Я сунула ее в сумку. Возьму на память о Бубоне. О том Бубоне, который катал меня теплой ночью под летним дождем и объяснял, что такое счастье.
Ни бумаг, ни фотографий в доме не оказалось. Так же как и одежды. Неужели все забрала милиция?
Я зашла в крохотную кухоньку. И обомлела. На электрической плитке, надрываясь, кипел старенький эмалированный чайник. От ужаса я заорала. И тут же услышала, что к дому подъезжает машина.
Назад пути не было. Мне одинаково не хотелось попадать как в руки ментов, так и… кого бы то ни было. В том, что это не Бубон, я была абсолютно уверена. Окно на кухне выходило в небольшой огород, заросший травой. Я рванула шпингалет вверх, он поддался, и через секунду я уже неслась к невысокому забору, подхлестываемая по икрам молодой жгучей крапивой.
* * *
Я быстро шла по Патриотической. Мысли путались в голове, пульс зашкаливал за все возможные медицинские нормы. Зачем я сунулась в дом к Бубону? Кто приехал к нему на машине? Почему в пустом доме на плите кипел чайник?! Разве можно распивать чай в комнате, где вспорот диван и разбросаны книги?!
Мне повезло, что окно на кухне легко открылось…
Чтобы отдышаться, я завернула в кафе «Три толстяка» и села за столик под тентом. Мимо шли беззаботные пешеходы, было время обеда, и большинство людей вышли из офисов, чтобы насладиться ярким солнцем, перекурить, поболтать и перекусить.
Подошел официант.
— Вам как обычно? — продемонстрировал он осведомленность в том, что я постоянный клиент.
— Американо, но с коньяком, — озадачила я его.
Пока он ходил, я вытащила кассету и рассмотрела ее. Зачем взяла?! Я не смогу ее посмотреть, потому что регулярно меняю технику на более новую и давно перешла на DVD диски. Я хотела сунуть трофей обратно в сумку, но неожиданно из него выпал сложенный вдвое листок бумаги.
Я развернула его. Это оказалось свидетельство о смерти какого-то Якушева Григория Акимовича.
Якушев!
От усилий вспомнить, где я слышала эту фамилию, у меня даже лоб вспотел.
Я потерла пальцами виски, но это не помогло. Господи, неужели и правда цвет волос определяет память и мыслительные способности?! Пойду завтра к Марине и перекрашусь, перекрашусь все-таки в серый цвет!
Я положила кассету и свидетельство в сумку, встала и ушла, оставив официанта с подносом в полном недоумении.
* * *
Фитнес-клуб «Атлант» встретил меня лязгом железа. По сути, это был жим-зал, а не фитнес-клуб, потому что кругом были сплошные тренажеры и никакого пространства для занятий фитнесом.
Стараясь быть незамеченной, я вдоль стеночки протиснулась к двери с надписью «Массажист». В кабинете, парень мало похожий на Лавочкина, мял клиента, тело которого состояло из сплошных мышц — маленьких, крупных, громадных и очень-очень громадных. Похоже, клиент не замечал манипуляций, которые парень старательно производил с его мышцами, потому что глаза клиента были закрыты, а дыхание с присвистом указывало на то, что он спит.
Увидев меня, массажист изумленно открыл рот.
— Ася! — заорал он. — Басова!! Я ваш кумир!!! То есть, вы — мой!! — Он пальцем ткнул в плакат на стене, где я, мало похожая на себя из-за толстого слоя грима и плакатной улыбки, стояла в конкурсном платье и с короной на голове. — Вы, вы мой кумир! Ася! Басова! Ася! — продолжал скандировать парень.
Клиент на массажном столе на вопли не реагировал, продолжая спать.
— Тише! — попросила я парня. — Я тут совсем не для того, чтобы…
— Автограф!! — взмолился парень и, сорвав плакат со стены, протянул его мне.
Поняв, что от такого рьяного фаната просто так не отделаться, я достала из сумки ручку и поставила закорючку. Массажист поднес плакат к лицу и прижался губами автографу. Это выглядело трогательно и смешно — голый по пояс парень целует мою роспись. Я смутилась и, кажется, даже покраснела немножко.
— А еще я обожаю ваше шоу «Девушки, на абордаж!». Куда вы делись из телевизора? Куда?! — Массажист воздел к потолку руки. — В двенадцать ночи теперь смотреть не-че-го!
— Слушайте, я потом вам все расскажу, — доверительно прошептала я. — Но сначала, пожалуйста, ответьте мне на мои вопросы!
— Я?! — от удивления массажист сел прямо на клиента, но тот и на это никак не отреагировал. — Конечно, спрашивайте! Отвечу, что знаю…
— Может, выйдем? — кивнула я на качка.
— Да он труп! — парень звонко хлопнул клиента по заднице. — Штангу так натягался, что вырубился прямо на сеансе жесткого массажа. Спрашивайте, Ася! Меня, кстати, Арарат зовут! — Он поиграл бицепсами и зачем-то опять шлепнул качка.
— Я хочу узнать, где ваш второй массажист Слава Лавочкин.
— Зачем он вам? — Мой фанат нахмурился, встал и прикрыл клиента плакатом с моим изображением.
— Уж поверьте, не под венец идти.
Фанат кивнул, как бы подтверждая глупость своего вопроса.
— А вы знаете, он пропал! Исчез, и уже неделю не появляется на работе. Шеф сказал, что ему такие работники на фиг не нужны, и грозиться Лавочкина уволить, но я думаю, не уволит, потому что хороших массажистов мало.
— А он хороший массажист?
— Неплохой. Во всяком случае, имеет своих клиентов, которые ходят в клуб только ради него.
— Интересно. И что же это он, просто взял и пропал?
— Да нет, сказал, что вроде к больной маме поехал. Но сказал, что на три дня, а не появляется уже неделю! Даже жена его сюда приходила, плакала, искала…
— Дашка?
— Нет.
— Наташка?
— Да нет, Анжела! А что, у него несколько жен?
— По моим сведениям ни одной, только любимые девушки.
— А-а, очень даже может быть. И что только они нашли в этом хлюпике? — Арарат снова поиграл мышцами, но, заметив, что мне это неинтересно, поскучнел.
— Женщины не всегда любят за внешние данные, — просветила я своего фаната. — Значит, где найти Лавочкина, вы не знаете?
— Нет. И шеф не знает. Мобильный у него отключен, по адресу, который он оставил в своем личном деле, живут какие-то посторонние люди. Вот, собственно, все, что я знаю! — Он красноречиво развел руками.
— А эта его жена, не Дашка, не Наташка…
— Анжела.
— Да. Она оставила свои координаты?
— Точно! — хлопнул фанат себя по лбу. — Анжела просила ей позвонить, если Лавочкин вдруг на работе объявится, я записал ее адрес и телефон. Только она предупреждала, что телефон за неуплату вот-вот отключат. — Массажист порылся среди баночек с массажной косметикой, вытащил оттуда листочек и передал его мне. — Вот, возьмите, вряд ли я буду звонить ей, а уж адрес мне и подавно не нужен.
— Ужас! — выразила я свое отношение к поведению Лавочкина.
— Вот-вот, — согласился фанат. — И чего они только в нем находят?
— Спасибо, — я сунула записку с адресом в сумку и собралась уходить.
— Как, и все?! — всполошился поклонник. — А как же… Вы же Ася! Басова! Ася! Хотите чай?! Кофе?! Компот?! Квас?! Энергетический коктейль?!!
— А что — все есть? — удивилась я.
— Нет, но предложить хочется…
— Потанцуем?! — вдруг рявкнул качок из-под плаката и схватил меня за руку.
— С трупами не танцую, — я с размаха огрела качка сумкой по голове и выскочила из кабинета.
— А что вы делаете сегодня вечером?! — заорал мне вслед Арарат.
— Обучаю свой рояль музыке!! — крикнула я, но он вряд ли расслышал мой ответ из-за лязга железа.
* * *
Телефон Анжелы действительно был отключен. Я решила к ней съездить и по дороге десять раз прокляла себя, что так и не поменяла колесо на своей машине.
Меня два раза подсадили в автобус чьи-то наглые руки, три раза признали во мне бывшую «Мисс Россия» и попросили автограф, один раз испачкали мороженым, один раз обозвали «верстой коломенской», бесчисленное множество раз толкнули в метро, раз пять попытались со мной познакомиться и один раз оштрафовали за переход дороги в неположенном месте. К нужному мне дому я подошла вспотевшая, злая, и с натертыми ногами. К концу пути мне пришла мысль, что я напрасно ищу встречи с Анжелой — ведь она тоже не знает, где сейчас Лавочкин. Но отступать было поздно, нужная мне пятиэтажка гостеприимно манила прохладой раскрытого настежь подъезда.
Анжела оказалась рыженькой, пухленькой и очень хорошенькой. На ней был розовый сарафанчик, а кудрявые волосы подхватывал розовый ободок с висюльками-вишенками. Я застала ее на лестничной клетке. Девушка, прижавшись спиной к двери своей квартиры, сильно и размашисто колотила в нее ногой. От натуги ее веснушчатой лицо раскраснелось, а вишенки вздрагивали и подпрыгивали в такт ударов.
— Вы Анжела? — уточнила я.
— Анжела я, Анжела, — раздраженно ответила девушка, не прерывая упражнений.
— Разве это не ваша квартира? — удивилась я.
— Моя это квартира, моя, — сказала она, не меняя интонации и размеренности движений.
— И чего же это вы тогда в нее ломитесь? У вас ключа нет?!
— Нет у меня ключа, нет! — девушка усилила амплитуду размаха ноги, удары стали мощнее, с подъездной стены посыпалась штукатурка.