Генеральный директор с трудом узнал следователя Лаврентьева - он вел дело об убийстве Юли: до этого видел его только в милицейской форме. Тот поздоровался, подсел к его столику.
- Мне сказали о вашем прибытии, - кивнул ему Петр. - Удалось что-нибудь выяснить?
- Версия мести конкурентов не подтверждается. Никому не известно, чтобы конкуренты что-то замышляли, - с кислым видом сообщил следователь. - Лещук утверждает, что пошел на убийство из личной ненависти. Но он лжет.
- Почему вы так думаете? Он уже нападал на меня раньше и ранил ножом.
- Да, он сам об этом говорил, и, конечно, личные мотивы у него присутствовали, - признал Лаврентьев. - Но мы обнаружили у него крупную сумму в валюте - это свидетельствует, что заказ был.
Петра это не убедило.
- Деньги он мог скопить от торговли наркотиками.
- Вряд ли мог что-то скопить, этот отпетый наркоман, - возразил следователь. - Я убежден, что заказчик был, и мы скоро его установим!
- Это каким же образом? Думаете, убийца признается?
- Вот именно! - строго взглянул на него Лаврентьев. - У Лещука уже началась ломка. А мы его избавим от этих мук, только когда скажет правду.
- Ну назовет он кого-то, чтобы получить свою наркоту. - Петр скептически сжал губы. - Надо же еще доказать, что это не оговор?
- На деньгах сохранились "пальчики", - усмехнулся следователь. - Они-то и помогут выяснить истину.
На этом разговор закончился и, попрощавшись, Лаврентьев отправился к себе на Петровку, убийцу содержали в камере предварительного заключения МУРа. Прибыв на место, следователь убедился, что не ошибся в расчетах: Альберт Лещук бьется в истерике, требует инъекции наркотика.
Когда в камеру к нему вошел Лаврентьев, он уже обессилел, - пуская изо рта пену, распластался на грязном полу. Завидев вошедшего, снова взвыл; тот сразу пресек новый приступ истерики, пнув его легонько ногой.
- А ну, вставай! Нечего тут концерты устраивать, не у мамки в гостях! Хочешь получить дозу - говори: кто тебе заплатил? Будешь запираться подыхай как собака!
"Хрен тебе, хитрый мент! Знаю, что мне будет за групповой сговор. Даже испытывая муки, Алик трезво соображал. - Уж лучше буду косить под личную вражду. Не выдержат - сжалятся!"
- Говорю - стрелял из ненависти! - истерично выкрикнул он. - Он мне жизнь поломал! Это из-за него я наркоманом стал... Помогите, не дайте умереть!
- К жалости взываешь? Да за то, что беременную женщину убил, казнить тебя мало! - Лаврентьев в сердцах пнул его снова, уже почувствительнее. Хватит валяться! Показания давать все же придется.
Движимый нестерпимым желанием получить вожделенный укол, Лещук с трудом поднялся с пола, - он весь трясся.
- Вы же знаете - баба пострадала случайно, - пробормотал он. - Стрелял я в Петьку Юсупова.
- А откуда у тебя ствол и патроны? Заказчик дал? Кто он? - грозно подступил к нему следователь. - Отвечай! Тогда вызову медсестру!
- Я же говорил - на базаре купил, - отводя глаза, держался своего Алик.
- Ну, подыхай тогда! - резко проговорил Лаврентьев, поворачиваясь, чтобы уйти. - Нет тебе никакой помощи, раз лжешь! Мы уже знаем, чей это ствол.
- Погодите! - поверив ему, что уходит, в отчаянии крикнул Лещук. Ладно, скажу, как все было...
"Все равно теперь узнают про Кирилла, раз обнаружили, что пистолет принадлежал его отцу..." Алик лихорадочно соображал, в какой мере имеет смысл открывать правду.
Сделав шаг в сторону двери, Лаврентьев с деланной неохотой остановился.
- Только не вздумай снова морочить мне голову! - строго предупредил он. - Уйду и сегодня уже не вернусь! И без тебя много дел.
"Придется выложить все начистоту... Теперь и сами докопаются, - мрачно думал Алик. - Нужно только договориться, чтоб кололи...
"
- Скажу вам правду, хоть и тяжело мне выдавать друга, - с надрывом выдавил он и взмолился: - Только обещайте оказывать мне медицинскую помощь и срочно сделать укол!
- Будет тебе помощь! Но повторяю: только если выложишь все как есть. Говори, не тяни резину!
- Юсупова заказал мой друг Кирилл Слепнев. Дал мне деньги и пистолет своего отца, - коротко признался убийца. - У него с Петькой старые счеты. Но я сказал правду: не взялся бы его убивать, если б сам давно не мечтал об этом.
- Вот это уже кое-что! - не скрыл удовлетворения следователь, и повеселев добавил: - Если "пальчики" на долларах подтвердят твои слова, то скоро со своим другом Слепневым здесь встретишься.
Об убийстве беременной женщины в доме на Зубовской и о том, что преступник задержан, Кирилл узнал из последних известий и сразу впал в панику. У него не было иллюзий: убийца не будет молчать, не удастся выйти сухим из воды. Наркоман Алик заложит его при первой же ломке. Да и пистолет отца выведет милицию прямиком на него.
Угрызений совести от того, что по его вине погибла молодая беременная женщина, он не испытывал; приходил в отчаяние лишь от неудачи, от ужаса перед грядущей расплатой. Не зная, что делать, проведя бессонную ночь, он впал в апатию и весь следующий день провалялся в постели, мрачно размышляя о будущем. Однако инстинкт самосохранения взял верх - его изобретательный мозг стал искать пути спасения.
В лучшем случае у него в запасе еще дня два. Потом менты за ним придут - и все кончено. Спасти его может одно - смыться и перейти на нелегальное положение! Чем больше он думал, тем больше проникался этой идеей.
- Надо так и сделать! Ксиву раздобыть можно, - пробормотал он вслух, придя к окончательному решению, и тут же скис. - Но где же взять столько денег?
Неистощимый на гнусности, Кирилл и тут нашел выход - он решил ограбить собственную квартиру. За долгие годы материального благополучия в доме накоплено много ценных вещей - родители ими очень гордились: картины известных мастеров, редкие произведения прикладного искусства.
Раздумывая, что легче и быстрее реализовать, Кирилл остановился на коллекции фигурок знаменитого мейсенского фарфора. Одна лишь пара лохматых собачек стоит огромных денег. Раньше он не мог и помышлять о их продаже мать немедленно обратится в милицию. Теперь терять ему нечего!
После скандала, что он учинил в ее спальне, Любовь Семеновна выходила оттуда, только чтобы пополнить запасы своего любимого джина, - судя по скопившимся пустым бутылкам, пила она его сутки напролет. Видно, совсем упала духом.
Вряд ли в таком состоянии она обратит внимание на пропажу. А если и заметит, где возьмет силы и энергию заявлять об этом ментам? - Кирилл воспрял духом, готовясь незамедлительно осуществить новое преступление. Если мать все-таки раскачается - его и след простыл.
Быстро оделся, привел себя в приличный вид; взял из кабинета и библиотеки собачек, еще несколько дорогих фигурок, обернул салфетками, чтобы по дороге не разбились, аккуратно уложил в чемодан-"стюардессу", на колесиках. Незаметно для матери вышел из дома и отправился в поход по антикварным магазинам.
Реализовал он эти редкие по красоте вещи на удивление легко и, с его точки зрения, удачно. В первом же крупном магазине сразу за наличный расчет взяли не торгуясь, за названную им цену, мейсенских собачек, откровенно признав - для них это большая удача. Наверно, взяли бы и остальное, но он, боясь продешевить, отправился в другой магазин, на Тверской; там так же охотно у него купили остальное.
Вернувшись домой, он достал самый большой отцовский чемодан, использовавшийся обычно для дальних путешествий, и уложил в него свою одежду и обувь. Подумав, взял еще несколько наиболее ценных вещей - реализует позднее. Напоследок создал в комнатах искусственный беспорядок - пусть думают, в доме побывали грабители.