Он успел разобрать только марку: «Форд‑эскорт».
Машина притормозила на перекрестке, ожидая возможности повернуть. Ребуса отделяло от нее не больше сотни ярдов. В детстве он неплохо бегал на короткие дистанции: его брали в школьную команду, когда там не хватало одного человека. Он бросился вперед, но желудок тут же напомнил ему о выпитом вине. Он поскользнулся и остановился. Машина свернула и скрылась из вида.
Ну и черт с ней. Достаточно и того, что он увидел, выйдя на улицу: форму констебля. Лица разглядеть не успел, но за рулем «эскорта», вне всякого сомнения, сидел полицейский. Мимо него прошли две девушки и громко захихикали. Опомнившись, он сообразил, что стоит на тротуаре в носках и держит перед собой табличку «ВАША ОЧЕРЕДЬ МЫТЬ ЛЕСТНИЦУ». А посмотрев под ноги, увидел, на чем поскользнулся.
Тихо матерясь, он снял носки, засунул их в водосток и босиком зашагал к дому.
На пустырь вышли двое мужчин. Осторожно пробираясь между кучами земли и мусора, держа руки в карманах, они направлялись прямо к котловану. Подойдя к нему, они оглянулись. Брайан Холмс смотрел прямо на них, зная, что его не заметят. Он и его напарник сидели за густыми кустами у стены полуразрушенного дома. Возле котлована было светлее, а в их углу – почти совсем темно, и они могли наблюдать за происходящим как через сквозное зеркало.
– Попались, – прошептал офицер, когда мужчины спрыгнули в яму.
– Подожди… – сказал Холмс; он вдруг понял, что здесь на самом деле происходит.
Мужчины обнялись и, слившись в долгом, долгом поцелуе, опустились на землю.
– О, господи, – пробормотал офицер.
Холмс посмотрел на свои затекшие колени.
– Похоже, жестокое обращение с животными тут ни при чем, – усмехнулся он. – А запретить людям вести себя как животные не сумеет никто.
Офицер не мог оторвать бинокля от глаз.
– Мы все знаем, что это такое, но никогда…
– Не приходилось наблюдать?
Холмс с трудом поднялся на ноги.
* * *
Он разговаривал с ночным дежурным офицером, когда его позвали к телефону. Звонил инспектор Ребус.
– Ребус? Что ему надо?
Брайан Холмс посмотрел на часы. Пятнадцать минут третьего.
Пятнадцать минут третьего. Ему передали, что Ребус дома и ждет его звонка. Он позвонил от дежурного.
– Алло!
Конечно, он был знаком с Джоном Ребусом, работал вместе с ним над несколькими делами, но перезваниваться с ним среди ночи ему еще не приходилось.
– Это вы, Брайан?
– Да, сэр.
– Я хочу, чтобы вы кое‑что записали.
Пока Холмс доставал блокнот и ручку, до него доносилась какая‑то знакомая музыка. «Белый альбом» Битлз.
– Готовы?
– Да, сэр.
– Вчера в Пилмьюире нашли мертвого наркомана. Точнее, уже позавчера. Передозировка героина. Выясните, пожалуйста, фамилии обнаруживших его констеблей и передайте им, чтобы явились ко мне в кабинет к десяти. Записали?
– Да, сэр.
– Узнайте у них точный адрес дома, возьмите ключи и отправляйтесь туда. На втором этаже в одной из спален на стене висят фотографии. Заберите снимки Эдинбургского замка и езжайте в редакцию местной газеты. У них должны храниться папки с использованными снимками. Если вам повезет, наткнетесь на какого‑нибудь старого хранителя, который помнит времена королевы Виктории. Мне нужно, чтобы вы нашли снимки, сделанные недавно и в том же ракурсе, что вы найдете в доме. Вы меня поняли?
– Да, сэр. – Холмс строчил в блокноте.
– Я хочу знать, кто автор фотографий, напечатанных в газете. На обратной стороне снимков должны быть наклейки с фамилией и адресом.
– Что‑нибудь еще, сэр? – Вопрос Холмса прозвучал как насмешка.
– Да. – Ребус заговорил немного тише: – На стене в комнате вы найдете также несколько снимков девушки. Необходимо выяснить о ней все, что возможно. Она утверждает, что ее второе имя – Трейси. Так она себя называет. Поспрашивайте, покажите фотографию тем, кто может ее знать.
– Есть, сэр. Один вопрос.
– Слушаю.
– Почему я? Почему сейчас? Для какого дела?
– Это не один, а три вопроса. Я отвечу вам на них завтра днем. Приходите ко мне в три часа.
В трубке послышались гудки. Брайан Холмс посмотрел на каракули в своем блокноте: задание на неделю, полученное за две минуты. Дежурный читал записи, заглядывая ему через плечо.
– Работенка скорее для тебя, чем для меня, – признал он.
* * *
Брайана Холмса Ребус выбрал по нескольким причинам. Ему нужен был человек, который начал бы действовать быстро, методично, не поднимая лишнего шума, и который, не зная Ребуса близко, не стал бы жаловаться, что его держат в тени и используют как инструмент, как мальчика на побегушках, как дежурную ищейку. Ребус слышал, что Холмс неплохо работает и не имеет репутации нытика. Этого было вполне достаточно. Вернувшись из холла в гостиную, он положил телефон на книжную полку и выключил музыку. Потом подошел к окну и выглянул наружу: пустынную улицу освещали красновато‑оранжевые фонари, похожие на головки лейстерского сыра. Подумав о сыре, он вспомнил, что два часа назад собирался перекусить, и перешел на кухню. Трейси ужинать не будет. Она лежала на диване, запрокинув голову. Одна рука на животе, другая опущена вниз, на ковер. Веки чуть‑чуть разомкнуты, губы приоткрывают небольшую щель между передними зубами. Он накрыл ее одеялом, она не пошевелилась. Ребусу вдруг стало как‑то не по себе. Наверное, это от голода, решил он. Может быть, холодильник чем‑нибудь порадует его? Но сначала он еще раз подошел к окну. На улице была такая же пустота, как та, что он чувствовал в себе. Спать не хотелось. Подобрав с пола «Доктора Джекила и мистера Хайда», он отправился на кухню.
Среда
Чем сумрачней причудливые тени
Вдоль улицы, тем меньше знать хочу.
Когда на следующее утро он подошел к двери своего кабинета, возле нее стояли констебли Гарри Тодц и Фрэнсис О'Рурк.