И теперь отдыхает, прежде чем приступить ко второй. Ее работа - ведение домашнего хозяйства. Заставлять петь стекла в доме месье Гомеза. Протирать мебель месье Гомеза. Стирать и гладить рубашки месье Гомеза. Все это Ариана только что сделала, и сделала хорошо. К концу второй половины дня, к шести часам, месье Гомез вернется с работы. Он работает в финансовой сфере, в самом крупном банке города, за горой. Месье Гомез грустный. Месье Гомез всегда был грустным. И в детстве, и когда стал взрослым, он всегда находил причины быть грустным. Как и все, не правда ли? Он был грустным независимо от этих причин: месье Гомез родился грустным. Грусть - его первая профессия, его верная супрута, его мать, его память и его цель. Борьба с его грустью - вторая часть работы Арианы. Из этой борьбы она всегда выходит победительницей. Какая-нибудь шутка, песенка, история - и в глазах месье Гомеза на несколько мгновений зажигается огонек. Когда он возвращается домой, Ариана рассказывает ему свои мысли за день. Каких только мыслей у нее не бывает! Ариана говорит, а месье Гомез смеется. Все очень просто. Ариана забавна даже тогда, когда говорит правду, которая далеко не всегда бывает забавной.
Месье Гомез доволен своей домработницей. Он рекомендовал ее еще нескольким домовладельцам, живущим в городе, за горой. У Арианы теперь три работодателя. У всех свинец в душе и тяжесть во взгляде. Месье Гомез воплощение грусти. Мадам Карл - высокомерия. Месье Люсьен - ревности. Когда они слушают Ариану, то забывают о грусти, высокомерии и ревности. Есть люди, освобождающие вас от вас самих, причем так естественно, как это способны сделать цветущая вишня или котенок, играющий с собственным хвостом. Истинная работа этих людей - их присутствие. Другую работу они выполняют для видимости, ведь нужно же что-то делать, никто не будет платить только за ваше присутствие, за несколько глупостей, оброненных вами на ходу, или за песенку, которую вы напеваете себе под нос. Однако именно за эти глупости и обрывки песенок месье Гомез платит Ариане, пусть даже он об этом и не знает. В данный момент он не дал бы ей ни гроша: она сладко спит на кожаном диване. Ей снится первый ребенок, который у нее будет. В этом сне, через этот сон он начинает появляться. Маленький пузырек рождается у нее в животе. Маленький пузырек, маленький шарик, маленький мячик. Как назвать этот маленький пузырек, маленький шарик, маленький мячик? Ариана ищет имя в чужом доме убранном, чистом, светлом, проветренном. Она спит, а потом уже и не спит она уже летит над диваном, по-прежнему погруженная в сон. Она парит над телевизором, горизонтально движется к верхней полке книжного шкафа, под самым потолком. Не открывая глаз, наугад вытаскивает книгу. Это книга одного поэта начала двадцатого века. Он рассуждает об алкоголе и меланхолии. Поэта зовут Аполлинер. У первого ребенка Арианы будет такое же имя, как у него Гийом.
Открывается входная дверь, Ариана опускается на диван. Месье Гомез входит в гостиную. Он застает свою домработницу спящей. Он слышит как она похрапывает. Он смеется. Что поделаешь, есть на свете люди, которые, что бы они ни делали, согревают ваше сердце. Ариана не знает, что летает. Она даже не знает, что храпит. Ей необходим в доме мужчина, которому можно рассказывать, что она делает во сне. В ее доме есть растения, журналы, кот, кенар - но нет мужчины. Мужчину найти трудно. Даже в своих снах она его не видит. Если она сильно храпит, то взлетает только в случае необходимости, чтобы решить какую-нибудь задачу или позволить сну продолжаться. Она никогда не летает очень далеко. Из спальни на кухню и из кухни в спальню.
Летом, если окно осталось открытым, спящая Ариана может парить в саду над розовым лавром или липой, всего несколько секунд, только чтобы почувствовать их аромат. Еще никто не заставал ее врасплох. Ее дом - на окраине большого города. Поблизости нет соседей.
Когда Ариана не спит, она любит сидеть на подоконнике со стаканом мятного сиропа в руке. Она рассматривает гору вдалеке. Или же устраивается на шезлонге в саду, возле карликовых помидоров, и читает журнал о частной жизни звезд. Не столько читает, сколько перелистывает. Читать - это не для нее. В доме месье Люсьена. ревнивца, много книг. Настоящий рассадник пыли. Когда-нибудь их надо будет протереть, одну за другой. Ариана сказала месье Люсьену: "Месье Люсьен, я протру ваши книга специальной тряпкой, страницу за страницей. Я очищу их от всех этих слов, которые их захламляют". В тот раз месье Люсьен не засмеялся. Впрочем, месье Люсьеи не глупый. Он прекрасно знает, что такой тряпки не существует. Чтобы стереть книги, достаточно никогда их не открывать. Так же и с людьми: чтобы их стереть, достаточно никогда с ними не разговаривать. Гийом будет существовать, это точно: Ариана с ним разговаривает беспрерывно. На ходу, во время еды, гладя трусы месье Гомеза и протирая оловянных солдатиков месье Люсьена - армию солдатиков времен Наполеоновской Империи за стеклом. Коллекционер и ревнивец - это одно и то же, одна и та же навязчивая идея - страх потерять вещь. Будет ли ревнивым Гийом? Да, если он этого захочет. Гийом будет таким, каким захочет. В данный момент ему тепло в животе Арианы, животе иногда тяжелом, а иногда воздушном. Ариана смотрит на гору Нет ничего, что больше похоже на отца, чем гора. Когда Гийому исполнится пять лет, Ариана поведет его туда, в даль, повидаться с отцом. Но у нас еще полно времени.
Есть один дом, где Ариана спит очень мало. Это дом мадам Карл. Мадам Карл управляет музеем. Здоровенное современное здание. Бетон, большие окна, зеленые растения. Мадам Карл черпает из недр музея вещи для своего дома. Африканские статуэтки, современную живопись. Все, до чего ни дотронешься в ее доме, создано каким-нибудь художником. Даже когда садишься в кресло, ягодицы покоятся на единственной в своем роде произведении. Так что, войдя, так и остаешься стоять. Все настолько гармонично, что чувствуешь себя лишним. Ариана протирает носы и половые органы статуй, если у них есть то или другое. Она охотно разговаривает с двумя догонскими масками. Они ей не отвечают, не надо преувеличивать, ведь они всего лишь деревяшки.
Мадам Карл, месье Гомез и месье Люсьен ходят друг к другу в гости. В среду вечером они собираются то у одного, то у другого на аперитив. Ариану тоже приглашают. Она рассказывает разные истории, заставляющие их смеяться до слез. Те самые истории, что она придумывает для Гийома, который еще в пузыре, в ее животе. Но не совсем те же. Истории для взрослых слегка подслащенные и пресноватые. Живые люди обычно туги на ухо. Их отвлекает шум. Только мертвые и готовые вот-вот родиться могут слышать абсолютно все. Для мертвых и для Гийома, который скоро родится, Ариана по вечерам рассказывает прекрасные истории возле розового лавра. А Гийом растет, несмотря на молчание, слова, полеты и похрапывание. Он растет очень быстро. Часы текут, жизнь парит, небо развлекается. Мудрый Гийом слушает в темноте биение сердца своей безумной матери.
* * *
Растянувшись на кухонном столе, Рембрандт читает книгу Терезы Авильской. Он начал ее уже несколько недель назад. Но дело продвигается медленно и он дошел только до восемнадцатой страницы. Строки святой сверкают как заснеженный березовый лес. Рембрандт может не спускать глаз с одного предложения несколько долгих недель подряд. Он черпает в этом занятии отраду и утешение. Он даже облизывается от удовольствия.
Из глубины сада приближается Ариана.