — сказал он, перед тем как уехать.
Лола даже слегка усовестилась — уж больно симпатичный попался дядечка.
Она не спеша пошла мимо гаражей вперед — беременные никогда не торопятся.
Миновала один дом, потом двухэтажное кирпичное строение — не то бывший детский садик, не то дом пионеров, — после чего остановилась у серого пятиэтажного дома. Она была у цели, это был именно тот дом. И квартира находится вон в той парадной, третьей с краю. Квартира на втором этаже, от лестницы наискосок.
Лола помнит точно.
У нужной парадной роились старушки. Скамейка была вся ими усижена, как мухами, затесался даже один старичок приличного вида. Лола подошла, чуть волоча ноги, и остановилась возле скамейки, тяжело дыша.
— Что, девонька? — немедленно всполошилась одна из бабулек. — Нехорошо тебе? Тошнит?
— Да нет, поясницу что-то ломит, — поморщилась Лола.
Старичок, как истинный джентльмен, тут же вскочил со скамейки. Лола благодарно улыбнулась и села, вытерев несуществующую испарину со лба.
— Вот я и говорю, — продолжала старуха прерванный рассказ, — спрашиваю я его, что случилось, мол? А он и говорит, сердитый такой: человек, мол, умер, а вам и дела нету! Мог бы тут проваляться не знаю сколько месяцев, если бы мы не приехали! Я и спрашиваю, а с чего вы-то приехали, «скорая»? Что ли, он сам успел позвонить, пока плохо не стало? Он мне отвечает: мы, мол, не «скорая», а «труповозка». Тому, говорит, жмурику «скорая помощь» уже без надобности, ему торопиться некуда. Вот как нехорошо выразился про покойника, а отчего умер, так и не сказал — с сердцем ли плохо стало или еще от какой болезни. Потом другой, что постарше, и говорит мне, что верно кто-то из соседей позвонил, потому что когда они приехали дверь была открыта.
— А милиция, — заикнулась Лола, — милиция была?
— А тебе, милая, про такое вообще лучше не слушать, — строго сказала бабушка и поджала губы, — ты о ребеночке лучше думай, а про покойников не надо…
Не было никакой милиции. А ты из какого дома?
Лола поскорее поблагодарила вежливого дедушку за то, что уступил место, и пошла, думая, что все очень странно. Теперь она могла быть уверена только в одном: труп был. То есть вчера ей ничего не приснилось и не привиделось со страху, Глеб действительно мертв. Странно же было то, что не приехала милиция, странно было то, что санитар сказал, что человек умер, а не убит. И самое удивительное было то, что санитары попали в квартиру, потому что Лола твердо помнила, что когда она выскочила ночью на лестницу, дверь мягко захлопнулась за ней, и замок щелкнул.
Лола даже остановилась посреди дороги. Ну да, она просто слышит в ушах звук щелкнувшего замка. Значит, кто-то вошел в квартиру, обнаружил тело и позвонил.
Но после такой находки человек должен прежде всего звонить в милицию. Они приедут и сами уже определят, кого еще нужно звать. Во всяком случае, разных служб понаехало бы на такой труп множество! Соседи бы обязательно заметили, кстати, их в понятые пригласили бы непременно. А тут — просто приехали и потихому увезли в морг.
Лола склонна была доверять старушкам на лавочке, обычно они очень наблюдательны. В полной прострации Лола подходила к метро. Рыжий красномордый мужик обогнал ее, обругал тетехой, толкнул и ударил локтем в живот. Лола расстроилась — а если бы и вправду она была беременной? Все-таки люди ужасно грубые.
От удара подушка перекосилась набок, что вызывало легкие недоумевающие взгляды у встречных прохожих. Лола кое-как пристроила подушку на место и поехала домой. Получалось, что ничего важного она не выяснила.
Тяжко вздыхая, она открыла дверь квартиры, и в это время чьи-то жесткие руки схватили ее за плечи, втащили внутрь и прижали к стене в прихожей. Лола хотела было заорать, но обнаружила, что это Маркиз собственной персоной стоит в прихожей и грозно сверкает на нее глазами.
— Ленечка, — пискнула Лола, — как же я рада…
Договорить она не успела, потому что Леня рывком оторвал ее от стены, протащил в гостиную, бросил на диван и швырнул на журнальный столик перед диваном фотографию.
— Ну, — свирепо вопросил он, — что это такое?
— Ты как обращаешься с беременной женщиной? — капризно заговорила Лола, чтобы немножко потянуть время. — Вот рожу сейчас прямо на этом диване, тогда узнаешь!
— Заткнись, — проскрежетал Маркиз, — прекрати паясничать и погляди на снимок!
Лола осторожно скосила глаза на валявшуюся фотографию, тут же вскрикнула, соскочила с дивана так резко, что если бы и впрямь была в интересном положении, не миновать бы преждевременных родов.
— Осторожнее, — насмешливо посоветовал Леня, — а то еще действительно родишь ненароком…
Лола не обратила на его слова внимания, она впилась глазами в цветной снимок.
На фотографии были два человека: мужчина и женщина.
Точнее, женщина и мужской труп, потому что черная дыра во лбу, залитом темной густой кровью, как пишут в милицейских протоколах, была несовместима с жизнью.
Мужчина был Глебом Хованским, а женщина, безмятежно покоящаяся в объятиях мертвеца, была она сама, Лола.
Совершенно машинально отметив, что во сне она не слишком фотогенична, Лола отбросила фотографию, как будто это была ядовитая змея, и плюхнулась на диван.
— Ну? — в который раз грозно прорычал Маркиз. — Что ты можешь мне сказать по этому поводу?
— А ты? — огрызнулась Лола. — Что ты можешь сказать? Ты возвращаешься из Парижа и показываешь мне снимок. Как он к тебе попал? И откуда ты знаешь, что это не монтаж?
— Это не монтаж, — спокойно ответил Маркиз. — Люди, которые сделали этот снимок, не мелкие мошенники.