А по-вашему, не правы? Что вы таскаетесь за Брет? Что у вас за манеры? Как вы думаете, каково это мне?
- О манерах ты лучше помолчал бы, - сказала Брет. - У тебя у самого изумительные манеры.
- Пойдемте, Роберт, - сказал Билл.
- Чего ради вы за ней таскаетесь?
Билл встал из-за стола и потянул Кона за рукав.
- Не уходите, - сказал Майкл. - Роберт Кон хочет заказать вина.
Билл ушел с Коном. Кон был изжелта-бледен. Майкл продолжал болтать. Я молча сидел и слушал. Брет казалась рассерженной.
- Послушай, Майкл, - прервала она его, - перестань дурака валять. Это не значит, что он неправ, - сказала она, повернувшись ко мне.
Майкл сразу заговорил спокойным тоном. Мы все были в ладу Друг с другом.
- Я вовсе не так пьян, как вам кажется, - сказал он.
- Я знаю, что ты не пьян, - сказала Брет.
- Мы все немного выпили, - сказал я.
- Я говорил только то, что думаю.
- Но в каких ужасных выражениях, - засмеялась Брет.
- Все равно, он дурак. Приехал в Сан-Себастьян, где он никому не был нужен. Он терся возле Брет и глаз не сводил с нее. Меня просто тошнило.
- Да, он очень плохо вел себя, - сказала Брет.
- Вы поймите. У Брет были любовники и раньше. Она мне все рассказывает. Она давала мне письма этого Кона, но я не стал читать.
- Страшно благородно с твоей стороны.
- Нет, вы послушайте, Джейк. У Брет были любовники. Но все-таки не евреи, и они не приставали к ней после.
- Отличные были ребята, - сказала Брет. - Но все это чушь, не стоит и говорить. Мы с Майклом понимаем друг друга.
- Она давала мне письма Роберта Кона. Я не стал их читать.
- Ты никаких писем не стал бы читать, милый. И моих не прочел бы.
- Не могу читать писем, - сказал Майкл. - Странно, правда?
- Ты вообще не можешь читать.
- Нет. Это неправда. Я уйму читаю. Когда я дома, я всегда читаю.
- Ты скоро писать начнешь, - сказала Брет. - Так вот, Майкл, не расстраивайся. Нужно с этим примириться. Он здесь, ничего не поделаешь. Не порть нам фиесту.
- Тогда пусть ведет себя прилично.
- Он будет вести себя прилично. Я скажу ему.
- Лучше вы скажите ему, Джейк. Скажите ему, чтоб он вел себя прилично или убирался отсюда.
- Ну да, - сказал я. - Кому же и говорить это, как не мне.
- Послушай, Брет. Скажи Джейку, как Роберт тебя называет. Это, знаете, просто перл.
- Ой, нет. Не могу.
- Скажи. Мы ведь все друзья. Правда, Джейк, мы друзья?
- Не могу я этого сказать Джейку. Это слишком глупо.
- Тогда я скажу.
- Не надо, Майкл. Не валяй дурака.
- Он называет ее Цирцеей, - сказал Майкл. - Уверяет, что она превращает мужчин в свиней. Замечательно сказано. Как жаль, что я не писатель.
- А Майкл хорошо мог бы писать, - сказала Брет. - Как он письма пишет!
- Я знаю, - сказал я. - Он писал мне из Сан-Себастьяна.
- Это что! - сказала Брет. - Он может ужасно забавно писать.
- Это она заставила меня написать. Она притворялась, что больна.
- Я и была больна.
- Пойдемте, - сказал я. - Ужинать пора.
- Как мне держаться с Коном? - спросил Майкл.
- Держите себя так, будто ничего не случилось.
- Мне-то вообще наплевать, - сказал Майкл. - Я ничуть не смущен.
- Если он заговорит об этом, скажите, что вы были пьяны.
- Правильно. И что смешнее всего, я, кажется, действительно был пьян.
- Идемте, - сказала Брет. - Вы заплатили за эту отраву? Мне надо до ужина ванну принять.
Мы пересекли площадь. Уже стемнело, и вокруг всей площади, под аркадой, светились огни кафе. Мы пошли к отелю по усыпанной гравием дорожке под деревьями.
Брет и Майкл поднялись наверх, а я остановился поговорить с хозяином.
- Ну как вам понравились быки? - спросил Монтойя.
- Понравились. Хорошие быки.
- Неплохие. - Монтойя покачал головой. - Но они не слишком хороши.
- Чем они вам не понравились?
- Сам не знаю. Просто у меня такое чувство, что они не очень хороши.
- Понимаю.
- Но они неплохие.
- Да, неплохие.
- А вашим друзьям они понравились?
- Очень.
- Вот и хорошо, - сказал Монтойя.
Я поднялся наверх. Билл стоял на балконе своей комнаты и смотрел на площадь. Я подошел к нему.
- Где Кон?
- У себя в комнате.
- Как он?
- Да, скверно, конечно. Майкл безобразно вел себя. Он невозможен, когда пьян.
- Он не был пьян.
- Какого черта не был! Я-то знаю, сколько мы выпили по дороге в кафе.
- Он после протрезвился.
- Пусть так. Он безобразно вел себя. Я сам не очень-то люблю Кона, и, по-моему, ехать ему в Сан-Себастьян было нелепо, но говорить человеку такие вещи просто непозволительно.
- Как тебе быки понравились?
- Очень. Замечательно, как их выводят.
- Завтра привезут мьюрских.
- Когда фиеста начнется?
- Послезавтра.
- Нужно следить за Майклом, чтобы он не напивался. А то это слишком безобразно.
- Пора почиститься к ужину.
- Да. Я думаю, будет весело.
- А то как же?
Ужин в самом деле прошел очень весело. Брет надела черное вечернее платье, без рукавов. Она была очень красива. Майкл делал вид, будто ничего не случилось. Мне пришлось подняться наверх и привести Роберта Кона. Он держался холодно и церемонно, и лицо его все еще было желтовато-бледное и замкнутое, но под конец он повеселел. Он не мог не смотреть на Брет. По-видимому, это доставляло ему радость. Ему, должно быть, приятно было видеть, что она такая красивая, и знать, что она уезжала с ним и что все об этом знают. Этого никто не мог у него отнять. Билл очень много острил. Острил и Майкл. Они были хорошей парой.
Такие ужины я запомнил со времен войны. Много вина, нарочитая беспечность и предчувствие того, что должно случиться и чего нельзя предотвратить. Под влиянием вина гнетущее чувство покинуло меня, и я пришел в хорошее настроение. Все они казались такими милыми людьми.
14
Не знаю, в котором часу я лег. Помню, что я разделся, надел халат и вышел на балкон. Я знал, что я очень пьян, и, вернувшись в комнату, зажег лампу над изголовьем кровати и стал читать. Я читал книгу Тургенева. Вероятно, я несколько раз прочел одни и те же две страницы. Это был рассказ из "Записок охотника". Я уже раньше читал его, но мне казалось, что я читаю его впервые. Картины природы рисовались очень отчетливо, и тяжесть в голове проходила. Я был очень пьян, и мне не хотелось закрывать глаза, потому что комната сразу начала бы кружиться. Лучше еще почитать тогда это пройдет.
Я слышал, как Брет и Роберт Кон поднялись по лестнице. Кон попрощался перед дверью ее комнаты и пошел по коридору к себе. Я слышал, как Брет зашла в комнату рядом с моей. Майкл уже был в постели. Он пришел вместе со мной час тому назад. Когда она вошла, он проснулся, и они заговорили. Я слышал их смех. Я потушил свет и постарался заснуть. Читать уже не нужно было. Я мог закрыть глаза и не чувствовать головокружения. Но я не мог уснуть. Непонятно, почему в темноте все представляется иначе, чем при свете. Какое там, к черту, непонятно!
Когда-то я все это обдумал и целых полгода, ложась спать, не тушил электричества. Нечего сказать - блестящая идея! Впрочем, черт с ними, с женщинами. Черт с тобой, Брет Эшли.
С женщинами так хорошо дружить. Ужасно хорошо. Прежде всего нужно быть влюбленным в женщину, чтобы иметь надежную основу для дружбы. Я пользовался дружбой Брет. Я не думал о том, что ей достается. Я получал что-то, ничего не давая взамен. Это только отсрочило предъявление счета. Счет всегда приходит. На это по крайней мере можно твердо надеяться.
Я думал, что я за все заплатил. Не так, как женщины, платят, и платят, и платят. Не какое-то там воздаяние или кара. Просто обмен ценностями. Что-то уступаешь, а взамен получаешь что-то другое. Или работаешь ради чего-нибудь. Так или иначе за все, хоть отчасти хорошее, платишь. Многое из того, за что я платил, нравилось мне, и я хорошо проводил время.