Ясно, что не из любви к танцам привез ее экспортер, притащив и мужа с мундштуком во рту, он наверняка и проезд их оплатил. А потом завтрашний банкет автобусной компании. Узнать бы, почему приглашен такой-то и не приглашен такой-то! А новые женщины в кабаре, ночь с Ризолетой...
Ньо Гало зашел в бар невзначай. Это был не его час, в это время он обычно сидел в податном бюро.
- Я сделал глупость, вернувшись домой после прибытия "Иты", лег и проспал до сих пор. Дайте-ка мне выпить, надо идти работать.
Насиб, как всегда, подал ему смесь вермута с кашасой.
- Ну, как косенькая, а? - Ньо Гало усмехнулся. - Вы вчера были великолепны, араб, просто великолепны. - Затем он констатировал: Ассортимент женщину нас явно улучшается, в этом нет никакого сомнения.
- Я еще не встречал такой искусной бабенки... - Насиб шепотом рассказал о подробностях.
- Не может быть!
С ящиком для чистки обуви появился негритенок Туиска; сестры Рейс передали через него, что все в порядке, Насиб может быть спокоен. К вечеру они пришлют подносы со сладостями и закусками.
- Кстати, о закусках - дайте мне чего-нибудь заморить червячка.
- Разве вы не видите, что у меня ничего нет? Будет только вечером. От меня кухарка уехала.
Ньо Гало принял насмешливый вид.
- Почему бы вам не нанять Машадиньо или мисс Пиранжи?
Он намекал на двух известных в городе гомосексуалистов. Первый был мулат Машадиньо, прачка по профессии, отличавшийся чистоплотностью и аккуратностью, его нежным рукам семейные люди доверяли льняные и парусиновые костюмы, тонкие рубашки, крахмальные воротнички. Второй страшный негр, служивший в пансионе Каэтано, которого можно было встретить ночью на берегу моря, где он бродил в поисках порочных наслаждений. Мальчишки кидали в него камнями и дразнили: "Мисс Пиранжи! Мисе Пиранжи!"
Получив этот издевательский совет, Насиб разозлился:
- Пошли вы... в навозную кучу!
- Туда и направляюсь. Буду делать вид, что работаю. Немного погодя я вернусь, и если б вы рассказали про вчерашнюю ночь - все до мельчайших подробностей...
Бар заполнялся народом. Насиб увидел, как со стороны набережной появился Мундиньо Фалкан между капитаном и доктором. Они оживленно беседовали.
Капитан жестикулировал, время от времени его прерывал доктор. Мундиньо слушал, кивая головой. "Они что-то замышляют..." - подумал Насиб. Что, черт возьми, делал экспортер дома (ибо он наверняка шел оттуда) в такой час в компании этих двух приятелей? Приехав сегодня, после почти месячного отсутствия, Мундиньо должен был сидеть у себя в конторе, принимать полковников, обсуждать дела, покупать какао. Но поступки Мундиньо Фалкана были неожиданными, он делал все не так, как другие. Вот он шагает с беспечным видом и с величайшим оживлением обсуждает что-то с двумя приятелями, будто у него нет серьезных дел, требующих разрешения, клиентов, которые его ждут и которых надо отпустить. Насиб оставил кассу на Вико Фино и вышел из бара.
- Ну как, достали кухарку? - спросил капитан, уезживаясь.
- Я обошел весь Ильеус. И хоть бы одна...
- Коньяку, Насиб. И настоящего! - крикнул Мундиньо.
- И пирожков с треской...
- Будут только вечером...
- Эй, араб, что это у вас происходит?
- Так можно растерять клиентуру. Мы сменим бар... - рассмеялся капитан.
- К вечеру все будет. Я заказал сестрам Рейс.
- Хорошо хоть так...
- Хорошо? Они же дерут безбожно... Я терплю убытки.
Мундиньо Фалкан посоветовал:
- Вам, Насиб, нужно модернизировать свой бар.
Привезти холодильник, чтобы всегда был лед, установить современное оборудование.
- Сейчас мне прежде всего нужна кухарка...
- Выпишите из Сержипе.
- А пока она приедет?
Наблюдая за друзьями, у которых был вид заговорщиков, Насиб заметил довольную улыбку капитана, а также то, что они внезапно прервали разговор при его приближении. Подошел Разиня Шико с бутылкой вина на подносе. Насиб подсел к столику друзей.
- Сеньор Мундиньо, чем вы досадили полковнику Рамиро Бастосу?
- Полковнику? Ровным счетом ничем. А что?
Насиб сдержанно ответил:
- Да ничего, просто так...
Капитана заинтересовали слова Насиба, и он хлопнул его по спине:
- Выкладывайте, араб. В чем дело?
- Сегодня я встретил его - он сидел напротив префектуры, греясь на солнце. Поговорили о том, о сем, я рассказал, что сеньор Мундиньо приехал сегодня и что скоро прибудет инженер. Старик прямо озверел. Спросил, при чем здесь сеньор Мундиньо, зачем он, мол, суется туда, куда его не просят.
- Видите? - прервал капитан. - Мель...
- Нет, не только мель. Потом подошел учитель Жозуэ и сказал, что колледж получил официальный статут, полковник так и подпрыгнул. Видно, он сам обращался с ходатайством к правительству, но не сумел ничего добиться. Рассердившись, он даже стукнул палкой по земле.
Насиб остался доволен молчанием друзей и впечатлением, которое на них произвело то, что он рассказал.
Он отомстил им за конспиративный вид, с которым они сюда явились.
Скоро он узнает, что они замышляют. Капитан сказал:
- Так вы говорите, он разозлился? Ну, ничего, скоро он еще больше взбесится, этот старый колдун.
Он думает, что он тут один хозяин...
- Для него Ильеус как собственная фазенда.
А нас, ильеусцев, он считает своими батраками... - заметил доктор.
Мундиньо Фалкан молча улыбался. В дверях кинотеатра показались Диоженес и чета артистов. Они увидели друзей за столиком у бара и направились к ним.
Насиб сказал:
- Именно. Сеньор Мундиньо для него "чужак".
- Он так и сказал? - спросил экспортер.
- Да, это его выражение.
. Мундиньо коснулся руки капитана.
- Можете договариваться, капитан. Я решил. Старик еще попляшет под нашу музыку. - Последнюю фразу он сказал для Насиба.
Капитан поднялся, допил свою рюмку, чета артистов была уже близко. "Что они, черт возьми, замышляют?" - соображал Насиб. Капитан стал прощаться:
- Извините, мне нужно идти, срочное дело.
Мужчины поднялись из-за столика, задвигали стульями. Анабела, держа раскрытый зонтик, кокетливо улыбалась. Принц, зажав длинный мундштук во рту, протягивал свою худую, нервную руку.
- Когда премьера? - спросил доктор.
- Завтра... Мы договариваемся с сеньором Диожеиесом.
Хозяин кинотеатра, как всегда небритый, пояснял своим унылым и жалобным голосом псаломщика:
- Думаю, он будет иметь успех. Ребятам нравятся фокусы. И даже взрослым. Но она...
- А почему вы боитесь за нее? - спросил Мундиньо, пока Насиб подавал аперитивы.
Диоженес почесал подбородок.
- Всем известно, что Ильеус - еще отсталая провинция. На танцы, которые она исполняет почти обнаженная, семьи не пойдут.
- Зал заполнят одни мужчины... - заверил его Насиб.
Но у Диоженеса была наготове куча отговорок.
Ему не хотелось признаться, что он сам, протестант и целомудренный человек, шокирован смелыми танцами Анабелы.
- Это больше подходит для кабаре... Для эстрады в кинотеатре такие танцы не годятся.
Доктор очень вежливо и изысканно извинялся перед улыбающейся артисткой за свой город: - Сеньора, простите нас. Отсталый край здесь, передового искусства не понимают. Такие танцы у нас считаются безнравственными.
- Но это же высокое искусство, - произнес замогильным голосом фокусник.
- Конечно, конечно... Но все же...
Мундиньо Фалкан потешался:
- Однако, сеньор Диоженес...
- В кабаре она может больше заработать. Будет в кинотеатре помогать мужу, а по вечерам танцевать в кабаре.
При упоминании о большом заработке глаза принца загорелись. Анабела спросила Мундиньо:
- А вы как думаете?
- По-моему, это неплохо. Иллюзионистка в кинотеатре и танцовщица в кабаре...