Она протянула письмо, так что все могли прочесть адрес, написанный зелеными чернилами:
Мистер Г.Поттер
Комната 17
Железнодорожный отель
Кокворт
Гарри протянул руку, чтобы взять письмо, но дядя Вернон отшвырнул ее. Женщина посмотрела удивленно.
- Я сам заберу их, - сказал дядя Вернон, быстро вставая и следуя за ней из столовой.
- Может, будет лучше вернуться домой, дорогой? - застенчиво предложила тетя Петуния несколько часов спустя, но дядя Вернон, казалось, не услышал ее. Никто не знал, что, собственно, он ищет. Он завез их в середину какого-то леса, вышел из машины, огляделся, потряс головой, сел обратно и они снова поехали. То же самое произошло посреди свежевспаханного поля, на середине висячего моста и на верхнем этаже многоэтажной автостоянки.
- Папочка спятил, да? - с тоской спросил Дадли у тети Петунии во второй половине дня. Дядя Вернон поставил машину на берегу моря, запер их всех внутри и куда-то исчез.
Пошел дождь. Крупные капли стучали по крыше машины. Дадли хныкал.
- Понедельник, - говорил он матери. - Вечером будет Великий Гумберт. Я хочу куда-нибудь, где есть телевизор.
Понедельник. Это напомнило Гарри о чем-то. Если сегодня понедельник а по Дадли с его телевизором обычно можно было сверять дни недели - то значит завтра, во вторник, будет его, Гарри, одиннадцатый день рождения. Его дни рождения не были, конечно, особо веселыми - в прошлом году, например, Дарсли подарили ему вешалку для одежды и пару старых носков дяди Вернона. Но все равно, не каждый же день тебе исполняется одиннадцать.
Дядя Вернон вернулся назад. Он улыбался. Он принес длинный, тонкий сверток, и ничего не ответил тете Петунии, когда она спросила, что это он купил.
- Нашел отличное место! - сказал он. - Давайте! Все вылезайте!
Снаружи было очень холодно. Дядя Вернон указал на что-то, что выглядело, как большая скала далеко в море. Приткнувшись к ее вершине, стояла самая убогая маленькая хижина, какую только можно было представить. Одно было ясно наверняка - телевизора там не будет.
- Ночью обещали шторм! - сказал дядя Вернон ликующе, хлопая в ладоши. - А этот джентльмен любезно согласился одолжить нам свою лодку.
К ним иноходью подошел беззубый старикашка и, ухмыльнувшись, указал на старую утлую лодчонку, качавшуюся на серо-зеленой воде перед ними.
- Я уже закупил провиант, - сказал дядя Вернон. - Так что все на борт!
В лодке было промозгло. Ледяные морские брызги и капли дождя стекали по шее, холодный ветер бил в лицо. Казалось, прошли часы, прежде чем они достигли скалы, где дядя Вернон, скользя и оступаясь, повел их к полуразрушенному дому.
Внутри было ужасно; сильно воняло водорослями, ветер свистел сквозь дыры в деревянных стенах, а камин был сыр и пуст. Комнат было всего две.
Провиант дяди Вернона оказался при ближайшем рассмотрении пакетом чипсов на каждого и четырьмя бананами. Он попытался развести огонь, но пакеты только задымились и скукожились.
- Пусть теперь попробуют добраться до нас со своими письмами, сказал дядюшка бодро.
Он был в прекрасном настроении. Он явно считал, что ни у кого нет шансов доставить почту сюда сквозь шторм. Гарри в душе согласился с ним, и это не прибавило ему оптимизма.
Ночью вокруг разыгрался обещанный шторм. Брызги от волн стекали, журча, по стенам хижины, а яростный ветер стучал в грязные окна. Тетя Петуния нашла в соседней комнате несколько заплесневелых одеял, и соорудила из них постель для Дадли на погрызанном мышами диванчике. Они с дядей Верноном ушли спать на продавленной кровати в соседней комнате, предоставив Гарри самому выбирать себе самый уютный кусочек пола, где он и свернулся под наиболее тонким и драным из одеял.
В течение ночи шторм больше и больше ужесточался. Гарри не мог заснуть.
Он дрожал и вертелся с боку на бок, стараясь устроиться поудобнее, в желудке бурчало от голода. Храп Дадли теперь заглушали грозовые раскаты, начавшиеся около полуночи. Светящийся циферблат часов на жирном запястье Дадли, свисающем с края дивана, показывал Гарри, что ему будет одиннадцать через десять минут. Он лежал и смотрел, как его день рождения подступает все ближе, думая, вспомнят ли Дарсли вообще о его дне рождения, размышляя, где может сейчас быть отправитель писем.
Осталось пять минут. Гарри услышал, как что-то скрипнуло снаружи. Он надеялся, что это не крыша падает им на голову, хотя, может, упади она, стало бы потеплее. Четыре минуты. Может, дом на Бузинном проезде уже так переполнился письмами, что ему удастся стянуть хоть одно, когда они вернутся.
Осталось три минуты. Это море так сильно плещет о скалу? И что это (две минуты) за странное потрескивание? Скала рушится в море?
Одна минута, и ему исполнится одиннадцать. Тридцать секунд... Двадцать... Десять - девять - может, разбудить Дадли, просто чтобы позлить его - три - две - одна
БУМ.
Лачуга вся содрогнулась, Гарри подскочил и сел, глядя на дверь. Кто-то стучался снаружи, чтобы войти.
Глава четвертая. ХРАНИТЕЛЬ КЛЮЧЕЙ
БУМ. Стук повторился. Дадли дернулся, просыпаясь.
- Где пушка? - глупо спросил он.
Сзади раздался треск, и в комнату ворвался дядя Вернон. В руках у него была винтовка - вот, значит, что было в том длинном, тонком свертке.
- Кто здесь? - заорал он. - Предупреждаю - я вооружен!
Пауза. А затем
ХРЯСТЬ!
В дверь ударили с такой силой, что она слетела с петель и с оглушительным грохотом хлопнулась на пол.
В дверном проеме стоял гигантский человек. Его лица совершенно не было видно из-за копны длинных спутанных волос и дикой косматой бороды, но глаза его поблескивали оттуда, словно два черных жука.
Великан проскользнул в хижину, задев головой потолок. Он нагнулся, поднял упавшую дверь и с легкостью вставил ее на место. Шум шторма, доносившийся снаружи, слегка попритих. Он повернулся, и оглядел их всех.
- Может, заварим чайку? Не так-то просто было досюда добраться...
Он шагнул к дивану, где сидел остолбеневший от страха Дадли.
- Двинься, жирный бурдюк, - сказал незнакомец.
Дадли заверещал и побежал прятаться за спину матери, которая сама испуганно жалась к дяде Вернону.
- Так это ты, Гарри, - произнес великан.
Гарри взглянул в свирепое, дикое, завешенное волосами лицо и увидел, как глаза-жуки сощурились в улыбке.
- Когда я видел тебя последний раз, ты был младенцем, - пояснил великан. - Ты вылитый отец, хотя глаза матушкины.
Дядя Вернон издал странный скрежещущий звук.
- Я требую, чтобы вы немедленно ушли, сэр! - сказал он. - Вы ворвались сюда силой!
- Ой, да заткнись ты, Дарсли, старый сморчок, - отмахнулся гигант. Не вставая с дивана, он выдернул ружье из рук дядюшки Вернона, легко, будто резиновое, завязал узлом, и отшвырнул в угол комнаты.
Дядя Вернон издал новый странный звук, словно мышь, на которую наступили.
- Ну хорошо - Гарри, - гигант повернулся к Дарсли спиной. Поздравляю тебя с днем рождения! У меня есть кое-что для тебя - я, кажется, ненароком присел на него, но вкуса это не испортит.
Из внутреннего кармана своего пальто он извлек слегка сплющенную коробку. Гарри открыл ее дрожащими пальцами. Там был большой и увесистый шоколадный торт с зеленой сахарной надписью: "С Днем рождения, Гарри".
Гарри поднял взгляд на великана. Он хотел было поблагодарить, но слова почему-то не шли изо рта, и вместо этого он спросил: "Вы кто?"
Великан кивнул головой.
- Верно, я ж не представился. Рубеус Хагрид, Хранитель Ключей и Угодий Хогвартса.
Он протянул огромную ладонь и потряс Гарри за предплечье.
- А все-таки, что там с чаем? - спросил он, потирая руки. - Я бы и от чего покрепче не отказался.