– Норма!
– Он лучше предыдущего.
Сказать так значило не сказать почти ничего; предыдущий помощник Кейси свалился с крыла в сборочном цеху и едва не погиб от удара током в радиомастерской.
– Насколько лучше?
– Я читаю его анкету, – ответила Норма. – Юридическая школа в Йеле и год в «Дженерал Моторс». Последние три месяца он провел у нас в отделе сбыта и совершенно незнаком с производством. Тебе придется учить его буквально всему.
– Ясно, – сказала Кейси, вздохнув. Мардер велел ей взять молодого человека на совещание. – Передай ему, пусть ждет меня через десять минут у здания администрации. И позаботься, чтобы он не заплутал.
– Хочешь, чтобы я проводила его?
– Да, так будет лучше.
Повесив трубку, Кейси посмотрела на часы. Поток машин двигался медленно. До завода десять минут езды. Она нетерпеливо побарабанила пальцами по приборной панели. О чем пойдет речь на совещании? Наверное, об аварии или катастрофе.
Она включила радио, надеясь узнать что‑нибудь в новостях, «…нельзя заставлять детей носить в школе форму, от этого у них возникает чувство избранности…»
Она нажала кнопку, настраиваясь на другую частоту.
«…перенося на остальных свои взгляды. Я считаю, что зародыш не является человеческим существом…»
Еще одна кнопка.
«…нападки на прессу – дело рук людей, которые не любят свободу слова…»
«Где же новости? – подумала Кейси. – Была авиакатастрофа или нет?»
На мгновение перед мысленным взором Кейси возник отец, который по воскресеньям после церкви прочитывал огромную кипу газет из всех уголков страны, ворча себе под нос: «Это не новости, и это тоже не новости» и наваливая газеты неопрятной кучей на полу у кресла. Отец был репортером‑газетчиком в шестидесятые. С тех пор мир изменился. Теперь все сосредоточилось на телеэкране. Телевидение и бессмысленная болтовня по радио.
Впереди показались центральные ворота завода «Нортон». Кейси выключила приемник.
* * *
«Нортон Эйркрафт» считалась одним из столпов американской авиации. Компания была основана в 1935 году пионером воздухоплавания Чарли Нортоном. В течение Второй мировой войны здесь выпускались легендарный бомбардировщик В‑22, истребитель «небесный кот» Р‑27 и военный транспортник С‑12. В последние годы «Нортон» переживал тяжелые времена, которые вытеснили «Локхид» с рынка гражданской авиации. Теперь это была одна из четырех компаний в мире, которая продолжала выпускать большегрузные самолеты. Кроме «Нортона» этим занимались сиэтлский «Боинг», «Мак‑Доннел Дуглас» на Лонг‑Бич и европейский консорциум «Аэробус» в Тулузе.
Кейси проехала по обширной стоянке к воротам номер семь и задержалась у шлагбаума, пока охранник проверял ее документы. Как всегда, при въезде на завод Кейси ощутила душевный подъем. Ее неизменно захватывала энергия и мощь предприятия, она любовалась громадными кранами, переносящими контейнеры с деталями. Это был не завод даже, а маленький город с собственной больницей, газетой и полицейскими силами. Когда Кейси впервые приехала сюда, в компании работало более шестидесяти тысяч человек. Кризис сократил их число до тридцати тысяч, и все же завод оставался огромным, он занимал площадь около сорока квадратных километров. Здесь строили двухдвигательный реактивный N‑20, широкофюзеляжный N‑22 и КС‑22, военный топливозаправщик. Оттуда, где находилась сейчас Кейси, были видны сборочные цеха, каждый длиной более двух километров.
Кейси подкатила к стеклянному зданию администрации, расположенному в центре завода. Остановившись на своей парковочной площадке, оставила мотор включенным.
Остановившись на своей парковочной площадке, оставила мотор включенным. Она увидела молодого человека, похожего на студента в своем пальто спортивного покроя, галстуке, брюках защитного цвета и дешевых башмаках. Кейси выбралась из машины, и парень робко махнул ей рукой.
– Первая смена приступает к работе в шесть, – заметила Кейси. – Большинство сотрудников ГК работают по заводскому расписанию. Разве в «Дженерал Моторс» не так?
– Не знаю, – ответил Ричман. – Я сидел в юридическом отделе.
– Бывал в цехах?
– Бывал, но старался не задерживаться.
Кейси вздохнула, подумав, что грядущие шесть недель покажутся ей вечностью.
– В последнее время ты работал у нас в сбыте?
– Да, несколько месяцев. – Он пожал плечами. – Торговля мне не по душе.
Подъехав к зданию номер 64, в котором строили широкофюзеляжные самолеты, Кейси спросила:
– Кстати, какая у тебя машина?
– «БМВ», – ответил Ричман.
– Придется заменить на американскую, – сказала Кейси.
– Почему? «БМВ» ведь делают в Штатах.
– «БМВ» только собирают здесь, – объяснила Кейси. – Прибыль оседает за рубежом. Наши механики отлично чувствуют разницу, они состоят в одном профсоюзе с рабочими‑автомобилестроителями. Они не потерпят иномарку на заводской стоянке.
Ричман выглянул в окно:
– Хотите сказать, с моей машиной может что‑нибудь случиться?
– Наверняка, – сказала Кейси. – Нашим парням палец в рот не клади.
– Я подумаю, – пообещал Ричман, сдерживая зевок. – Господи, рань‑то какая. Куда мы спешим?
– На совещание ГРП. Оно назначено на семь часов.
– ГРП?
– Группа расследования происшествий. Всякий раз, когда случается неполадка на одном из наших самолетов, мы обязаны выяснить причину и дать рекомендации для ее устранения.
– Как часто вы собираетесь?
– Дважды в месяц.
– Так часто?
Тебе придется учить его буквально всему.
– На самом деле, – сказала Кейси, – два раза в месяц – это не так уж много. В мире эксплуатируется три тысячи наших машин. Когда в воздухе так много птичек, бывает всякое. А мы очень серьезно относимся к обслуживанию клиентов. Каждое утро мы проводим селекторное совещание с сервисными представителями во всем мире. Они сообщают нам о всех задержках рейсов, случившихся накануне. Как правило, их вызывают второстепенные причины, например, заклинило дверь туалета или перегорела лампочка в кабине пилотов. Но мы собираем все данные в ГК, анализируем их и передаем результаты в службу материально‑технического обеспечения.
– Угу. – Было видно, что разговор уже наскучил Ричману.
– Но время от времени случаются происшествия, требующие вмешательства ГРП, – продолжала Кейси. – Что‑нибудь серьезное, затрагивающее безопасность полетов.